— А где ты был БРАТ, когда я нуждался в твоей помощи? А Люцифер? Трахал избранницу моего сердца! — прогремел Зевс.

— Сигноми* Зевс, я не знал, — с горечью прошептал он.

— Не ври. Хотя все это было так давно…

— Пожалуйста, Зевс, помоги! Я предлагаю тебе обмен.

— Что ты хочешь? Что есть у такого слабака, как я? — встрепенулся бывший царь.

— Ты должен снять свое проклятие с потомков Лилит.

— Род Лилит существует и доныне?

— Да. Я предлагаю тебе открыть Портал, а ты снимешь свое проклятие.

— Что-то поздно ты спохватился. Тебя не волновала судьба Лилит и ее ребенка… твоего ребенка.

— Я не знал, что у нее… что у меня… — плечи гордого Князя Тьмы поникли. — Зевс, разве я мало предлагаю… взамен.

Рокот пронесся среди толпящихся вокруг силуэтов. Бывший царь богов окинул взглядом зал. Сколько раз в мечтах воображение рисовало, что придет некто и освободит их. Но он не мог помыслить, что это будет Люцифер.

— Я не могу… — тихо ответил он.

Люцифер раздраженно отвернулся, приспуская силовой щит. Призрачные руки тут же потянулись к нему.

— Его мстительность будет держать вас вечно в этом месте, — воскликнул он.

— Ты никогда не умел слушать, — эхом прозвучал тяжелый вздох Громовержца. — Я не могу отменить проклятие, но в состоянии положить ему конец. Дочь ныне живущей Лилит будет свободна от него. Так сказано — так будет.

— А мать?

— Если она уже была с мужчиной — я бессилен. Ух, как ты побледнел! — воскликнул Зевс. — Что тебе до нее?

— Она — моя! — разлетелся по залу громогласный рев Люцифера.

Тени бывших властителей Олимпа отпрянули, уязвленные могуществом сородича.

— Красавец Люц влюбился, — раздался через пару мгновений хохот за его спиной.

Люцифер обернулся. К нему плавно приблизилась Афродита. Почему-то ему вспомнилось, как много раз пыталась она увлечь его в свои сети.

— И что же такого она умеет делать своим ртом? — ехидно ухмыльнулась бывшая богиня любви.

— Внутри нее не пена, а в голове не ракушки, — огрызнулся он.

Афродита обиженно вздохнула и отошла.

— Зевс, — вплотную подходя к брату и опаляя того жаром своей мощи, прорычал Князь Тьмы. — Ты должен исторгнуть из нее мою кровь.

— Твой аппетит просто ненасытен сегодня, Люцифер, — процедил Громовержец, отступая от лучащегося могуществом брата.

— Повторюсь Зевс: я открою для вас Портал, и вы сможете уйти.

Бывший царь Олимпа некоторое время пристально всматривался в Люцифера.

— Хорошо, — наконец-то сухо проговорил он.

Одобрительный гул пронесся по залу. Зевс порылся в складках своей мантии и протянул Люциферу перстень с острым прозрачным кристаллом.

— С его помощью ты заберешь у нее свою кровь. Прямо из сердца. Потом сразу же приходи к нам. Мы устали томиться в Переходе.

Сказав это, Зевс отвернулся и направился вглубь зала. Люцифер, потрясенный предстоящим, пару минут стоял в нерешительности.

Два силуэта приблизились к нему. Аид с Персефоной.

— Ты должен знать, адэрфос**, что открыв Портал, окажешься в опасности.

— Аид, о чем ты?

— Подумай…

Персефона неслышно оказалась с другой стороны.

— Ты что по-настоящему влюбился, Люц? — как обычно она бесцеремонно перебила своего супруга. Аид же по-прежнему любовно одарил ее улыбкой.

"Вот это любовь! Даже бессилие Перехода не остудило ее", — подумал Люцифер и коротко кивнул.

— Тогда скажи ему, Аид. Пусть Зевс останется с носом.

— Ты не сможешь остаться в Переходе. Подумай, ведь он рассчитан на прохождение в одну сторону. Тебя утянет вместе со всеми нами.

Руки Люцифера сжались в кулаки.

— Ах, он подлый…

— Не стоит. Люцифер, у меня есть идея, как помочь и тебе, и нам. Воспользуйся перстнем Зевса, но не возвращай кровь себе. Принеси перстень мне. Мощи твоей крови будет достаточно, чтобы я смог открыть Портал, но уже после того, как ты окажешься в безопасности.

– — - — - — - — - — - — - — - — - -

*сигноми — греч. извини

** адэрфос — греч. брат

Вернувшись в свой дом, Люциан помедлил в холле. Надеялся, что найдет Лилиан здесь, и одновременно боялся встречи. Перстень, лежащий в кармане пиджака, весил, казалось пуд. Нервная дрожь прошлась по спине Князя Тьмы.

— Трясусь, как что твой Ромео под балконом! — насмешливо проворчал он и начал подниматься вверх по лестнице. Благодаря своему мысленному взору Люциан знал, что девушка в его спальне.

— Ты решил воспользоваться дверью? — Лилиан выгнула дугой бровь, услышав, как он вошел. Старалась сохранять спокойствие, но он заметил, как тонкие пальчики впились в подлокотники кресла.

— Калисфера, сладкая Лили.

— А ты уверен? Когда ты рядом я сомневаюсь в "доброте" того, что может приключиться со мной в следующий миг. Ты разложил мой мир на атомы, и сложил из них нечто такое, к чему еще долго придется привыкать.

Люциан присел у ее ног.

— В этом отношении, глика, мы — квиты.

— Нет, ну гляньте, он еще меня смеет в чем-то обвинять!

— Если бы тебя не занесло в мой бар…

— Если бы обезьяна не слезла с дерева…

Люцифер улыбнулся и положил голову ей на колени.

— Скажи-ка мне другое, милый, — растягивая это "милый", проговорила Лилиан, — ты все это время знал о нашем так сказать родстве? Как после такого…

— Нет, сладкая, я не знал до недавнего времени, и о твоем проклятии тоже, — признался он.

— До сколь недавнего? О каком еще проклятии?

— Один небожитель поведал мне, торгуясь за твою душу, что ты прямой потомок Лилит. Понимаешь, я по неведению увел ее из-под…хм, носа… у Зевса. А он возьми да втихую прокляни весь ее род: дочь Лилит могла познать мужчину только раз, после чего производила на свет младенца женского пола и утрачивала всякую привлекательность в глазах всех мужчин. Жила в одиночестве без мужской любви и ласки. И так из поколения в поколение, — Люциан слово в слово передал глубоко врезавшуюся в его память речь Рамиила.

Брови девушки полезли на лоб, а руки вцепились в подлокотники так, что обшивка прорвалась.

— Я всегда знала, что со мной что-то не так. Мой сон. Мне много лет снился один кошмар — рыжую девушку с ребенком ударяет жезлом какой-то… — пробормотала она, а потом ошарашено уставилась на свой живот. — Так что ты теперь я стану его непосредственной участницей!?

Проследив за ее реакцией, Люциан поспешил успокоить возлюбленную.

— Нет, нет, глика. Со мной твое проклятье не сработало, верней, сработало немного по-другому. А сон — генетическая память. У моей Лилит были восхитительно-рыжие локоны…

— Ты не забыл о ней за столько веков?

— Ревнуешь? Се латрево, Лили, — прошептал он, прижимаясь губами к ее обнаженному короткой юбкой колену.

Молчание легло меж ними, и каждый опасался продолжать.

— Скажи, ты сможешь освоиться в новой модели нашего мира? — спросил наконец-то Князь.

— Ты имеешь в виду: не свихнусь ли от того, что мой мужчина — Князь Тьмы, что я умирала и воскресала, что в довершение сего букета я — его потомок…

— С этим нам помогут, — Люциан пристально посмотрел ей в глаза.

Девушка нервно хихикнула, пожимая плечами.

— Снова-здорово: чем еще меня порадует Властелин Черных Сюрпризов?

Брови Люцифера сошлись на переносице.

— Лилиан, твоя ирония начинает меня злить.

— Иначе как с юмором всю эту чертовщину я воспринимать не могу. Или тебе больше по вкусу плач. Хочешь, чтобы я билась в истерике. Ну, давай добей меня очередной хорошей новостью.

Он запустил руку в карман. Нехотя разжал пальцы — перстень Зевса приютился на его ладони.

— Этим кольцом я должен буду извлечь из тебя мою кровь, — с трудом выговаривая слова, сообщил Люциан.

— Мне что надо надеть его?

— Если бы… — сокрушенно покачал головой мужчина, надевая перстень на средний палец правой руки.

Потом расстегнул блузку на ее груди и коснулся пальцами свежего, еще не побелевшего шрама. Понимание промелькнуло в лице Лилиан. Ее ладонь стиснула его руку.