— Ладно, — сказал он, поворачиваясь. — Поехали.

   — Верно, — согласилась Хлоя и, сощурившись, посмотрела вперед. — Она должна быть уже где-то недалеко. Нат, ты как, в порядке? Тогда давай в машину.

   Когда дверца машины захлопнулась, Хлоя встретилась глазами с Филиппом и улыбнулась.

   — Подумать только — мы почти приехали! Прямо не верится.

   В голосе ее звучала такая радость, такое предвкушение чего-то необыкновенного, что Филипп внезапно устыдился собственной неблагодарности. Хлоя заслужила этот отпуск. Ей так нужно расслабиться, уйти от повседневной жизни. Он был несправедлив к ней. Ко всем ним.

   — Да, мы почти приехали, — повторил он, подходя к ней. — Правда, здорово?

   — Ты и вправду так считаешь, Филипп? — Она пристально взглянула ему в глаза, и во взгляде ее, казалось, светились все нерешенные вопросы, что стояли между ними. — Ты вправду рад, что мы здесь?

   — Конечно рад, — сказал Филипп. Он привлек Хлою к себе, крепко обнял и поцеловал. — Конечно. Все будет замечательно.

   Хью устроился в шезлонге у бассейна; на коленях у него лежала развернутая газета, рядом стоял стакан с пивом. Надо отдать должное Джерарду — его владения впечатляли. Хью сейчас находился на просторной террасе, вымощенной терракотой; террасу окружали огромные пальмы и ухоженная зелень. Расположенный перед ним плавательный бассейн плавно изгибался и уходил к мостику, а там водопадиком переходил в другой бассейн, более мелкий. Бассейн отделяла от сада длинная балюстрада с кованым ограждением, а за ней взгляду открывались горы и синее небо.

   Внутри дом тоже потрясал. Просторная гостиная, длинный банкетный зал, кухня с полом, вымощенным плиткой, и за ней оранжерея, вся увитая виноградом. Повсюду роскошная, дорогостоящая отделка. Спален, как заметила Аманда, было всего четыре — меньше, чем можно было бы ожидать в столь богатом доме. Хью же на это ответил, что им больше и не нужно. Четырех предостаточно.

   Кухня была под завязку заполнена едой. И не просто едой, а деликатесами. Морепродукты, паштеты, сыры, отличные вина и вазы с фруктами. Даже Аманда и та была потрясена, когда они заглянули в битком набитый холодильник.

   — Ананасовый сок, — недоверчиво произнесла она, коснувшись пакета рукой. — Грейпфрутовый. Яблочный, апельсиновый, клюквенный. — Она подняла голову, и у нее вырвался смешок. — Сока никто не хочет?

   Хью взял себе пиво и ушел с ним из дома, на солнышко. Теперь он дотянулся до стакана и сделал глоток. Потом перевернул страницу газеты и обнаружил, что смотрит на заголовок статьи, которую уже читал. Скорее по инерции, чем из интереса, Хью принялся перечитывать статью, словно бы подбирая пропущенные крупицы информации.

   Тут он услышал топот маленьких ножек и поднял глаза. К бассейну подошла Беатриса в купальнике, надувных нарукавниках и шлепанцах. Ее бледная кожа была намазана кремом от загара; девочка на ходу потягивала через соломинку апельсиновый сок из пакетика.

   — Привет, — произнес Хью, немного опустив газету. — Ты куда, купаться?

   — Угу, — ответила Беатриса и уселась у края воды.

   — Может… — Хью кашлянул. — Хочешь пойти купаться с папой?

   Он отложил газету, встал и приглашающе протянул дочке руку. Та не обратила на него никакого внимания.

   — Ну же, Беатриса! — сказал Хью притворно-ласковым тоном. — Искупаемся вместе.

   — Я хочу с мамой, — отозвалась Беатриса и с шумом втянула в себя сок.

   — Мы могли бы просто…

   — Нет! — взвыла Беатриса, когда Хью попытался взять ее за руку. — Я с мамой!!!

   — Конечно-конечно. — Хью изобразил непринужденную улыбку. — Тогда подождем маму.

   — Беатриса! — послышался из-за террасы встревоженный голос Аманды. — Беатриса, ты где?

   — Она здесь! — отозвался Хью. — С ней все в порядке.

   Из-за угла показалась жена, держащая за руку Октавию. Аманда была в трусиках от белого купальника-бикини, шлепанцах, расшитых бусами, и обтягивающей белой футболке.

   — Беатриса, не приставай к папе! — резко произнесла она.

   — Да ничего она не пристает, — возразил Хью.

   — Я велела ей оставаться со мной, пока я не соберусь.

   — А где Дженна? — спросил Хью. — Разве она не должна помогать тебе?

   — Дженна распаковывает свои вещи.

   Аманда отпустила Октавию, бросила полотенце на шезлонг и одним ловким движением стянула с себя футболку. Под футболкой лифчика не оказалось. Грудь у Аманды была высокой и загорелой, без единой растяжки. Еще у нее был подтянутый живот, сильная и мускулистая спина и выпуклые бицепсы. Хью поймал себя на том, что с этими коротко подстриженными волосами, поблескивающими на солнце, Аманда напоминает ему амазонку.

   — Вот это тебе, — сказала она Октавии, достав из сумки четыре мандарина-клементинки. — А это тебе, Беатриса. Сядьте на травку и поешьте, а кожуру бросьте сюда, в сумку. И ходите осторожно.

   Девочки протопали на травку, в тенек, и принялись чистить клементины. Аманда несколько мгновений наблюдала за ними, словно размышляя, не следует ли отдать еще какое-нибудь указание. Затем вздохнула и повернулась к своему шезлонгу.

   — Ну вот, — сказал Хью, когда она уселась. — Мы приехали. Неплохо, а?

   — Да, недурно, — согласилась Аманда, хотя в голосе ее до сих пор чувствовалась некоторая ворчливость. Она достала из сумки книгу в бумажном переплете и быстро пролистала в поисках нужной страницы. — Досадно только, что здесь нет теннисного корта.

   — Главное, что это все наше, — продолжал Хью. — И ни из-за кого не надо беспокоиться. Мы можем делать все, что захотим.

   Он глотнул еще пива, потом поставил стакан на землю, протянул руку и нежно коснулся ее обнаженной груди.

   — Хью! — сказала Аманда, глянув в сторону детей.

   — Да ничего страшного, — уверил ее Хью. — Они нас даже не видят.

   Его пальцы скользнули к ее большому коричневому соску, и тот слегка напрягся от прикосновения. Хью взглянул на лицо жены, проверить, как та реагирует, но ее глаза были скрыты за солнечными очками от Гуччи, а накрашенные губы оставались недвижны.

   Хью захотелось знать, какие же чувства на самом деле скрываются за этим внешним совершенством. Может, под этой бесстрастной маской, этими прекрасно вылепленными мышцами по-прежнему таится страсть? Или вся чувственность сошла с нее, как старая кожа?

   Недавно он случайно услышал, как Аманда, разговаривая по телефону с какой-то подругой, призналась, что старается улыбаться поменьше, чтобы не провоцировать возникновение морщинок. Возможно, это напускное спокойствие распространялось и на секс. Этого Хью не знал.

   — Хью… — повторила Аманда и чуть отодвинулась от него.

   Ему пришлось признать, что внешние признаки были неблагоприятны. Аманда выглядела раздраженной, и ей, похоже, хотелось вернуться к чтению. Но Хью решил, что его это не волнует. Он в отпуске, и ему хочется секса.

   — Давай устроим сиесту, — негромко предложил он.

   Он медленно провел пальцами вокруг ее соска, потом по упругому животу и подцепил край бикини.

   — Не валяй дурака. Мы не можем просто взять и исчезнуть.

   — Для этого и существует няня.

   Хью наклонился и осторожно дернул за завязки бикини зубами.

   — Хью! — прошипела Аманда. — Хью, прекрати немедленно! Я слышу какой-то шум!

   — Тогда пошли в дом, — пробормотал Хью, подняв взгляд. — Там нас никто не побеспокоит.

   — Перестань! — Аманда рывком отстранилась. — Послушай лучше. Я вправду слышу машину!

   Хью замер и прислушался. И действительно, из-за деревьев донесся шум подъезжающего к дому автомобиля.