Боль отступала, унося с собой жар, и Эфира наконец-то с трудом смогла разомкнуть слипшиеся от слез глаза. Она ощутила руки Вала, крепко прижимающие ее к своей груди, услышала бешеный стук взволнованного сердца. Сила его объятий была настолько велика, что ей было трудно сделать вдох, но Эфира наслаждалась этим, чувствуя себе снова живой. Видимо она все же пошевелилась, потому что хватка, удерживающая ее, ослабла. Девушка подняла голову вверх, чтобы встретить обеспокоенный взгляд любимого. Слабая улыбка появилась на ее губах:

- Вал… - каркающий резкий звук, вырвавшийся из ее горла, заставил Эфиру на мгновение умолкнуть, чтобы прочистить першащее горло, - …милый, кажется, мы оба немного переоценили свои возможности.

- Сумасшедшая, ты еще шутить надумала! Пришиб бы своими собственными руками, ей Богу. – Но в противовес грозному тону, его пальцы нежно, почти благоговейно порхали по ее телу, словно боясь причинить боль.

Глаза мужчины, неотрывно глядящие на нее, еще несли в себе отпечаток отчаянья и муки, пережитые им. Словно боясь, что она начнет возражать, он без паузы продолжил: - Я должен был догадаться, предвидеть, что ты не послушаешься и последуешь за мной. Ты хоть представляешь, что я испытал, увидев тебя бездыханную на пороге дома? Никогда, слышишь, никогда не смей подвергать себя опасности. Котенок, милая моя, ты живая… ты рядом. Таким беспомощным я не чувствовал себя никогда. Я даже не знал, чем помочь тебе, Понимаешь? Твое мер.. тело без единого признака жизни. Я умирал рядом…

- Чшш, - Эфира приложила трясущуюся руку к его губам, прерывая его речь, причиняющую им обоим муку, - Просто поцелуй меня так, чтобы я навсегда забыла о небытии.

Чародея не нужно было уговаривать. Его губы смяли ее рот в жадном порыве, заставляя кровь быстрее течь по венам, заменяя память об ужасных мгновениях ощущением торжества жизни. Они вздрогнули оба одновременно, когда разделили горечь пережитого, но страх отступал под напором радости их единения.

Прибегнув к связи, соединившей их, Эфира невольно открыла сдерживаемую ею способность читать мысли и чувства друг друга, но ни капли не жалела об этом, испытывая сейчас горечь и счастье вместе со своей второй половинкой.

В каждом прикосновении, в каждой мысли, эмоции Вала она чувствовала его сжигающую потребность в ней и, отдавая, требовала взамен не меньше. Их равноценные по силе желания, словно две огромные волны, сталкиваясь, не стихали, а наоборот возрастали до необъятных размеров, заставляя их воспринимать себя одним разумом, одним сердцем, одним телом, горящим и плавящимся в безумной страсти.

Эфира не успела осознать его поступок, настолько внезапным он стал для них обоих. Просто губы Валентина, резко оторвавшись, оставили ее бездыханной, тянущейся вслед за ним, но крепкая хватка удерживала ее, не позволяя приблизиться и вызывая тем самым искреннее непонимание и негодование.

- Нет, котенок. – Его твердый, но мягкий с хрипотцой голос с трудом пробивался сквозь плотный туман в ее мыслях. - Тебе нужно отдохнуть. Ты еще слишком слаба.

Как он мог закрываться от нее, отстраняться, после того единения которое они испытали, когда каждый миллиметр увеличивающий расстояние между ними, словно заживо сдирал кожу, каждая скрытая, утаенная мысль заставляла кровоточить душу. Вот это действительно делало ее слабой, а не их любовь.

Эфира, не собиралась мириться с этим.

- Я думаю иначе, милый. – Утомленная Тьма всколыхнулась в ней вызовом, придавая голосу опасную ласковость.

Она не стала более ничего добавлять, позволяя своему телу сделать это за себя. Перекинув ногу, Эфира оседлала бедра Вала, давая возможность его возбужденной плоти почувствовать гостеприимный жар своих нежных складок, готовых принять, вобрать его в себя. Руки мужчины еще жестче впились в ее плечи, оставляя синяки на нежной коже, когда она сильнее вжалась в него и скользяще медленно повела бедрами.

Наслаждаясь ощущением его мощи под собой, девушка с затаенным торжеством наблюдала, как одна за другой рушатся оковы его сдержанности.

В замкнутом льдистом взгляде Вала сверкнули яростные искорки.

- Эфира… - резко выдохнул он, пытаясь еще раз достучаться до ее разума, - прекрати, я и так с трудом держу себя в руках.

- А стоит ли? – Ее бровь провоцирующе приподнялась вверх. Девушка уже устала от этих пустых пререканий. Внутри нее наряду с бурлящим возбуждением зрело раздражение, что ее зудящие от желания почувствовать мягкую бархатистость его плоти ладони не в силах дотянуться до нее. Впившись ногтями в напряженные мышцы сковывающих ее рук, она соблазнительно выставила вперед грудь и облизала губы. – Ты ведь не желаешь этого Вал, а я… тем более.

- Черт, нет! – Валентин резко наклонился к ней, зарываясь лицом в ее жаждущие ласки полные округлости. Хватка, удерживающая ее, не ослабла, но теперь его руки не отталкивали, а давили на плечи, заставляя Эфиру еще сильнее выгибаться навстречу его жадному рту.

Она вскрикнула от удовольствия, когда сдавив зубами сосок Вал начал посасывать его, сильно и жестко, именно так как ей хотелось в данный момент. Импульсы дрожи, расходясь по телу, заставляли ее напряженно сжимать коленями его бедра, и истово царапать кожу там, докуда могли дотянуться ее пальцы.

- Дикарка… безумная… моя, - обдавал теплом шепот Вала, когда он немного отодвинулся, чтобы припасть к другой груди.

Наслаждаясь своей маленькой победой, Эфира сама не заметила, как ее внезапно ставшие свободными руки оказались в волосах любимого. Постанывая, она крепко прижимала голову Валентина к себе, пока он лихорадочно гладил ее тело, приближаясь к месту судорожного сплетения их тел. Не дожидаясь, когда она благосклонно пропустит его к вожделенной цели, Вал, сжав ягодицы Эфиры, приподнял ее вверх.

Вскрик протеста не успел созреть в горле, поскольку украденное тепло его давящей сквозь материю возбужденной плоти, тут же сменила ласковая ладонь, целиком накрывшая ее изнывающее от желания лоно. Язык Вала яростно ворвался вглубь ее рта, оплетая вздох удовольствия, когда его пальцы, проникнув внутрь, задали свой резкий ритм, нагнетая ожидание большего.

Тело, плавясь в огне желания сотканного ими, с диким восторгом воспринимало каждую ласку, каждое прикосновение Валентина, но изголодавшаяся внутри Тьма требовала полной капитуляции и потери контроля чародеем, так упрямо не допускающим сплетения их чувств и мыслей.

Хоть она и была зачинщицей, но оказалась ведомой в сжигающей их страсти, полностью подвластной его умелым манипуляциям. Валентин предугадывал желания ее тела, до того как в ее голове порожденная потребностью оформлялась мысль. И Эфира, подчиняясь, плыла по выбранному им руслу, зная, что он не подведет ее ожиданий.

И вот сейчас она была полностью открыта для него, но Вал отказывался прислушиваться к желаниям ее души, побуждая тем самым перехватить у него инициативу.

Не без труда извернувшись из доставлявших ей неземное наслаждение рук и губ, Эфира заставила чародея раскинуться на кровати в попытке удержать ее.

- Что за игры, детка? Ты передумала? – Грубоватый тон и нахмуренные брови Вала, не произвели на Эфиру должного впечатления.

- Не дождешься, милый.

- Тогда в чем дело? – Стремительно выбросив руку, чародей попытался схватить ее, но добыча снова ловко ускользнула от него.

- Ты знаешь. – Категорично заявила девушка, при этом ее грудь соблазнительно вздымалась в такт разозленному дыханию. Вал не предпринимал новых попыток поймать ее, молча следя за ее передвижениями хищным взглядом, который искушал и будоражил кровь.

- Вернись, - вкрадчивая мощь принуждения его голоса столкнулась с ее волей.

«Уже». – Девушка, с обманчивой покорностью медленно крадучись поползла верх по его ногам, как бы невзначай едва ощутимо задевая их. Ее отказ общаться вслух и сдержанная сексуальная агрессивность капля за каплей разрушали его контроль, давая ей возможность впитать в себя проблески его сомнений и сумбура чувств. Эфира не отводила от него зачарованно-гипнотического взгляда, пока не добралась до вожделенной цели. – «Но все будет по-моему, ты поймешь, что так лучше». – Ее пальцы ловко расстегнули молнию, освобождая его возбужденную требующую внимания плоть. Обхватив ее, Эфира дала почувствовать любимому упрямцу, какое блаженство доставляло ей ощущение бархатистой твердости пульсирующей в ее руке, когда она чередовала нежную ласку с чувствительным нажимом.