Когда он нажал на газ, мальчишка, гнавший своих коз вверх по склону, что-то крикнул ему. Слегка нахмурившись, Хью взглянул на приборную доску, а потом в зеркало заднего вида. Мальчишка продолжал вопить. Хью пожал плечами, утопил педаль газа и переключился на третью передачу. Машина с ревом понеслась вниз по дороге. Он откинулся на спинку сиденья и принялся глядеть по сторонам, выискивая Хлою.
Хлоя шагала по мощеным улочкам Сан-Луиса, и у нее было такое чувство, словно она попала в заколдованный городок. По обе стороны от нее теснились ослепительно белые домики с черепичными крышами, балконами с коваными перилами, с дверями, усеянными медными заклепками, и с яркими цветами в горшках. Город был расположен почти вертикально на крутом горном склоне. Пока Хлоя поднималась по неширокой дороге к главной площади, у нее сильнее заболели ноги.
Она остановилась перевести дыхание и огляделась. На улице никого не было, не считая тощей собаки, что-то вынюхивающей на тротуаре. Если судить по количеству встреченных людей, городок можно было счесть позаброшенным. Но откуда-то сверху доносились перекликающиеся голоса, а в отдалении слышалась музыка. Глубоко вздохнув, Хлоя откинула волосы назад и зашагала по брусчатке от одной запертой двери к другой. Когда она свернула за угол, ей попались навстречу две пожилые женщины в платьях с цветочным узором, и Хлоя нерешительно улыбнулась им. Музыка сделалась громче. Должно быть, она приближалась к местному центру.
Тут ее внимание привлек какой-то звук. Хлоя повернулась. В следующее мгновение мимо нее с шумом пронесся мопед. Восседающие на нем двое подростков что-то крикнули Хлое, пролетая мимо. У нее не было ни малейшего шанса даже расслышать их слова, не то что понять, но она кивнула в ответ и пошла дальше, туда, откуда звучала музыка, становившаяся с каждым шагом все громче.
Хлоя срезала путь через маленькую тенистую галерею, еще раз свернула за угол — и остановилась в изумлении. Она очутилась на главной площади городка. На противоположной стороне высилась та самая колокольня, которую было видно снизу. В центре фонтан в виде большой резной головы льва извергал струю воды в изукрашенную каменную чашу. От площади отходила улица с множеством магазинов: Хлоя разглядела яркие расписные тарелки, большущие окорока и фиговые деревья в горшках. Она застыла, озираясь вокруг; голова у нее слегка кружилась от подъема по крутому склону. «Дорогие туристы, перед вами наш замечательный город, — поймала она себя на нелепой мысли. — Полюбуйтесь на церковь. Взгляните на колокольню. А вот и местные жители».
После унылой тишины горного склона, после приглушенной безмятежности мощеных улочек Хлоя окунулась в буйство звуков, красок и движения. Она чувствовала в воздухе запах чеснока и жареного мяса; она слышала, как люди перекликались и их голоса эхом отражались от белых стен. Компания стариков сидела за столиком у маленького кафе. Женщина, держа на руках младенца, кричала что-то мужчине, перегнувшемуся через перила балкона. Пока Хлоя стояла, безмолвно наблюдая за представшей перед ней картиной, двое молодых людей подошли к фонтану с львиной головой, стянули с себя рубахи и принялись умываться и плескать водой на грудь, переговариваясь по-испански. Один из них поднял голову, увидел смотрящую на него Хлою и подмигнул ей. Хлоя почувствовала, что краснеет, и быстро отвернулась, притворившись, будто разглядывает богато изукрашенные настенные изразцы.
Вокруг бесцельно бродили немногочисленные туристы, которых легко было опознать по бледной коже, бейсболкам и кинокамерам. Какой-то рыжий мужчина в спортивном костюме, сжимая в руке путеводитель, читал вывешенное на дверях колокольни объявление; его жена стояла неподалеку и с неприкрытой скукой глядела вдаль. Некоторое время спустя мужчина развернулся и зашагал мимо Хлои, уткнувшись носом в путеводитель.
— Насколько я понимаю, — донеслось до Хлои, — поесть можно в Эскалоне. Это полчаса пути отсюда. Или перекусим здесь…
«Уезжайте! — мысленно взмолилась Хлоя. — Пожалуйста, уезжайте!»
— Нет, поехали отсюда, — в конце концов сказала женщина. — Лучше поедем. — Она без малейшего интереса скользнула взглядом по площади. — Все равно тут особо нечего смотреть. Где машина?
Английская чета двинулась прочь с площади, а Хлоя осторожно зашагала по булыжной мостовой к улице с магазинами. Она прошла мимо каменного фонтана; двое парней, недавно умывавшихся в нем, теперь обсыхали на солнышке. Парень, подмигнувший ей, улыбнулся и что-то произнес — возможно, какую-то сальную шуточку, которая в Британии наверняка взбесила бы Хлою. Но здесь, в Испании, все звучало романтично. Испанцы говорили так, что каждая их фраза звучала словно стихи. Хлоя почувствовала, что невольно откликается на мужское внимание. Шаг ее замедлился, а бедра под платьем стали двигаться более плавно, в ритме музыки, которая по-прежнему доносилась из какого-то невидимого источника.
Когда Хлоя дошла до улицы с магазинами, навстречу ей попалась испанка в открытом платье с буханкой хлеба в руках. Кожа у женщины была смуглая и гладкая; темно-красное платье подчеркивало изгибы тела. Испанка изящно ступала по булыжной мостовой. Хлоя зачарованно уставилась на красавицу, восхищаясь ее осанкой и уверенностью. Ей подумалось, что эта женщина, наверное, сама наслаждается своим видом.
Испанка скрылась в магазине, витрина которого была заполнена множеством ярких платьев, пышных юбок с оборками и нарядной обувью. Хлоя, заинтересовавшись, подошла поближе к витрине и остановилась в смятении, заметив свое отражение. Увиденное потрясло ее. На нее глядела женщина неопределенного возраста в блеклом льняном платье, в грубых сандалиях. В Англии ее одежда служила воплощением хорошего вкуса. Натуральные ткани, неяркие расцветки, свободный силуэт. Здесь же, в этом окружении, ее платье стало напоминать старый мешок.
Хлоя посмотрела на себя, и ей отчаянно захотелось ярких красок, той осанки, уверенности и красоты, которые она видела в местных жительницах. Хлоя шагнула через порог магазинчика и заморгала, приспосабливаясь к тусклому освещению. Женщина в красном платье плавной, скользящей походкой двинулась ей навстречу и улыбнулась. Хлоя вежливо улыбнулась в ответ и потянулась к синему бархатному платью, висевшему рядом. Несколько мгновений она рассматривала платье, затем взглянула в глаза испанке.
— Очень красиво, — сказала она.
— Красиво, да. — У женщины оказался глубокий голос и едва заметный, словно гравюра на стекле, испанский акцент. — Красиво. Но вам больше подошло бы… Хм… Дайте-ка глянуть.
Она несколько мгновений молча разглядывала Хлою, а та смотрела на нее. Хлою кольнуло легкое раздражение. Она была портнихой и привыкла сама внимательно рассматривать других людей, подгонять одежду по ним, делать их красивыми. В последнее время у нее редко выдавался случай объективно взглянуть на себя и увидеть такой, какой она предстает в глазах окружающих.
— Что-нибудь в этом духе.
Испанка прошла на другую сторону магазина и вытащила ярко-красное платье.
— Или это.
Она сняла такое же платье, но из черной ткани и продемонстрировала его Хлое.
— Э-э… ну не знаю.
Хлоя улыбнулась, стараясь скрыть разочарование. Она надеялась на какое-то волшебное открытие, на пропуск к средиземноморской элегантности. Но эти платья были вообще не в ее стиле. Короткие и обтягивающие, с воротником-хомутиком и большим вырезом на спине.
— Пожалуй, это для кого-нибудь помоложе.
— Помоложе?! — воскликнула испанка. — Но вы молоды! Сколько вам лет — тридцать?
Хлоя рассмеялась.
— Немного побольше. Более того, у меня сын уже подросток.
Женщина улыбнулась и покачала головой.
