– Уточню, – с готовностью откликнулась девица. – Финская компания, бухгалтер в единственном лице, совмещает обязанности администратора…

Что-что-что? Не было такого. Я схватила свой «учетный листок» и пробежала глазами названия мест, куда отправляла резюме. Не помню. Надо будет все записывать: кто, что, сколько и т. д. и т. п.

А девица продолжала:

– …испытательный срок-полгода, медстраховка после испытательного срока, без стоматологии, зарплата тысяча пятьсот…

Тут я уже не выдержала:

– Тысяча пятьсот чего?

– Долларов.

Точно такого не было.

– Анна, вы меня, конечно, извините, но я не припомню, чтобы отправляла резюме на такую вакансию.

– Как это? – опешила девушка. – На имейл… – И она назвала имейл.

Я опять уткнулась в листок. Есть такой. И это была вторая вакансия. В ней ни слова о совмещении с администратором и ЗП указана 2300 баксов.

– Знаете, – осторожно начала я, – в объявлении было написано совсем другое.

– Знаю, – легко сказала девица, – но концепция работодателя поменялась.

– То есть теперь, – я почувствовала, что начинаю закипать, – они сделали зарплату на двадцать с лишним тысяч меньше, а работы добавили?

– Там будет мало работы, – сообщила девица.

Ты-то откуда знаешь, что там будет? Ты распрощаешься с этой конторой, как только закроешь вакансию.

– Спасибо, Анна, – холодно сказала я. – Я, пожалуй, откажусь от удовольствия участвовать в этом проекте.

Интересно, подумала я, положив трубку, существуют ли где-нибудь в мире щедрые работодатели? Если читать прессу, то да, существуют. Иногда даже дают интервью этой самой прессе. Но я знаю, что еще ни один из моих знакомых не встречал подобных особей в реальной жизни.

Так, что-то я накалилась.

10 апреля, пятница. Беседовала с Кэт. Успокоения это не принесло. Хотя я, чесс сказать, надеялась. А Кэт вдруг спросила:

Я не поняла, это что, гонка преследования?

– Чего? – удивилась я.

– Ну, бег за лидером. Селезень, – ответила Кэт. – С нее же все началось. Ты что, хочешь догнать и перегнать Селезня?

Я подумала.

– Не знаю, – сказала я. – Может, не перегнать Селезня, но…

– Тогда зачем вся эта муть? – перебила меня Кэт.

– Да просто поменяю работу, и все. Ты же сама всегда вопила, что мой шеф-отстой, что моя работа-мрак, что так вся жизнь пройдет и тэдэ и тэпэ. А там глядишь, что-нибудь да вылезет.

– Что там может вылезти? – продолжала плеваться ядом Кэт. – Прыщ на носу?

Но я сдаваться не собиралась, хотя окончательно поняла, что Кэт мои действия не одобряет. Не сам факт, что я ищу, а то, ради чего это делаю и как. Но это-то неудивительно-она всегда говорит, что у меня здравого смысла хватает только на то, чтобы правильно вести бухучет, и что во всем остальном я-полная шляпа. И это-моя лучшая подруга. Какой-то сюр.

В эфире тишина. Теперь кроме тринадцати кадровых агентств молчит и г-н Толмачев. Угнетает.

13 апреля, понедельник. Ура! Дело сдвинулось с мертвой точки. Сегодня иду собеседоваться в «Ровенту». Это кадровое агентство. Там обещают какой-то завод. Вчера поздно вечером оттуда позвонили. Извините, говорят, что беспокоим вас так поздно и в воскресенье, но не могли бы вы… Конечно, я могу. Тем более что сегодня мне не на работу.

13 апреля, позже. Любопытно. Странно. Обескураживающе.

Для начала-меня заставили ждать. Двадцать восемь минут. На десятой я решила, что просто девочка на ресепшн забыла про меня сказать. На двадцатой наконец-то поняла, что меня разводят на стрессовое интервью.

Честно сказать, когда я читала об этих «изысках» в Инете, то думала, что это все существует в теории, а на практике никто до такой грубой техники не опускается. Сегодня выяснилось, что я ошибалась.

К двадцать восьмой минуте я начала всерьез задумываться, а с тем ли агентством я связалась. На двадцать девятой минуте в комнату ворвалась крепкая девушка в коричневых туфлях и коричневом пиджаке, поздоровалась и представилась:

– Я-Инесса Радина.

Н-да, подумала я, принимая ее визитку, коричневый заставляет задуматься. Где-то читала, что коричневый любят те, которых тянет всем рулить.

Инесса уселась напротив меня, положив перед собой мое резюме и стопку чистых листов бумаги, и сказала:

– Приступим?

«Приступим» от слова «приступ», мелькнуло в голове.

В течение сорока пяти минут мадам (или мадемуазель?) Радина терзала меня вопросами, беспрестанно строча что-то на чистых листах бумаги. «А почему ушли…», «А почему уходите…», «А доводилось ли вам…», «А что бы вы сделали…», «А какая у вас сейчас зарплата…», «А где вы видите себя через пять лет…».

Если по правде, то через пять лет я вижу себя в Бретани, в небольшом коттедже, с мольбертом и кистями, короче-с обсуждаемой вакансией эта идиллия никак не связана. А посему пришлось делать умное лицо и придумывать что-то более удобоваримое.

Но вот она вроде бы исчерпалась. Удовлетворенно вздохнула, отодвинула исписанные листочки и сказала:

– Ну что ж, теперь я расскажу вам немного о вакансии. Вы присылали резюме на должность специалиста по управленческому учету на завод…

Я кивнула.

– Вы знаете, – мадам Радина скроила глубокомысленное лицо, – мне кажется, что это вам совершенно не нужно. Я вот вижу вас…

И принялась со вкусом излагать свое понимание моей персоны.

По всему выходило, что крупная производственная форма-это не мое. Якобы мне нужно что-нибудь камерное, человек на двадцать-тридцать. Ну ладно, пусть камерное. Но! Ничего такого у них пока в работе нет. Но когда будет…

Эй-эй-эй, взволновалась я. Что за дела? Я хочу на завод… на должность специалиста по управленческому учету. Я уже практически свыклась с мыслью о том, как буду работать там. И тут на тебе!

Я поняла, что пора вмешаться в ее нарциссическую болтовню. Это я о том, что, похоже, ее не столько моя персона интересовала, сколько возможность покрасоваться, блеснуть тем, что у нее накопилось в голове и на языке.

– Инесса, – проникновенно начала я, – но если пока ничего подобного нет, может, мы все-таки…

– Не-ет, – отмахнулась она от меня, – да ну! Зачем? Зачем вам тратить время на заведомо невыигрышный для вас вариант?

– Но если я согласна, – продолжала настаивать я, – потратить толику своего времени, может, все-таки…

Инесса тяжело вздохнула. На лице ее явственно проступало «блин-ну-как-вы-мне-все-надоели».

– Мы уже отправили информацию работодателю.

И меня в этой информации нет, мысленно закончила я за нее. Круто!

Я вышла из агентства, вся кипя от возмущения. Да ты тут, собственно, кто? Ты-просто посредник. А туда же-рулить процессом. И ведь у нее есть все возможности для этого. Ей не понравится твоя фамилия или какая запятая в твоем резюме, и вот ты уже в корзине для мусора. Она-бог и царь. Вершитель человеческих судеб. Может, для этого они и идут в рекрутинг? Да, коричневый-это ее цвет.

А еще сапоги натерли ногу. Пришлось ведь облачиться в костюм, сапоги и колготки. Это тебе не джинсы с ботинками.

Иными словами, а что это было?

14 апреля, вторник. День начался с вопроса шефа:

– А чего это ты в костюме?

Вопрос правомерный. Чего это я в костюме? Это не мой стиль. Я в основном в джинсах. Официоз недолюбливаю. И все об этом давно знают. Да я просто утром обнаружила на джинсах пятна, ну и… взяла, что под руку попалось. А попался костюм, поскольку вчера я была в нем.

– Работу ищу, – лениво проговорила я.

– Очень смешно, – буркнул шеф и удалился.

Любопытно, почему, когда говоришь правду, тебе никто не верит?!!

Может, просто люди слышат только то, что готовы услышать? А когда ты им сообщаешь то, что им не подходит, то их мозг тихонечко отрубается и отдыхает?

Шеф наверняка считает, что для любого из нас работа на него-это манна небесная. Потому что кому мы все, собственно, нужны?