На сцене – человек, которого никому не придет в голову назвать обыкновенным. Он вряд ли, даже при желании, сумел бы затеряться в толпе. В нем все необыкновенно: лицо, глаза, движения и голос, пробирающий до глубины души, похожий на крик чайки над океаном. Такое ощущение, что человек этот воплотил в себе добро в чистом виде, без всяких примесей. И энергию этого добра с одинаковой силой чувствуют сидящие и в первом ряду, и в самом конце зала – на балконе.
Вся жизнь этого человека посвящена людям. Поэтому и жена его – Антонина Константиновна – не только хранительница семейного очага или просто очаровательная женщина, а прежде всего самый надежный помощник и соратник, разделяющий все тяготы и труды его. Коновалов не знает, что такое личная жизнь, он живет для людей.
Лечение начинается. На сцене появляется Антонина Константиновна. Ее голос – это камертон для настройки зала на предстоящее. Интонации ее голоса, ее слова действуют успокаивающе, вселяют надежду, придают уверенность. Процесс лечения уже начался, и пациенты жадно ловят каждое ее слово: ведь она говорит о Докторе и от имени Доктора. Ее пояснения неразрывно связаны с тем, что сейчас предстоит испытать каждому, несмотря на то что, на первый взгляд, ничего общего со здоровьем не имеют. Она говорит о человеческих качествах, о трудностях жизненного пути, говорит о выздоровлении души. Когда она заканчивает, в зале стоит полная тишина. Появляется Доктор.
Его появление обязательно ритуал. Каким оно будет на этот раз – зависит от зала, душу которого Доктор чувствует каждый раз по-иному. Ведь люди пришли с разными настроениями, с разными печалями, заботами.
Гаснет свет, и звучит чарующая музыка. Но, даже импровизируя за роялем, он не маэстро, он – лекарь, который уже приступил к труднейшему делу исцеления. Поэтому аплодисментов не будет. Будет только поток боли, рвущийся из зала на сцену, который он пропускает через себя, утихомиривая ее, снимая. Будут тысячи глаз, устремленных на него с надеждой и верой, которые нельзя обмануть. Люди приходят сюда обрести здоровье – и никто не уходит отсюда, не испытав облегчения боли физической, боли душевной.
Доктор снимает острую и хроническую боль, которая привела сюда более 90% пациентов. В какой-то момент он обязательно скажет: «Я забираю вашу боль, боль уходит, ее больше нет». В историях болезни часто встречается одна и та же мысль, которую лучше всех выразила в своей анкете немолодая женщина: «Я слушаю вас и плачу. Мне не верится, что кто-то способен забрать мою боль. Да и кому, скажите на милость, в наше время придет в голову мысль взять на себя боль чужого человека?!»
Потом он начинает говорить, и слова его – проповедь: страстная, утешительная, непримиримая. Голос кружится чайкой над залом, и уходит боль, уходят болезни, и раны в душе исчезают, не оставляя после себя рубцов.
Многие пациенты погружаются в глубокий сон в это время. Энергия, вызванная и направляемая Доктором, проникает в каждую клеточку организма, порождая самые теплые чувства, среди которых умиротворение пациенты называют чаще всего.
Затем следуют удивительные энергетические упражнения. Пациенты выполняют их на своих местах. Так восстанавливается система Тонкого тела[4].
Если вы попали в зал впервые, то многое будет для вас сначала загадкой, а то и покажется причудой Доктора. Но это далеко не так. И это могут подтвердить те, кто прошел с Сергеем Сергеевичем длинный путь к выздоровлению. На каждом сеансе эти люди по крупицам получали необыкновенные знания, которыми делится Доктор. Эти знания складывались в стройную систему исцеления не только тела, но и души.
За этими знаниями много охотников. Даже разрозненных крупиц их некоторым показалось достаточно, чтобы самим стать «целителями и экстрасенсами». То там, то здесь «всплывают» новые знахари, вооруженные обрывками этих знаний. Им недосуг слушать дальше, им кажется, что они все поняли, все получили, пора и самим браться за дело. Их «целительство» похоже на хорошо отрепетированный концертный номер – всегда одно и то же. Почему же молчит Доктор Коновалов? «Почему Вы так мало пишете? Когда же выйдет Ваша книга?» – спрашивают его в записках пациенты. Книг не было, потому что не было времени. Книг не было, потому что некогда вспоминать, с чего начинал, потому что нужно идти вперед, ведь невероятный путь еще не пройден, чаша знаний не выпита до дна. Жизнь там, впереди. И знаний с каждым годом все больше и больше, с чего же начать? Где оно, начало? Оттуда, где он находится теперь, его едва различишь… Растаскивают знания? Не жалко. Ведь он все время идет вперед. Его лечение – не театральный номер, в нем многое меняется со временем. Практика вносит свои коррективы, исповеди пациентов – свои, вселенские знания – свои. Главное – это люди, которые должны получить то, за чем пришли к нему, – здоровье. Здоровье тела, здоровье души. Вот это – настоящий триумф! И он разделяет его вместе со своими пациентами.
***
Тысячи историй болезни особенно остро передают то ощущение торжества, которое испытывает человек, победивший свой недуг.
Из истории болезни 1000857 (1926 г.р.):
«…Невралгия тройничного нерва длилась более двадцати пяти лет, и никто, кроме Вас, с ней справиться не мог…»
Из истории болезни 1004326 (1940 г.р.): "Уважаемый Сергей Сергеевич! Кроме слов восхищения Вами, Вашими деяниями, есть огромная благодарность за Ваш громадный труд во имя здоровья людей, от всей души признателен Вам за все.
Мне 53 года, уже в 18 лет я стал чемпионом СССР по боксу, затем окончил институт и работал. В 1981 году уехал в Афганистан главным экономистом армии. Из нашей резервации, где жили гражданские, вольнонаемные, остались в живых три человека. В одну из ночей душманы перестреляли всех обитателей общежития, и я получил две пули в грудь. Одна разорвала пищевод, другая – часть правого легкого. В Ленинграде мне была сделана восьмичасовая операция (желудок подняли, так как укоротили пищевод, часть легкого удалили). И конечно, после этого я чувствовал себя плохо, весил 40 кг при росте 180 см, но воля осталась, ведь на руках десятилетний сын, так как жена погибла в ту ночь. Закалка спортсмена помогла и постоянная тренировка, внешне почти восстановился, да и сын не давал расслабиться. Шли годы, а я все время неважно себя чувствовал. Последние годы сын учился в Германии, привозил разные дорогие лекарства для сердца, поджелудочной железы, печени и почек, но все это было неэффективно.
И вот судьба свела меня с Вами. Дай Бог, чтобы всем так везло, как мне. Уже на третьем сеансе я почувствовал озноб и сильное недомогание, но Вы предупреждали, что это – диагностический период. Уже на четвертом сеансе я почувствовал качественное улучшение своего состояния: перестало печь сердце, перестали болеть поджелудочная железа, печень. С каждым сеансом динамично приходила энергия и улучшалось здоровье. Мое недоверие прошло полностью.
После восьмого сеанса я впервые взял скакалку и целую минуту работал с ней, как в период моей спортивной карьеры. После девятого сеанса провел минутный бой с тенью – это впервые за 12 лет, впервые после операции. Я начинаю получать радость от жизни, от владения собственным телом. Огромное Вам спасибо!"
Из истории болезни 1001622 (1941 г.р.): «…А теперь хочу поделиться с Вами своей радостью. 15 лет состояла на учете у хирурга – мастопатия. Он наблюдал меня и после каждого осмотра покачивал головой: болезнь прогрессировала…Болезнь перешла и на вторую молочную железу… В Военно-медицинской академии решили оперировать…После Ваших сеансов, в конце 1992 года, мой хирург долго осматривал меня, несколько недоверчиво, но в конце осмотра признал, что уплотнения стали меньше и мягче. В марте 1993 года он от души поздравил меня – нет мастопатии – и снял с учета… Окрыленная такими результатами, я пошла в гинекологический кабинет… В прошлом году врач-гинеколог, оформляя мою санаторно-курортную карту, запретила мне даже принимать нарзанные ванны. И вот я в кабинете, самом волнительном для женщин. Врач, у которой я наблюдалась и состою на учете 10 лет, которая прекрасно меня знает, после осмотра не смогла скрыть удивления: фибромиомы не было…»
