- Да уж. - Я повертел пулю в пальцах. Миллиметров девять в калибре. Хотя точно может сказать разве что Гарик. Если

   попросить его провести экспертизу. А то забавно получается - три пули выпущены из трех разных стволов. Если в плечо

   Сидорова ранили в тот момент, когда я тащил его от гаража к машине, то откуда могли взяться две другие пули? Гарик

   сказал, что по убегавшему грабителю стреляли. Возможно, ранили. Этим можно объяснить пулю в сидоровской ляжке, но

   никак не девятимиллиметровый кусочек свинца, пробивший Сидорову брюхо. Если уж он убегал, то пули должны быть в

   спине. К тому же весьма маловероятно, что, получив тяжелое ранение у «Европы-Инвест», Сидоров смог уехать оттуда,

   спрятать где-то деньги и вернуться в автосервис. Такое я представить не мог.

    Так... Что-то произошло между «Европой-Инвест» и гаражом. И это «что-то» едва не закончилось для Сидорова смертью.

    - Спасибо за сувенир, - сказал я и снова стиснул кисть Матвея Александровича. - Между прочим, когда следует ожидать

   возвращения моего друга в сознание?

    - В любой момент. Дайте мне свой телефон, и я сообщу вам сразу же, как только ваш друг откроет глаза, - предложил

   Матвей Александрович. Думаю, он говорил это из лучших побуждений. Но я предпочел осторожность.

    - Я сам буду периодически позванивать.

    - Как хотите, - пожал плечами доктор. - Не забудьте ваш плащ на дереве.

    - Конечно, конечно, - заверил я. - Я не настолько богат, чтобы разбрасываться одеждой.

    Выйдя из отделения, я пошел очень медленно, внимательно поглядывая по сторонам и вслушиваясь в звучащие голоса.

   Гиви Хромой мог еще находиться в больнице. А у меня было неподходящее настроение для такой встречи.

    Но все обошлось. Я вышел в сквер, снял с березы свой весьма жалкого вида плащ и зашагал к больничным воротам, за

   которыми лежал ночной Город. Его тишину изредка нарушали проносящиеся на бешеной скорости автомобили. Три мятые

   пули я опустил в дырку, под подкладку плаща и рассредоточил по шву.

    На последний автобус я опоздал, поэтому пришлось ловить такси. Расплатившись с водителем у подъезда, я обнаружил,

   что заработанное несколько дней назад целое состояние - как мне казалось - стремительно уменьшается в размерах. Как бы

   не пришлось просить у Макса выходное пособие. Хотя нет... Не буду ничего просить, даже если придется питаться одними

   макаронами. Макс по-своему прав, но не настолько, чтобы я чувствовал себя виноватым.

    В эти минуты было особенно приятно думать о той сумме, которую мне пообещал утром Марк, человек в салатовом

   пальто. Это давало надежду на лучшее.

    Такси задним ходом отъехало от подъезда и скрылось в темноте. Я осмотрелся - не подкарауливает ли кто меня в этот

   поздний час? Потенциальных караульщиков была масса - милиция, люди Гиви Хромого, московская комиссия... Даже Гарик

   сегодня получил основание быть мною недовольным. Он честно раскрылся передо мной, а я сбежал. Придется доказывать,

   что это не было заранее подстроенным. Тут я остановился и понял еще одну малоприятную истину.

    Видимо, мне придется доказывать, что я не убивал Автандила. Черт. Все видели, как двое вбежали в коридор. Один потом

   оказался мертвым. Второй пропал. Вывод? Не нравился мне этот вывод. Причем доказывать придется и милиции, и Гиви

   Хромому. А последний вряд ли поверит хоть одному моему слову после истории с «Вольво».

    Я почувствовал сильное желание напиться в стельку и забыть о своих проблемах. Однако это был крайне неэффективный

   способ борьбы с обстоятельствами. Я мог на время забыть о них, но они от этого не исчезали. Они оставались прежними, и,

   когда я возвращусь из забытья, все будет так же... Это только дети могут позволить себе во время игры в прятки закрыть

   глаза и думать, что теперь их никто не видит. В моем возрасте и в моей ситуации такие трюки не проходили...

    Моя «Ока» стояла целая и невредимая. Это радовало. Белого «жигуленка», на котором меня пыталась преследовать пара

   неудачников, не было. Видимо, ребятам намылили шею в начальственном кабинете и отправили спать. Еще одна хорошая

   новость.

    Завтра наверняка пришлют других, более поднаторевших в искусстве слежки. Завтра придется оправдываться перед

   Гариком, обманутым в своих лучших чувствах. Но все это - завтра... То есть уже сегодня, но лишь после восхода. У меня еще

   есть некоторое время, чтобы вздремнуть. Чтобы разобраться в своих весьма путаных мыслях. Чтобы дать отдохнуть

   мышцам. Чтобы подготовиться к новому дню, который будет ничуть не лучше прежнего. Главное, чтобы не был хуже.

    Мне всего-то был нужен небольшой тайм-аут. Сволочи, они не дали мне и этого.

   Глава 13

    Будто повторялась та, прошедшая ночь, когда меня, вышедшего из лифта, стиснули с боков горячие милицейские парни.

    Я смотрел на дверь своей квартиры, я стоял от нее в паре шагов и при этом понимал, что попасть внутрь мне не дадут.

   Два горячих парня были настроены очень серьезно.

    Это были те двое, которых я заставил понервничать, отбывая на встречу с Гариком. Теперь они старались заставить

   нервничать меня. Обиделись они, что ли?

    - Стой смирно, сука, - раз за разом повторял один, тиская в кулаке мой воротник. - Стой смирно, сука...

    Второй быстро обыскал меня и остался результатами обыска крайне недоволен. Я снова не захватил с собой гранатомет и

   килограмм героина. Пуль он, естественно, не нашел. Опыт не тот.

    - Теперь можно опустить руки? - осведомился я.

    Первому вопрос не понравился, он еще сильнее стиснул ткань в пальцах и еще суровее произнес:

    - Смирно стой! Сука!

    - Давай его в машину, - устало сказал второй, и мой воротник тут же стал перемещаться по направлению к лестнице. Я

   тащился следом.

    - Мы куда-то едем? - спросил я, стараясь успевать за своим шустрым воротником.

    - Тебе какое дело? - равнодушно отозвался второй. Он спускался по ступеням позади меня и неспешно раскуривал

   сигарету. По лицу было видно, что я не вызываю у него положительных эмоций.

    - Ты, сука, добегался, - рявкнул первый. - Ты бегал, бегал и добегался. Мы шутить не любим...

    - Я заметил.

    - Поздновато ты заметил.

    Вероятно, я ошибся. Хотя и ненамного. Их действительно взгрели за неуспешное выполнение задания. Но только потом не

   отправили спать, а велели исправить допущенную оплошность. И разъяснить подозреваемому... Чтоб больше не бегал.

    Когда наша веселая компания вышла из подъезда, то немедленно обнаружился и «жигуленок»: стоял неподалеку в кустах.

   Будь у нашего подъезда посветлее, я бы непременно заметил. Как только освобожусь, сразу пожалуюсь в районную

   администрацию.

    Ехали молча. У меня почему-то не было настроения трепаться по дороге в Управление внутренних дел. Особенно ночью.

   Особенно зная, что вряд ли мне там скажут что-нибудь хорошее. А этим двоим и не надо было разговаривать. У них на

   лицах было одинаковое мрачно-удовлетворенное выражение: «Да, мы затрахались, но и этого гада прищучили».

    Гад, то есть я, хотел было заметить, что это уж какой-то слишком извращенный вид секса, но потом вспомнил, что оба

   попутчика шутить не любят и другим не советуют. Я решил приберечь свои реплики до более подходящего момента.

    Но что-то он не спешил, этот подходящий...

    - Вот он, беглец, - злорадно произнес Козлов, увидев меня в дверях кабинета.

    - От нас не убежишь! - услужливым тоном отрапортовал кто-то из моих конвоиров.

    - Проходите, Константин. - Козлов гостеприимно развел руками. Что-то не нравилось мне его радушие. В кабинете было