Не было женщины для него милее, чем она. Ей одной он отдал свое сердце — и неожиданно Айден почувствовал себя несказанно богатым человеком.

Он протянул навстречу ей руки — и она тут же бросилась в его объятия.

Через день за телом майора Ламберта прибыл отряд солдат под предводительством полковника Уизерспуна собственной персоной. Айден встретил их в своем привычном одеянии — в одной рубашке без пиджака и черных кожаных бриджах, правда, теперь на шее был повязан еще и накрахмаленный шейный платок, потому, что Энн считала, что тот ему очень идет. Лорд Тайболд принимал полковника в большом зале.

— Я приношу извинения за поведение моего офицера, — искренне, но немного суховато произнес полковник Уизерспун.

— Свои решения он принимал, не руководствуясь вашими приказами, — ответил Айден так же формально.

— Я ценю ваше понимание, милорд. — Офицер очень осторожно подбирал слова. — Нам здесь довольно сложно приходится. Они нас не любят.

Он имел в виду горцев.

— Мы вам не доверяем, — поправил его Айден. — В вас видят не более чем прихвостней, когда вы играете в нечестные, беспринципные игры. Но это скоро изменится.

Полковник Уизерспун вытянул шею, словно воротник формы вдруг стал ему слишком тесен.

— Что вы имеете в виду, милорд?

— Мы с женой едем в Лондон.

Он явно испытал облегчение оттого, что, как ему показалось, Айден сменил тему.

— В Лондон? Хотите попасть к закрытию сезона?

— Нет, сезон нас не интересует. Я решил занять более активную позицию в политике. Я собираюсь бороться с «очистками», полковник. Я добьюсь их упразднения.

Его сообщение явно застигло полковника Уизерспуна врасплох. Он покачал головой с примирительной улыбкой.

— Я тоже не сторонник таких методов. Мои люди — воины. Нам доставляет мало удовольствия выгонять людей из домов. Но в то же время, как вы сами знаете, феодализм в Шотландии довольно крепок. Чтобы искоренить «очистки», вам самому придется отказаться от некоторых своих землевладельческих прав, милорд. Вы готовы пойти на такое?

— Я ненавижу «очистки», полковник Уизерспун, и поэтому изначально отказался пользоваться своими правами на таких условиях.

— Да, милорд. Но, к сожалению, мир состоит из людей, которые считают иначе. Взять хотя бы ваших соседей — подобных взглядов они не разделяют. Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я сын вдовы из благородной, но бедной семьи. Я знаю, каково это — зависеть от прихотей сильных мира сего. Поэтому я желаю вам удачи в вашем нелегком деле.

— Но вы не верите в успех моего предприятия?

Улыбка полковника Уизерспуна потускнела.

— Нет, милорд. Но буду очень надеяться, что вам это все же удастся.

На этом он изящно откланялся и удалился.

Айден подождал, пока солдаты выйдут за ворота Кельвина, и только тогда отправился в крыло для слуг. Там Дикон и Робби занимали одну комнату на двоих, вдвоем отходя от травм, каждый на своей кровати.

Прошлой ночью он отправил Хью за Робби. Вдова в Либстере обработала его раны, и теперь он шел на поправку.

В коридоре перед комнатой братьев Ганн нерешительно топталась на месте Энн.

— Что случилось? — спросил у нее Айден.

— Может, у Дикона и трудный характер, но по сравнению с братом он просто паинька, — призналась она.

Айден рассмеялся.

— Революционерам это свойственно.

— Но он же несет несусветную чушь, — пожаловалась Энн. — Он собирается отправиться в Лондон и отрубить королю голову. Кора даже специально выпроводила Мэри, потому что он своими дикими разговорами пугал ребенка.

Он вздохнул.

— Я положу этому конец.

Ее пальцы сплелись с его пальцами.

— Ты собираешься предложить ему то, о чем мы говорили прошлой ночью?

— Да. — Он поднес ее руку к своим губам и легонько поцеловал. — Все будет хорошо, Энн. Не теряй надежду.

Она прижалась к нему, и какое-то время он наслаждался теплом ее тела, запахом волос. На ней было синее платье, как в тот день, когда он заставил ее чистить конюшни. С тех пор оно стало его любимым, потому что каждый раз, видя его на ней, он тихонько посмеивался, вспоминая ее вспышку гнева. Вдвоем они вошли в импровизированную больничную палату.

— Ну, наконец-то ты и до нас добрался, — радостно приветствовал его Робби. — Что там рассказывал наш распрекрасный полковник? Наверное, он подумал, что два самых отпетых шотландских повстанца сейчас находятся под крышей твоего дома?

Он посмеялся при мысли о том, что удалось перехитрить солдат.

Дикон молчал. На краю его кровати сидела Кора и держала его за руку. Ею сломанная нога была зафиксирована в неподвижном состоянии.

— Ничего такого он не заподозрил, — пренебрежительно бросил Айден.

Он присел на спинку кровати из неотесанной древесины и заставил Энн встать рядом, по-хозяйски обняв ее за талию.

— Робби, я должен сообщить нечто такое, что тебе не понравится.

— Ты решил отдать меня англичанам? — пошутил Робби. И сам же рассмеялся собственной шутке.

— Я хотел сообщить, что пороха больше нет.

Робби нахмурился, напряженно обдумывая новость.

— Его, правда, нет? — Он взглянул на брата. — Или вы решили меня разыграть?

— Нет, это действительно так, — ответил Дикон. Он не мог заставить себя посмотреть брату в глаза.

— Я его уничтожил, — прямо заявил Айден.

Выпучив от удивления глаза, Робби переспросил:

— Уничтожил?

— В Шотландии не бывать войне, — сказал Айден.

Робби понадобилось время, чтобы переварить заявление Айдена. Когда до него, наконец, дошел смысл сказанного, его пресловутый взрывной нрав взял верх:

— Ах ты, чертов предатель!

Он рванулся к Айдену, который был готов к такому повороту событий. Будучи в два раза крупнее Робби и сильнее его, он отразил выпад и бросил его обратно на кровать.

— Я сделал так, как посчитал нужным, — сказал ему Айден.

— Ты сделал это, чтобы спасти свою шкуру! — выпалил Робби в ответ.

— Да, — подтвердил Айден. — А также чтобы защитить людей, которые мне дороги. Больше не будет убийств.

— Ты поддался чарам этой английской обольстительницы! — вскричал Робби.

Айден потянулся было к шее обидчика, но тут, к его удивлению, Энн рассмеялась.

— Меня никогда прежде так не называли, — пояснила она. — Спасибо за комплимент, Робби Ганн. Но сообщу тебе по секрету, не родился еще человек, способный водить графа Тайболда за нос. Ни его жена, ни разъяренные друзья.

— Я не хочу больше находиться под этой крышей, — злобно процедил Робби. — Будь проклят этот дом и все его обитатели!

— Брат... — начал Дикон.

Робби круто развернулся к нему.

— Пойдем, Дикон. И когда наступит наше время, Кельвин станет первым замком, который мы сожжем! — С этими словами он поднялся с кровати. — Я позову кого-нибудь, чтобы помогли тебя вынести.

Он уже был на полпути к двери, когда Дикон сказал:

— Я никуда отсюда не поеду, Робби.

— Что? — Тот повернулся к Дикону. — Ты не встанешь на мою сторону? Ты предпочтешь остаться здесь, а не поддержать своего собственного брата? — Он поглядел сначала на Кору, потом на Энн. — Это женщины превратили вас в размазню. Похоть, которую они в вас взрастили, затмила для вас свободу.

— Это неправда, — возразил Айден. — Я решил занять свое место в парламенте. Я добьюсь рассмотрения шотландского вопроса.

Робби досадливо плюнул на пол.

— Никто не станет тебя слушать.

— Станут, если я буду достаточно настойчив, — ответил Айден.

— На это уйдут десятки лет. Даже целые столетия! — воскликнул Робби. — Никто так легко не откажется от власти.

— Тогда я и мои потомки будут работать над этим столетиями, — поклялся Айден. — Но я больше не хочу убивать.

— А что насчет нас с Диконом, лорд Тайболд? Нас разыскивают. Ты и нас предашь? Ты продашь нас англичанам, чтобы сберечь свой драгоценный покой?

Айден взял Энн за руку.

Настало время сделать ополченцам предложение, о котором они с Энн так долго говорили прошлой ночью.