«Француз?» — подумала Кэролайн. Но джентльмен, которого описал Соумс, совсем не походил на тихого и вежливого Пьера Фонтэна. Кроме того, Пьер никогда не занимался приготовлением торжественных обедов на дому у заказчиков. У него есть люди, которые за это отвечают. Кроме того, он никогда в жизни не позволит себе вторгнуться в дом своего клиента и «захватить» кухню. А вот Жан-Клод...
На лице Кэролайн появилась улыбка, когда она поняла, что вторжение в дом клиента и захват кухни были как раз в духе Жан-Клода. И как раз в этот момент на террасе появился этот экстравагантный шеф-повар собственной персоной. Все повернулись, чтобы посмотреть на непрошеного гостя — высокого, удивительно красивого мужчину с горделивой осанкой. На нем была белоснежная униформа повара, на кармане куртки который было золотом вышито его имя. Он сделал театральный поклон.
— Бонжур, медам и месье, — Жан-Клод обвел всех глазами, задержав на мгновение горящий взор на Клиффорде, в котором он мгновенно почувствовал потенциального соперника. Но его апломб от этого нисколько не пострадал. — Жан-Клод Фонтэн, и я прибыл специально, чтобы обслужить вас.
Герцогиня прижала сложенные ладони к груди и чуть не потеряла сознание от неожиданности и восхищения. Это был как раз тот джентльмен, который тоже писал автографы в экземплярах своей книги по кулинарному искусству в магазине «Корпорация "Романтика любви"», тот самый знаменитый шеф-повар, о чьем ресторане только и говорили в Манхэттене, тот самый знаменитый холостяк, который появлялся в обществе всегда в компании какой-нибудь очередной знаменитости Нью-Йорка! Тамара была чрезвычайно польщена тем, что такой известный человек, как Жан-Клод, личносогласился обслуживать ее обед. Но тут до нее дошло, почему он тут: только для того, чтобы произвести впечатление на Кэролайн. Герцогиня была в курсе, что он угощал ее изысканными блюдами в Нью-Йорке и в Палм-Бич. И теперь он просто пользуется случаем, чтобы снова поразить ее! Это так восхитительно, так романтично! Но что обо всем этом подумает Клиффорд? Ведь он тоже влюблен в Кэролайн. Тамара не имела ни малейшего представления, как они выпутаются из этого щекотливого положения. Она была уверена, что сама Эми Вандербилт не смогла бы придумать подходящий вариант — слишком все запутанно, очень романтично и очень волнующе!
Кэролайн встала из-за стола, подошла к Жан-Клоду и взяла его за руку.
— Все это очень мило, — с улыбкой сказала она, — но тебе совсем не обязательно было самому готовить обед. Ведь ты приехал в Палм-Бич всего на пару дней.
Жан-Клод посмотрел ей в глаза.
— Мне просто необходимо было увидеться с тобой, дорогая, — ответил он. — Ты не могла прийти ко мне, поэтому это должен был сделать я, не так ли?
Кэролайн кивнула. Прошло уже несколько месяцев, с тех пор как они виделись в последний раз, и теперь она поймала себя на мысли, что он все такой же очаровательный и все так же волнует ее, как тогда.
— Жан-Клод, я хочу тебя со всеми познакомить, — сказала она, взяла его под руку и подвела к столу. Она представила его Клиффорду, герцогу и герцогине. — А это Джек, — сказала Кэролайн, улыбаясь своему сыну.
— Ах, Жак, — с улыбкой произнес Жан-Клод. — Твоя мама мне много о тебе говорила. По правде говоря, я приготовил для тебя кое-что особенное. Кое-что, что тебе обязательно понравится.
— Здорово! Наверное, пиццу! — воскликнул Джек.
Жан-Клод отшатнулся, как будто ему нанесли удар в самое сердце. Но он тут же с улыбкой повернулся к Кэролайн.
— Твой сын, наверное, любит пошутить? Совсем как ты. Надо же такое придумать — пиццу! На торжественном обеде! Нет, я приготовил свое самое любимое блюдо, которое я просто обожал, когда мне было столько же лет, сколько Жаку.
Кэролайн уже собиралась ему сказать, что Джек совсем не шутил, но в это время из дверей дома вышли два официанта с большими серебряными подносами, уставленными разнообразной снедью. Они поставили первые блюда перед каждым из гостей, но Джека обслужил сам Жан-Клод, который положил в его тарелку «mouclade a la creme de fenouil»[19].
— Это специально для тебя, Жак, — сказал он, ставя тарелку перед мальчиком. — Когда я был маленьким, мы с папой летом ездили на побережье. Там мы собирали этих «муль»[20], приносили их домой, чистили и готовили восхитительное кушанье. Это особое блюдо, в нем еще есть лук-порей, лук-шалот, укроп, соус карри и сливки.
— «Муль»? — переспросил Джек, сморщив нос. — А что это такое?
— Это мидии, — с гордостью перевел Жан-Клод.
— Мидии? Это такие... — начал говорить Джек, но осекся, увидев, что мать укоризненно смотрит на него.
— Все выглядит очень аппетитно, — с улыбкой сказала она Жан-Клоду, подумав, что по крайней мере один из сидевших за столом — а именно Ферди с его отменным аппетитом — обязательно прикончит это «муклад а ля крем де фенуй», предназначенное для Джека, а она покормит своего сына традиционной пиццей, как только они приедут домой.
— А я все еще дожидаюсь своего виски, — сказал Ферди, который уже начинал сердиться. Наступило время коктейлей, а Соумс еще ничего не принес ни ему, ни гостям.
— Извините, сэр, — сказал Соумс и поспешил в дом, откуда буквально через минуту принес коктейли.
— Боже мой! Это просто невероятно! — Герцогиня все не могла успокоиться: сам легендарный Жан-Клод Фонтэн пришел к ней в дом. Специально для того, чтобы приготовить свои изысканные блюда! Она не могла дождаться, когда уже сможет рассказать об этом своим знакомым. А когда Селеста узнает — обязательно узнает, уж Тамара об этом позаботится, — она просто лопнет от зависти.
— Кэролайн, почему бы тебе не сесть рядом со мной? — спросил ее Клиффорд, желая отвлечь ее внимание от Жан-Клода. Он так соскучился по ней, так много хотел ей сказать.
— Жан-Клод, ты не будешь возражать? — спросила Кэролайн своего друга, не зная, будет ли он и дальше прислуживать им или ей лучше продолжать беседу. Она оказалась действительно в очень щекотливом положении. Конечно, ей хотелось увидеться и с Жан-Клодом, и с Клиффордом, но не одновременно же!
— О, пожалуйста, — сказал Жан-Клод, подвинув для нее кресло. — Мне очень хочется, чтобы ты оценила обед, который я приготовил. А теперь мне пора на кухню — проследить за вторыми блюдами. Потом я смогу присоединиться к вам. Хорошо?
Кэролайн выдавила из себя улыбку, представив себе, как она сидит за одним столом с Жан-Клодом и Клиффордом.
Жан-Клод на время удалился, и все принялись за еду, за исключением Джека, который даже не притронулся к своему блюду, а явно скучал, потому что взрослые только и говорили, что о мамином магазине, акциях Ферди и портфеле ценных бумаг Тамары, поэтому он вскоре извинился и побрел к бассейну.
В половине третьего снова появился Жан-Клод. За ним шествовали оба его помощника, которые принесли лосося-гриль под грибным соусом, запеченный картофель и охлажденное сухое вино «Марсель».
— Джек, дорогой! — закричала Кэролайн сыну, который сидел на кромке бассейна и болтал в воде ногами. — Пора вернуться к столу и покушать.
— Я не голоден, мама, — ответил он. — Можно я побуду здесь? Пока вы не закончите?
Кэролайн хотела было сказать «нет», но Тамара остановила ее.
— Да пусть поиграет, — сказала она. — Ему ведь неинтересны все эти разговоры взрослых. Пусть по крайней мере помочит ножки. Попозже он может переодеться в плавки и искупаться.
Когда Жан-Клод закончил обслуживать их, он пододвинул стул и сел рядом с Кэролайн. Она обратила внимание, что это не очень понравилось Клиффорду, особенно когда Жан-Клод завладел всеобщим вниманием, рассказывая о последней статье о его ресторане в журнале «Гурмэ».
— Я очень близко знаком с главным экономистом из конгломерата средств массовой информации, которому фактически принадлежит «Гурмэ», — сказал Клиффорд, пытаясь привлечь к себе внимание Кэролайн.
— А, ты имеешь в виду того проныру, которого не интересует ничто на свете, кроме прибыли от журнала? — отозвался Жан-Клод.
