— Это прекрасный шанс, который ты не должен упустить, — сказал он. — Кроме того, когда ты уйдешь, на кухне наступит мир и покой.
— И меньше заказов, — тут же отпарировал Жан-Клод.
Жан-Клод, держа в секрете свои рецепты и меню и не вступая в споры с другими работниками, хорошо проявил себя на новой работе и вскоре получил предложение от известного шеф-повара в Лионе. Ему едва исполнилось двадцать, а он был уже известным кулинаром и вошел в один из интернациональных коллективов, которые содержат по всему свету фешенебельные отели и шикарные рестораны, или же обслуживают их. В Лионе Жан-Клод выучил английский у двух американцев, приехавших познать секреты традиционной французской кухни. Он экспериментировал с разными травами, такими как кориандр и специями, такими как куркума, о существовании которых он узнал от вьетнамского повара. И поскольку молодой, но талантливый специалист считал Америку страной будущего, страной, где он сможет по-настоящему сделать себе имя, он мечтал покинуть любимую Францию, переехать в Штаты и присоединиться к своим родителям.
Когда ему исполнилось двадцать восемь, он переехал в Нью-Йорк и стал работать в ресторане «Монтраше», а потом, найдя спонсоров, которые были наслышаны о его талантах, открыл собственный ресторан «Мустье» на пересечении Восемнадцатой улицы и Парк-авеню. Расположенный всего в квартале от Юнион-сквер, популярного фермерского рынка, ресторан «Мустье» стал настоящей меккой для гурманов, а Жан-Клод Фонтэн, французский шеф-повар, экспериментировавший с американскими, азиатскими и даже африканскими специями и соусами, стал настоящей звездой в этом городе, помешанном на звездах. «Нью-Йорк таймс» присвоила ресторану звание четырехзвездного. Фотографию Жан-Клода поместили на обложке журнала «Нью-Йорк», о нем появилась довольно лестная статья, и не одна. Он подписал контракт на книгу, и его издательница, которая не могла устоять перед обаянием Жан-Клода, как и все женщины, сама предложила название: «Готовить с любовью».
Жан-Клод был очень занят, но он не мог себе позволить пренебрегать личной жизнью. Его полуторагодовой роман с актрисой Бритт Роумэн начался, когда она выступала на Бродвее и ее продюсер привел ее поужинать в ресторан «Мустье». Когда контракт на шоу закончился и Бритт отправилась в Ванкувер сниматься в очередном фильме, предметом всеобщего внимания и слухов стала связь Жан-Клода с телеведущей Джулией Чанг, с которой он постоянно то ссорился, то мирился. А его свидания с супермоделью Тайсен Тэйлор стали настоящей находкой для фоторепортеров. К тому времени, когда Кэролайн встретила Жан-Клода, он был уже известным кулинаром, не хуже Вольфганга Пака из «Спаго». Его имя ласкало слух гурманов в этой стране, любящей вкусно поесть, что способствовало росту и без того высокого самомнения Жан-Клода. Он был яркой и страстной личностью, а о его популярности среди прекрасного пола ходили легенды.
Появление Жан-Клода в «Корпорации "Романтика любви"» привлекло как местных жительниц, так и женщин, отдыхавших в Палм-Бич. Они приходили группами, парами, поодиночке. Важно было, что они приходили, ведь тогда ни одна из них не уходила без покупки. Поговорив с Жан-Клодом и попросив, чтобы он подписал купленную здесь же книгу «Готовить с любовью», они еще немного задерживались в магазине и покупали что-нибудь: ароматизированное мыло, флакон туалетной воды, галстук или шелковый шарфик для мужа или жениха.
Даже герцогиня, которая была просто без ума от своего Ферди, поддалась очарованию Жан-Клода. Она по-настоящему разволновалась, когда он поприветствовал ее со своим ласкающим слух французским произношением, заглянул ей в глаза и поцеловал руку. Селма, которая твердо стояла на том, что для нее время романтики давно прошло, была польщена, когда он похвалил ее большие выразительные карие глаза. Циничная и острая на язычок Роз Гарелик, которая развелась уже в третий раз и на каждом углу твердила, что любовь придумана для птичек, покраснела, когда он спросил ее, ела ли она когда-нибудь quenelles[17] при свечах. Клиентки, которые пришли сюда с намерением купить одну книгу, покупали по три — ведь там были автографы Жан-Клода. Всю вторую половину дня «Корпорация "Романтика любви"» была буквально наводнена женщинами. Они хотели посмотреть на этого очаровательного, очень сексуального французского шеф-повара и, соперничая друг с другом, старались прикоснуться к нему, поговорить с ним, завладеть хоть на миг его вниманием.
— И, пожалуйста, еще эту, — сказала женщина в красном жакете, протягивая Жан-Клоду уже третью книгу «Готовить с любовью» для автографа. — Просто напишите «Мэрилин с любовью».
Жан-Клод улыбался и делал то, о чем его просили, терпеливо подписывая книги, позируя для фотографий, позволяя себя целовать, обнимать, флиртовать с ним, и, конечно, завоевывал все женские сердца в Палм-Бич. «Конечно, он может смотреть на этих людей сверху вниз, — подумала Кэролайн, — но ведь его нисколько не раздражают все эти женщины, чьи руки он целует». На нее тоже произвело впечатление, что он не заставил себя уговаривать, а просто пришел ей на помощь. У него была международная репутация одного из лучших кулинаров, его книга пользовалась огромной популярностью. Для Жан-Клода, конечно, появление в «Корпорации "Романтика любви"» совершенно ничего не значило, но ведь он пришел, и не просто позволил восхищаться собой, а делал по-настоящему хорошую работу, отвечая взаимностью на лестные слова в свой адрес. «Если он привлекает людей, которые приходят к нему в ресторан, так же, как сейчас привлекает моих клиенток, — подумала Кэролайн, — то понятно, почему «Мустье» пользуется такой популярностью».
Как планировалось сначала, Жан-Клод должен был провести в магазине Кэролайн где-то около часа, но он пробыл здесь целых четыре часа. Были распроданы все экземпляры его книги, а также и другие товары: духи, кружевные подушечки для будуара, вешалки для белья, обтянутые шелком, блокнотики с цветочным орнаментом, вышитые ночные рубашки, шелковые шлепанцы, бюстгальтеры, трусики, неглиже — все это буквально испарилось с прилавков. Даже без всяких подсчетов Кэролайн знала, что «Корпорация "Романтика любви"» в этот день побила все рекорды.
— Тебе не нужно было оставаться здесь так долго, — сказала Кэролайн Жан-Клоду, когда наконец ушла последняя покупательница, и она закрыла магазин. Они сидели в маленькой рабочей комнате и пили чай.
— Знаю, что не нужно было, — ответил он со своей обычной самоуверенностью. — Но ведь ты хотела, чтобы я остался, не так ли? — Он смотрел ей прямо в глаза и ждал, как она будет оправдываться.
— Ну конечно, хотела. То есть я имею в виду... — Она запнулась, пораженная собственным смущением.
— Ты имеешь в виду, что это было выгодно для бизнеса? — подсказал Жан-Клод, решив проявить снисхождение и помочь ей.
— Да, именно это я и имею в виду, — с облегчением произнесла Кэролайн, благодарная ему за брошенную соломинку, после чего она снова могла рассуждать здраво. — Твое присутствие просто совершило чудо. Я не знаю, как мне тебя благодарить.
— Да я и сам получил от этого настоящее наслаждение. Мне нравятся женщины, мне нравится, когда им хорошо, — сказал Жан-Клод. Затем он замолчал и стал смотреть ей в глаза.
Кэролайн очень боялась покраснеть. Она напомнила себе, что европейцы отличаются от американцев, что они более раскованны, более открыты и свободны в своих отношениях с женщинами, легче относятся к собственным чувствам. Ведь она только что целых полдня наблюдала за тем, как действовал в «Корпорации» ее новый знакомый: осыпал клиенток комплиментами, оказывал им внимание, льстил им, очаровывал их. Кэролайн стала внушать себе, что комплименты Жан-Клода в ее адрес были просто выражением его обычного отношения ко всем женщинам, которые попадались на его пути. Он не имел в виду ничего личного, ничего личного не должна видеть в этом и она. Кэролайн откашлялась и вернулась к теме бизнеса, где чувствовала себя более спокойно.
