Ветер дул по-прежнему, но все казалось каким-то застывшим. Даже птицы в ветвях и то щебетали не так громко, как раньше. Эта неподвижность и тишина внушали тревогу…

Да нет, это, наверно, только кажется.

— Доброе утро.

Она обернулась, увидела перед собой знакомые зеленые глаза, и у нее перехватило дыхание. Его темная фигура резко выделялась на фоне голубого, безоблачного неба, и каждая клеточка в Джиллиан потянулась к нему, к его гибкому, мускулистому телу, к его мощной мужской силе…

До того, как появился Синклер, Джиллиан казалось, что она уже успокоилась, взяла себя в руки и контролирует свои эмоции. И еще ей казалось, что она не хочет его видеть. Как она ошибалась! Его появление было для нее, словно гром с ясного неба. Тихое утро сразу стало шумным: ее оглушили собственные невысказанные желания.

— Мне звонили с кухни. Вы напугали наших девушек.

На нем была черная рубашка с короткими рукавами, заправленная в черные брюки. Джиллиан подумала, что Синклер всегда выглядит элегантным, независимо от того, что на нем надето.

Сегодня она собиралась побыть наедине с собой. Ну и пусть они с Сином ведут задушевные разговоры по ночам. Неважно, что у нее учащается пульс, когда он прикасается к ней. Она здесь не на каникулах, и не следует этого забывать!

— Чем? Тем, что сама взяла себе завтрак? Он слегка усмехнулся и кивнул.

— Именно так.

— Чего же они испугались? Неужели они думают, что мне так трудно налить себе кофе и взять горячий рулет?

— Нет, конечно. Но ведь это их работа…

— Понимаете, Син, я не привыкла, чтобы мне прислуживали. Или у вас запрещено входить на кухню всем, кроме тех, кто там работает?

Он опустился на стул напротив, но остался напряженным.

— Если вы спросите меня и большинство других обитателей нашего дома, вам скажут, что ничего подобного. Однако если вы спросите Жаклин, — коротко усмехнулся он, — она ответит, что да, запрещено. По-моему, она считает, что это ее территория, и не любит пускать туда посторонних.

Джиллиан вздохнула. Нет, это не та битва, в которой непременно нужно одержать верх.

— Ладно, Син. Успокойтесь, я не буду устраивать набегов на вашу кухню. В конце концов, мне не так уж долго осталось тут жить…

Он угрюмо посмотрел на нее, потом взглянул на часы.

— День сегодня чудный. Не хотите прогуляться на свежем воздухе?

— Я и так на свежем воздухе…

— Да, конечно. Но вы слишком засиделись дома. А я хотел предложить вам пройтись. Давайте спустимся на пляж или хотя бы на нижнюю террасу.

Пульс Джиллиан участился. Он сам ищет ее общества!

— Вы хотите пригласить меня на пляж? Он кивнул.

— У воды сейчас очень хорошо.

А почему, собственно, она так удивилась? В конце концов, Синклер ведь ночью признался, что хочет ее. Но сейчас ничто в его поведении не давало повода предположить, что он предлагает ей нечто большее, чем обыкновенную прогулку.

— А где Лили? Она ведь в это время обычно гуляет на пляже, — поинтересовалась Джиллиан.

— Рена учит ее шить кукольные платья.

— То-то она, должно быть, рада!

Синклер снова взглянул на часы и сказал:

— Да, наверно, сегодня после обеда нам устроят показ моделей.

Он встал и предложил Джиллиан руку, и она опёрлась на нее, не успев подумать, стоит ли это делать.

— Вам вчера удалось заснуть после того, как вы вернулись в свою комнату? — спросил Син, спускаясь вместе с ней по каменным ступеням.

Где-то по дороге он выпустил ее руку. И непрерывно говорил обо всяких пустяках. «Собственно, почему бы и нет, — подумала Джиллиан, — но только это так не похоже на его обычное поведение…» Какой-то он был… скованный, что ли. Странно. Джиллиан была уверена, что Синклеру Дамарону очень редко случалось чувствовать себя не в своей тарелке. Обычно он был исполнен уверенности. Вряд ли полуночного визита женщины — любой женщины — оказалось бы достаточно, чтобы выбить его из седла.

— Удалось. А вам?

— Мне тоже.

Его лицо было таким же суровым, как всегда, и держался он так же уверенно — и все же что-то было не так. Синклер избегал смотреть ей в глаза. Может быть, он жалеет о признании, которое сделал ей этой ночью?

А, ей-то что до этого! И вообще, напрасно она отправилась гулять с ним.

— Син, что-то случилось? По-моему, вы чем-то озабочены…

Он взглянул на нее и тут же отвел глаза.

— Нет. А почему вы спрашиваете?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Вы какой-то… напряженный.

— А вам не кажется, что у меня достаточно на то причин?

— Но ведь ночью вы говорили, что абсолютно не волнуетесь из-за Стефана. Вы утверждали, что прекрасно спите…

Упоминать другую тему их ночной беседы было бы неразумно. Она не собирается с ним спать, так что и обсуждать это незачем.

— А куда подевались ваши охранники?

— Куда им положено. Куда же они денутся?

Джиллиан с любопытством отметила, что в голосе Сина прорвалось раздражение.

— Обычно я их вижу.

— В самом деле? Ну, значит, они лучше научились маскироваться.

— А по-моему, от них куда больше пользы, когда их видно, — заметила она.

— Это зависит от того, чего именно вы хотите.

— Да, наверное. Но…

Но в этот момент он взял ее за руку и заставил остановиться. Они стояли на нижней террасе, над самым пляжем. И что-то в самом деле было не так. Джиллиан не знала, что именно, но чувствовала, что ей было куда легче разговаривать с ним ночью, сидя у него на кровати, чем теперь.

— Син, что…

— Вы все еще беспокоитесь из-за охранников? Почему? О ком вы, собственно, беспокоитесь?

Она напряглась. Синклер еще никогда не разговаривал с ней таким резким тоном!

— Если вы имеете в виду, о ком я беспокоюсь: о вас и жителях этого острова, или о Стефане, то, на мой взгляд, подобный вопрос не заслуживает ответа.

К тому же она все равно не могла бы ответить на этот вопрос. Она беспокоилась слишком о многом и не могла бы определить, что тревожит ее больше. Все ее тревоги переплетались и сливались воедино.

— Да, вы правы, — сказал Син, помолчав. — Такой вопрос не заслуживает ответа.

Джиллиан пыталась отмахнуться от мыслей о том, что происходит с Сином. Мало у нее собственных, серьезных проблем, чтобы волноваться еще из-за этого? Но она все же волновалась.

Утро было прекрасное, вокруг цвел дивный сад, у самых ног плескался океан, а Джиллиан думала только о Сине.

«Что ж, это вполне естественно», — сказала она себе. Син — энергичный, обаятельный мужчина, притягивающий к себе, как магнит. Он стоял, расставив ноги, сунув руки в карманы брюк, и смотрел вдаль, напряженный и собранный, готовый к битве. Он казался суровым и цельным, словно каменный монолит, и прекрасно вписывался в дикую красоту острова.

— Син?

— Да? — отозвался он отсутствующим тоном. Она хотела понять, в чем дело, хотела, чтобы Синклер объяснил ей или хотя бы намекнул, что случилось. Но не знала, как сказать об этом. И не нашла ничего лучшего, как спросить:

— Вы живете здесь круглый год?

Вопрос был дурацкий и неуместный, но она не могла придумать ничего другого.

— Нет. В основном я живу в Нью-Йорке, но стараюсь приезжать сюда как можно чаще. И мои кузены тоже. Мы очень любим собираться здесь все вместе.

— Да, наверно, хорошо быть членом такой дружной семьи, — сказала Джиллиан, не подумав, и только потом сообразила, что как раз этого говорить не следовало.