Мир вокруг живет полной жизнью. Я вдруг осознала, что поблизости есть люди, для которых слова «налоговая инспекция» и «Налоговый кодекс», «счета-фактуры» и «акты сверок», «кассовая дисциплина» и «книга покупок»-пустой звук. Уверена, они чувствуют себя счастливыми. Просто обязаны чувствовать. Хотя любому из нас кажется, что травка зеленее на чужом газоне. И модель-сценарист вполне может стенать по поводу своей незадавшейся жизни. То есть в действительности быть абсолютно счастливым человеком, но не знать об этом. Надо бы, что ли, провести какую-нибудь широкомасштабную акцию с целью донести до человечества всю прелесть того, в каком положении они находятся. Типа: народ, не майтесь дурью, наслаждайтесь тем, что у вас есть, поскольку у вас нет всего этого ужаса-см. выше.

А у меня это есть. И знание того, что такое «налоговая инспекция» и «Налоговый кодекс», и стойкое неприятие этих объектов бытия. Может, мне сменить не просто работу, а целиком профессию?

Зеркало подсказало, что в модели мне не стоит. Тогда в сценаристы? Хотя что я могу написать об эротике? Интересно, а что там пишут, в этих сценариях? Просто-«занимаются сексом»? Наверное, нет. Наверное, там должны быть детали, иначе актеров может занести куда-нибудь не туда. Или, наоборот, никуда не занесет, и перед экраном все заснут от скуки.

В такие моменты я всегда думаю о том, что вокруг столько всего происходит. И в этом происходящем ты занимаешь лишь крохотную долю пространства. Ни на что не влияешь… А я хочу влиять? Интересный, кстати, вопрос.

23 апреля, четверг. Насчет влиять я так ни до чего не додумалась. Вроде хочу. Любой нормальный человек желает постоянно ощущать свою собственную значимость. Это вроде как свидетельство того, что ты существуешь. Но я уже доросла до такого возраста, когда начинаешь понимать, что влиятельность идет только в комплекте. С ответственностью. И ломовой работой. И вот тут у меня включаются тормоза. И я готова отказаться даже от того, чтобы быть значительной персоной. Лень? Не знаю. Может, я просто недостаточно тщеславна?

Эй, тогда зачем я ищу эту новую, шикарную, денежную работу? Где логика? Значит, так, мысли эти-ненужные. По крайней мере, сейчас. Выбросить их вон. И-вперед, на абордаж!

Вот сегодня я как раз на этом абордаже и была. «Экарта». Автотранспортные перевозки, кое-какой опт. Закидали вопросами. И ни одного-про мой профопыт. Вернее, один. «А вы имели дело с договорами комиссии?» Нет, ну, конечно, собеседование проводил не финансист, но все равно.

Глядя на мое поскучневшее лицо, замдиректора по персоналу сочла нужным пояснить: нам, дескать, главное, какой человек, а обучить его профессионально мы сами в состоянии.

– Мы нанимаем жизненные позиции, – с пафосом произнесла она. – Если вы-«наш» человек, то все остальное-вторично.

Ага, знакомая цитата. «Бизнес в стиле фанк». Небось вчера закончила читать и теперь горда собой неимоверно. По-моему, тетка просто не рубит в том деле, которым занимается.

Но отвечала я старательно. Мне вдруг захотелось, чтобы они сделали мне предложение, а я демонстративно отказалась бы. Так, демонстративно-это что я собираюсь сделать? Сообщить ей, какая она дура? Потому что если я просто скажу: «Спасибо, нет», то это совсем не демонстративно. А насчет дуры я вряд ли решусь. Даже если трансформировать «дуру» во что-нибудь обтекаемое. Обтекай не обтекай-когда тебя называют дурой, это сразу понятно.

Похоже, «Экарта»-не мой полигон.

24 апреля, пятница. Позвонил мне сегодня сразу после полудня г-н Толмачев. Беспокоится. В силу своей натуры или профессиональных обязанностей? Чем подогревается его энтузиазм: внутренними резервами или мыслью о том, что, продав меня, он получит бонус? Наверняка ведь им положены бонусы за успешно реализованные проекты.

Ясно. Становлюсь циничной, как Кэт. Наверное, это все из-за количества людей на квадрат-метр городского пространства. Наверняка в деревне все не так. Там вышел-и природа. Взор отдыхает, легкие дышат. А у нас взор постоянно натыкается на что-нибудь малоэстетичное, а легкие лучше закупоривать, покидая квартиру. Уши и нос тоже. Может, у жителя мегаполиса и нет другого выхода, кроме как становиться год от года все циничнее, скептичнее и агрессивнее?

– Да вроде нормально, – ответила я.

– А расскажите, – предложил мне г-н Толмачев.

Я рассказала. Убрав комментарии про Люшера и сомнения в профпригодности экартовской тетки.

– Хорошо, – сказал г-н Толмачев. – Значит, в понедельник у вас «Керсон». Удачи!

– Как в понедельник? – удивилась я. – Мне лично помнится вторник.

– Просили перенести, – сказал г-н Толмачев. – Сможете?

Смочь-то смогу, но я ж настроилась на вторник… Да ладно. Раньше встретимся, раньше расстанемся.

– Прекрасно! – обрадовался г-н Толмачев.

Вот чем он мне нравится, так это своим оптимизмом и бодростью. Если бы он был квелым, я бы не стала с ним… Что? Дружить? Так мы не дружим. Ну хорошо, сотрудничать. Хотя, когда речь идет о сотрудничестве, не всегда удается это проделывать с теми, кто тебя полностью устраивает. Часто приходится сотрудничать со всякими… с кем мысли о дружбе даже бы и в голову не пришли. Так что мне повезло.

Итак, в понедельник у меня «Керсон Групп». Медицинское оборудование и услуги.

27 апреля, понедельник. Ура! Я нашла работу. «Керсон».

Все, все у них отлично. Место-центр. Офис-чудесный. Народу-немного. Директор-классный парень.

Вообще, я боялась, что будет какой-нибудь дедушка. Почему так решила, не знаю. Может, потому, что медицина? Хотя у них скорее производство, чем медицина в традиционном понимании этого слова. Опять же-французы. То есть директор-русский, но головная компания-во Франции. Ну, наконец-то я туда доеду. А то все повода не было.

Так вот, директор-русский не-дедушка. Ему лет тридцать пять. За метр восемьдесят, косая сажень в плечах, пронзительные голубые глаза. И-брюнет. Не знаю, что он делает в производстве медицинского оборудования-ему бы на экран.

Ну, конечно, конечно, я понимаю, что в моей ситуации его внешность не должна иметь никакого значения. Но, войдя в кабинет, не смогла удержаться от мысли: «Бли-ин, здесь можно и поработать».

Мало того что он импозантен, так он еще и не дурак. Ловит все с полуслова. Шутит. И не плоско. И главное, ничего из себя не строит. Все по-человечески рассказал: что они хотят, что у них за ситуация, как это все видят и т. д. и т. п. Словом, идеальный начальник. Обещал помогать. Уверена, так и будет. Не знаю точно, что такое харизма, но, по-моему, она у него есть.

И потом-у них все остальное совершенно замечательно. Страховка, бонусы, обеды, обучение, путевки. Райское место. Явно вакансия не для всех. Явно в открытом доступе на job.ru ее не будет. Спасибо г-ну Толмачеву. Надо будет ему что-нибудь подарить.

Но конечно, самое главное-мы друг другу понравились. В смысле-я и директор. Это стало очевидно, как только я вошла в кабинет. Понятное дело, он задавал стандартные вопросы.

Между прочим, немало. Но ведь он должен соблюсти процедуру.

Договорились, что я выйду через две недели после того, как мне официально сделают предложение. Это, скорее всего, потому, что там же есть еще и другие кандидаты, им же уже назначено, не отменять же. Думаю, через неделю все и свершится. И тогда я швырну своему шефу заявление в лицо, и тогда он попляшет. А уже будет поздно.

Нет, я просто не могу поверить, что-ура! Но сказала пока только Кэт. Чтоб не сглазить.

28 апреля, вторник. С утра звонок.

– Ну, как прошло? – спросил г-н Толмачев.

Мне показалось или он взволнован? Неужели так переживает за меня? Неужели так переживает за каждого своего подопечного?

– Отлично! – ответила я.

– Правда? – обрадовался г-н Толмачев. – То есть никаких эксцессов? А то я уж боялся… Очень трудный директор.