Кэролайн кивнула. Ей нравилась эта женщина, которая в отличие от графини была не только деловой, но и разумной в своем бизнесе.

— Можно, конечно, сделать магазин художественным салоном и самой руководить им, — продолжила Сисси. — Но у меня просто нет времени и опыта.

— Опыта? Не скромничай, Сисси. Ты смогла бы руководить одной рукой Белым домом, а второй — Пентагоном, — пошутил Джеймс.

— Если говорить начистоту, то, возможно, смогла бы, — сказала Сисси не то в шутку, не то всерьез. — Дело в том, что я действительно слишком занята, чтобы возиться с магазином. Мне вполне можно присвоить кличку Фигаро. Только в течение следующих двух недель мне придется побывать в шести различных штатах.

— Вам нравится путешествовать? — вежливо спросила Кэролайн, подумав о том, что сама она, отправившись в Мэн, впервые летела на самолете, впервые покинула Флориду.

— Все зависит от клиентов, — сказала ей Сисси Макмиллан. — Некоторые из них становятся настоящими друзьями. А некоторые — настоящие зануды. Впрочем, для тебя это, конечно, не новость, Кэролайн, ведь ты поработала в Палм-Бич.

— О, она многое знает, — согласился за нее Джеймс.

Кэролайн рассмеялась.

— Да, есть люди хорошие, плохие и просто ужасные, — сказала она.

— Кэролайн может справиться с кем угодно, — рассмеялся Джеймс. — Общение с графиней было для нее настоящей школой!

— Джеймс говорил мне, что ты собираешься найти себе работу, пока будешь в Кэмдене. И мне в голову пришла одна идея, — сказала Сисси. — Что ты скажешь насчет того, чтобы управлять моим сувенирным магазинчиком?

— Вы хотите, чтобы я управляла им? — спросила Кэролайн, думая, что ослышалась, и взглянув на Джеймса, который одобряюще кивнул ей.

— Почему бы и нет? — спросила Сисси. — Я собираюсь открыть его на лето. У тебя есть опыт работы в «Элеганс» и в том магазине подарков на Лэйк-Ворт. Я буду платить тебе на тех же условиях, что и графиня, если тебя это устраивает.

— Это было бы просто замечательно! — воскликнула Кэролайн. — Именно такую работу я хотела бы здесь найти. Но мне никогда не приходило в голову, что это может оказаться так просто. — Как только слово «просто» сорвалось с ее губ, Кэролайн снова почувствовала что-то вроде суеверного страха, который преследовал ее всю жизнь, ведь ее внутренний голос постоянно напоминал ей, что в жизни ничто хорошее не дается легко. Что за все рано или поздно придется платить.

— Ну и хорошо. Значит, договорились, — быстро сказала Сисси. — Я всегда доверяю своей интуиции, общаясь с людьми. И ты мне понравилась с первой минуты, Кэролайн. Ты честная и открытая и явно не пустышка. И вообще, я считаю, что здесь, в Мэне, ты сумеешь сойтись с местными жителями.

Фил и Дженни жили в квартирке на старой ферме в пяти минутах ходьбы от их коттеджа. Фил был выше Джеймса и шире его в плечах, с веселыми карими глазами, которые прятались за большими очками в металлической оправе, и кустистой рыжеватой бородой. Он приветствовал Кэролайн, по-медвежьи обхватив ее своими ручищами, а Дженни стояла рядом с ним и улыбалась.

— Наконец-то я могу объединить голос и образ, — сказал Фил, довольный, что наконец видит Кэролайн, с которой несколько раз говорил по телефону.

— Так приятно встретиться с тобой, Фил, — ответила Кэролайн.

— А я — Дженни, — сказала Дженни Армстронг, протянув руку, как только Фил отпустил Кэролайн. Ростом она едва ли была пяти футов двух дюймов, к тому же пухленькая, но очень милая. Ее каштановые волосы были заплетены в косу, падавшую ей на спину, а светло-зеленые глаза обрамляли рыжеватые ресницы. Щеки и нос были усеяны веснушками. Она не носила никакого макияжа, и от нее исходил едва слышный ванильный аромат. В своем выцветшем комбинезоне и белой футболке она выглядела очаровательно, совсем как модель из каталога Крю.

— Мы очень хотим, чтобы ты акклиматизировалась как можно быстрее, и поэтому предлагаем немедленно начать с настоящего мэнского ужина: вареных крабов, печеного картофеля, капустного салата, помидоров и холодного пива, — огласила она все меню сразу, приглашая гостей под деревянный навес, сооруженный рядом с фермой.

Неподалеку во дворе в открытом очаге тлели угли, а в помятом цинковом тазике, заполненном водой со льдом, стояли бутылки с содовой и с пивом. На углях пекся картофель, завернутый в фольгу, белая с черным эмалированная паровая кастрюля для варки крабов ждала только, чтобы ее поставили на огонь. Джеймс открыл бутылки с содовой и пивом и раздал их, в то время как Фил налил в кастрюлю воды и поставил ее на угли.

— Паровые крабы самые вкусные, — объяснял он Кэролайн, пока вода закипала. — Сохраняется настоящий вкус, а самое главное, если их варить, то получается просто какая-то каша.

— Джеймс говорил, что ты работала в настоящем изысканном магазине в Палм-Бич, — вступила в беседу Дженни, когда Фил закончил свою лекцию о крабах.

— Изысканном для неискушенного взора. И не таком уж замечательном в самом деле, — улыбнулась Кэролайн, взглянув на Джеймса, который подошел к ней сзади и обнял ее.

— Ты уже разговаривала с Сисси? — спросила Дженни.

Кэролайн кивнула.

— Она предложила мне работу, — сказала она. — Я согласилась управлять ее магазинчиком кустарных изделий. Она сказала, что ее просто уговорили открыть этот магазин.

— Я знаю. Ведь я одна из искусительниц, — призналась Дженни. — Здесь очень много молодых людей, которые занимаются народным промыслом, и зачастую они делают настоящие произведения искусства. Поэтому мы и обратились к Сисси, чтобы она открыла этот магазин для самых лучших изделий — для нас это будет настоящая витрина нашего искусства. Сисси — известный декоратор, она работает в стиле «в Америке все самое лучшее»; кроме того, все знают, какая она требовательная и как высоки ее стандарты. Мы подумали, что она могла бы стать нашим спонсором: ее имя сделает нам рекламу, и нашими работами заинтересуются и начнут покупать.

Энтузиазм Дженни был заразительным, и в голове Кэролайн тут же начали возникать разные идеи, которые она решила обсудить с Сисси Макмиллан утром.

— Я ничего не знаю о ремеслах, но немного разбираюсь в торговле, — сказала Кэролайн.

— Не беспокойся, — заверила ее Дженни. — Мы сообщим тебе все, что нужно знать. Кроме того, Джеймс говорил, что ты можешь продать все что угодно. Абсолютно все!

— Это для меня новость, — сказала Кэролайн, покраснев. Она надеялась, что Джеймс не наговорил им слишком много.

— А для меня нет! Она просто гений, — сказал Джеймс, сжимая ее плечо и привлекая к себе.

— Крабы созрели! — возвестил Фил, доставая из углей картофель и укладывая на блюдо красных крабов, от которых шел пар. Все это на резном подносе, накрытом газетой, он поставил на стол под навесом, где уже стояли белые тарелки и лежали салфетки. Потом принес салат и помидоры. Все уселись за стол, а Дженни, наклонив голову, прошептала молитву.

— Мой папа священник, — сообщила она Кэролайн. — В нашей семье принято благодарить Бога за хлеб насущный, и я до сих пор считаю, что это чудесный маленький ритуал. Он как-то сближает семью и друзей.

Кэролайн с досадой вспомнила, как ужасно проходили обеды в ее доме, когда она была маленькой. Там не было ни друзей, ни настоящей семьи. Кэролайн садилась за стол, чтобы выслушивать бесконечные пьяные выкрики и ругательства Шоу, который стучал кулаком по столу или давал ей пинка. Она съеживалась от страха и быстро ела, набивая рот. А несколько слов благодарственной молитвы Дженни принесли минуту мира, покоя и расслабления, и это было просто приятно. Кэролайн решила про себя, что, несмотря на то что она никогда не была особенно религиозной, она все равно позаимствует «маленький ритуал» Дженни Армстронг.

За ужином они беседовали о работе Фила на каникулах, о его планах продолжить обучение, чтобы освоить программирование, о новых дизайнах в традиционном стиле и современных — для покрывал, которые делала Дженни, об увлечении Джеймса, трудностях обработки высушенного тика и красного дерева, о разнице в производстве сплошных и полых корпусов моделей и об адском терпении, которое необходимо при точном воспроизведении оснастки трехмачтового клиппера. Они также поговорили о Калебе Джонсе, американце африканского происхождения, чья семья жила в Мэне вот уже несколько поколений и чей прапрадед был гарпунером на китобойном судне — именно он и осел на этом побережье. Жена Калеба, Милдред, также была уроженкой Мэна, ее совсем недавно назначили школьным инспектором Кэмдена. После того как они помогли Дженни и Филу убрать со стола и вымыть посуду, Кэролайн с Джеймсом, взявшись за руки, медленно пошли домой, наслаждаясь вечерней прохладой и свежим воздухом.