- Осадков не ожидается?

- Нет.

- Спасибо. - Председатель повернулся. - А теперь слово службе радиационной безопасности.

- Работы проходят по плану. - Начальник дозиметрической службы волновался. По привычке слегка подергивал бородку, которая очень не шла к его молодому лицу и казалась приклеенной. - После взрыва мы получим на командном пункте сведения об уровне активности по дистанционным датчикам, установленным на всех скважинах и на поверхности по территории промысла. Затем дозоры отправятся по маршрутам, будут проводить наземную дозиметрическую разведку.

- Кто у вас отвечает за готовность аппаратуры?

- Полевые дозиметры, приборы для измерения концентрации газа, воздуходувки и другие системы проверял я сам...

Председатель госкомиссии встал.

- Вопросы есть? - спросил он. - Нет? Прекрасно.

Завтра начинаем спуск контейнера в первую скважину.

Генеральная репетиция началась в восемь утра.

- Поезжайте на скважины, там проверяют их герметичность, - посоветовал председатель госкомиссии, - здесь уже ничего интересного не будет...

Зсшгуатационные скважины расположены рядом с основной. Радиоактивный газ может просочиться по трещинам к ним и выйти на поверхность, поэтому скважины герметизируются.

Инженер нефтеуправления несколько суток пробыл здесь с бригадой, домой не показывался. Он "отвечает" за эти скважины и, когда кто-нибудь из членов госкомиссии берется за ключ, чтобы проверить, как затянута гайка, нервничает. Накануне он сам проверил каждую, но чем черт не шутит - вдруг хотя бы одна не затянута.

- Ох, и придираются же! - жалуется он мне. - Дотошные...

- Все отлично, - говорит один из членов комиссии.

- А все-таки две гайки слабовато затянули... - добавляет другой. Инженер настораживается. На лбу выступают крохотные капельки пота.

- Ну ладно, не страшно. Хорошо поработали...

Нефтяник улыбается счастливо, радостно. Так и застывает улыбка, пока мы идем к машине.

А в нефтяном управлении уже нас ждут. Начинается очередное заседание госкомиссии. Вновь докладывают метеоролог, дозиметристы, проектировщики, ученые.

- Все службы сообщили, что готовы к проведению опыта, - говорит председатель, - есть предложение назначить его на завтра. Нет возражений?.. Значит, утром уточняем погоду и принимаем окончательное решение.

- Что ни свет ни заря поднялся? - Председатель госкомиссии протянул руку. - Ну, здравствуй. Устраивайся рядом, вместе командовать парадом будем.

Видно, ему надоело сидеть на КП в одиночестве. Звонил телефон, но звонки были редкие, потому что до взрыва оставалось еще пять часов.

- Видишь, какая четкая теперь организация. - Председатель провел ладонью по свежевыкрашенной стенке вагончика. - Все знают, что делать нужно, а я сижу тут как царь-бог да выслушиваю... Так что у нас по программе? - Он заглянул в тетрадь. - Доклад наука должна представить? Ну, сейчас мы их попугаем! - Председатель снял трубку и попросил соединить его с технической позицией. - Да-да, это я говорю, почему до сих пор не докладываете? А, еще две минуты. Правильно, две минуты осталось... У вас все в порядке? Хорошо. А претензии снимаю... Второй раз можете не звонить. - Председатель подмигнул мне: - Боятся. А впрочем, напрасно... Вот в свое время побаивались и Игоря Васильевича Курчатова. Особенно поначалу, когда плохо знали его, а потом поняли, что за человек.

Строгий, конечно, но справедливый, зря ругаться не будет. Жаль, не дожил, вместе с нами порадовался бы, что новая эра использования атома начинается... Жаль.

Председатель замолчал, задумался, видно, вспоминал прошлое.

Подъехала машина.

- Пойдем, журналистика, - он поднялся, - госкомиссию встречать будем. Работа настоящая начинается.

Здесь, на КП, почти физически ощущалось, как идет подготовка к взрыву. На технической позиции закончилась проверка аппаратуры - тотчас же на КП звонок: "Все подготовлено".

Отошло оцепление, на площадке не осталось ни одного человека, - снова звонок.

Явились дозиметристы. Их начальник сразу же доложил председателю, что они тоже готовы к завершающему этапу.

Из города сообщили, что и там все идет по плану.

Член госкомиссип, отвечающий за безопасность эксперимента, пригласил меня вместе с ним сделать последний облет. Поднялись на вертолете.

- К деревне, - просит мой сосед, и летчик разворачивает машину.

Через полчаса приземляемся неподалеку от КП.

Председатель госкомиссии выслушивает и наш доклад.

- Ну что, товарищи, принимаем решение?

- Да, конечно.

- Членов комиссии прошу подписаться, - говорит председатель, - и прошу не забыть, что за пять минут до взрыва я должен связаться с местной больницей. Время может быть изменено, если кто-нибудь из женщин задумает подарить миру нового человека. Не возражаете?

Все улыбаются.

Остается только ждать.

Подхожу к проектировщикам. Они тихо переговариваются, шутят.

- Осталось пять минут! - раздается по громкой связи.

Мне показалось, что необычайной силы богатырь внезапно распрямился, приподнял землю и нас вместе с нею, но не выдержал многотонной тяжести, навалившейся на него.

Облако пыли встало над скважиной, и ветер медленно понес его над полем и рощей.

Через несколько минут служба радиационной безопасности уже подъезжала к площадке.

Вскоре стало известно: выхода радиоактивных продуктов нет. Все нормально. Программа успешно завершена.

Вечером вновь собралась госкомиссия. Заседание закончилось за полночь. Обсуждались итоги эксперимента.

Корректировался дальнейший план.

Последним выступил председатель.

- Первый этап выполнен хорошо, - сказал он. - Надо форсировать работы на второй скважине. Я думаю, что следующий взрыв мы сможем провести через четыре дня.

Когда в Москве проходил VIII Мировой нефтяной конгресс, группа советских ученых и специалистов представила доклад о двух экспериментах использования ядерных взрывов для увеличения добычи нефти. В нем есть такие строки: "В результате первого эксперимента отбор нефти из всех залежей увеличился на 34 процента по сравнению с расчетной ожидаемой добычей... Во втором эксперименте было проведено два ядерных взрыва, каждый мощностью около 8 килотонн. Коэффициент продуктивности семи скважин увеличился после этого в 1,3- 1,6 раза".

Дороги просохнуть не успели. Земля превратилась в черную маслянистую грязь. Машины тонут по самые оси, буксуют.

Временный поселок пристроился на краю березовой рощи. Глубокая осень. Золотые кроны деревьев склонились над домиками. Ветер гоняет по небу свинцовые снеговые тучи.

Главного инженера здесь любят. Ему за пятьдесят, а энергии - как у двадцатилетнего. Везде успевает.

На площадке забот у него хватает, и тут не меньше: то одни, то другие неполадки... И хоть не его обязанность - налаживать быт, но не может он не вмешаться...

На площадке другое дело. Там полный порядок. Едем по аллее "Главного инженера". Он уверяет:

- Это сейчас разбили дорогу, а раньше шоссе было...

Впереди - вышка. Она ярко раскрашена, чистота образцовая. По соседству бурится скважина. Сам станок выкрашен в черный, белый и желтый цвета.

- Для киносъемки? - шутливо спрашиваю я.

- Нет, научная организация труда, - серьезно отвечает главный инженер. - И рабочим выдали новые спецовки... В такой атмосфере ответственность повышается у человека. В нашем деле это самое важное...

Рядом с основным стволом - несколько других. Это исследовательские скважины. В одну из них уже опущена аппаратура. Датчики "снимут" параметры взрыва.

В первом вагончике идет монтаж приборов. Они на специальных расчалках толчок будет довольно сильным.

В лесу еще один маленький городок. Когда хранилище будет создано, здесь поселятся ученые. Они займутся дальнейшими исследованиями.

Сейчас заседает комиссия. Она анализирует реальную ситуацию, планирует порядок работ...