- Прекрасная прическа. 

Она поднесла руку к волосам. Терри потрудился на славу. Три оттенка золотого цвета в сочетании с ее коричневым цветом превратили ее волосы в произведение искусства: медовые с оттенком солнечного света. Дерзкие прядки очень мягко, словно лаская, касались ее щек и шеи. 

Но волосы были лишь частью ее преображения. Она смотрела и ждала. Пока он перевел взгляд с волос на лицо, а потом на ее одежду: короткую, кокетливую юбку и золотую блузку без рукавов. Она глупо жаждала увидеть его реакцию.  Его. А не какого-то подростка. Реакцию живого мужчины из плоти и крови. 

Клэр готова была себя стукнуть. Неужели она так отчаянно желала привлечь внимание, что даже жаждала его от этого сумасшедшего? Хотя, надо признать, он был красив. 

Чем дольше он молча смотрел на нее, тем тяжелее она дышала. Она покраснела, услышав, как шумно дышит. 

Теперь у нее был ответ на ее волос.  Да. Она пала ниже некуда. 

- Хорошие шмотки, - сказал он не вполне искренне. Казалось, что она его вовсе не впечатлила. Нет, не то слово. Она посмотрела на его непроницаемое, серьезное лицо. Он  не одобрил ее вид. 

- Что ты здесь делаешь? – резко спросила она. 

- Присматриваю за тобой. 

Пробегающие ученики толкнули ее ближе к нему. Чувствуя, что их могут подслушать, она тихо прошипела: 

- Это уже далеко зашло, - и глубоко вздохнув, решила блефовать: - Я вызываю полицию. 

- Если бы ты собиралась вызвать полицию, то давно бы уже вызвала, - ответил он, легко пожимая плечами, словно ему было наплевать. 

Она хотела умно и лаконично ответить, но ничего не приходило в голову. Он был прав.  Почему она не пошла в полицию? Несмотря на то, что он вернул ей сумочку, он же вломился в ее квартиру. Он ее преследовал. Угрожал ей. Заставлял ее переживать и нервничать. 

Как будто услышав ее внутренний диалог, он мягко ответил: 

- Ты не пошла к копам потому, что в глубине души знаешь, что я прав. Ты чувствуешь это в своей крови, что в переулке тебя укусила не собака, а Ленни. 

Она покачала головой, подняв руки, будто могла спрятаться от его слов. 

- Это просто смешно. 

Гидеон долго смотрел на нее, изучая, прощупывая. 

- Ты всё еще считаешь, что он жив, - сказал он, в конце концов, качая головой. 

Так как он утверждал, что собака, которую он убил в переулке – это Ленни, - что совершенно невозможно, - то да. 

- Он тебе звонил? – настойчиво спрашивал Гидеон. – Пришел в школу? 

- Я его не видела, - признала она. - Но ведь дети постоянно прогуливают уроки. Это не значит, что Ленни мертв или… - она оглянулась через плечо, опасаясь, что кто-то мог подслушать, но топа спешащих школьников уже рассеялась, а одинокий мальчик, шаркающее шел по тротуару в кедах, совершенно не обращая на них внимания. И она гневно прошептала: 

- Оборотней не бывает. 

Его зеленые глаза решительно поблескивали. 

- Ликанов, - поправил он ее. 

- Всё равно, - рявкнула она в ответ, чувствуя, как пот стекает по спине. 

- Чем дольше ты со мной борешься, тем меньше у нас времени, чтобы найти ликана, который обратил Ленни. Если мы не… 

- Ты меня убьешь, верно? - с вызовом изогнув бровь, она сдержала дыхания в надежде, что он станет это отрицать, что он просто слегка безумен, но не опасен. 

Но когда он кратко кивнул, она выдохнула со свистом. Значит, всё ясно. 

- Этого не случится, - поклялась она очень тихо и решительно. И наплевать, что он волнует ее кровь. Она не позволит ему убить себя. 

Он смотрел на нее, соблазняя своими зелеными глазами, заглядывая в самую душу. Словно что-то увидев там, он с сожалением покачал головой. 

- Ликан уже добрался до тебя. Он внутри, наверное, уже и так слишком поздно. 

- Это потому, что я не позволю тебе убить меня? - она прижала руку к груди, решительно продолжая: - Это же обычное чувство самосохранения. 

Он улыбнулся, и сказал, словно раскаиваясь: 

- Но это не ты. 

- И откуда тебе это известно? – пылко спросила она, разозлившись еще сильнее потому, что он был прав. Он изменилась. Внутри и снаружи. 

- Ты меня не знаешь, - она махнула рукой, показывая на себя. – Может быть, я всё время была такой. 

- Неужели? – спросил он спокойно, тихо, но не менее властно. 

Она развела руки в стороны. Вместо того, чтобы ответить ему прямо, она воскликнула: 

- Ты угрожаешь убить меня. Так что у меня есть полное право разозлиться. 

Она вдруг ужасно захотела его ударить, но так как это лишь подтвердило его обвинения, она сдержалась и добавила: 

- Многие люди повели бы себя агрессивно. 

- Но не ты. Ты бы уже сейчас побежала за помощью. Так поступают хорошие девочки, когда просыпаются и видят незнакомого человека в своей квартире, - он подошел ближе, и его запах, заполнил ее ноздри: запах древесины, мыла и мужского мускуса. 

- Ты изменилась, - заявил он, - изменилась. 

Клэр попыталась понять его слова, но слышала лишь звук бешено колотящегося сердца, ее кровь закипела, она поневоле наклонилась ближе, грудью теперь касаясь его твердой груди, вдыхая его мужской аромат. 

Она с увлечением смотрела на бьющийся пульс у него на шее. Спокойный. Сильный. Ритмичный. Ее охватило безумное желание прижаться ртом к этому месту и попробовать его на вкус. Она склонила голову на бок, посмотрев ему в глаза. Бледно-зеленые глаза Гидеона сияли, пылали внутренним огнем. 

Тогда его запах изменился, и она смогла учуять разницу. Воздух вокруг него похоже окрасился в цвет красного вина. Пульс на его шее участился. Она облизнула губы. 

Он наклонился голову так, что они оказались почти щека к щеке, его дыхание касалось ее уха, заставив волоски на затылке встать дыбом, когда прошептал: 

- Ты разве этого не чувствуешь? 

Да, она чувствовала это. Как лихорадку. Ужасная болезнь, меняющая и убивающая прежнюю Клэр. Чувствуя испуг и радостное возбуждение, она поморгала, потом лишь сосредоточенно посмотрев на его самодовольное лицо. 

- Ты это чувствуешь, - заявил он слишком удовлетворенно на ее вкус. – Это ликан в тебе. 

Стиснув зубы, она отступила и схватила рукой ремешок сумки. 

- Ты ничего обо мне не знаешь. 

- Я знаю больше, чем ты думаешь. 

Не обращая внимания на его двусмысленное заявление, она пробормотала: 

- Нет. Не знаешь. 

Он не мог видеть ее. Никто не видел ее. Никто ее не знал. Она всю свою жизнь строила стены, чтобы не подпускать людей близко к себе, чтобы оставаться в безопасности и тепле там, где нет боли. Он не мог проникнуть через эти стены. 

- Клэр, - позади нее раздался голос человека, который, судя по сбившемуся дыханию, явно старался ее догнать. 

Она развернулась и едва не застонала. Сирил, переставший бежать и теперь просто быстро идущий к ней, в одной руке держал покачивающийся портфель. 

Он остановился рядом с ней. 

- Ты сегодня рано уходишь. Я был в твоем классе, - он пригладил свои тонкие волосы, словно они растрепались, и, с подозрением взглянув на Гидеона, спросил: 

- Что происходит? – так что его вопрос прозвучал словно  «Этот парень к тебе пристает?» 

- Хорошо, всё в порядке, - она постаралась говорить как обычно, вести себя, словно ее не застали за разговором с этим опасным мужчиной. 

- Здравствуйте, - поздоровался Сирил, протягивая руку Гидеону, когда стало ясно, что представлять их друг другу Клэр не собирается. – Сирил Дженкинс.

Он был хорошим человеком. Скучнейшим до тошноты, хорошим человеком. Почему он ей не нравился? Если бы так, всё стало бы намного проще. 

- Гидеон Марч. 

Она напряженно смотрела, как они обменялись рукопожатием. 

- Вы друг Клэр? – спросил Сирил. 

Гидеон кивнул, обнимая ее рукой за плечи, крепко стискивая зубы. 

Сирил переводил взгляд с Клэр на Гидеона и обратно. Она покраснела, стараясь сдерживаться и не попытаться вырваться из его объятий.