– Ну как всегда. По возможности Шурыгина не трогать. По возможности... Короче говоря, разрешения на его разработку нам не видать как собственных ушей. Ни «наружки», ни прослушки... Да он и не даст себя прослушать. Говорят, у него очень сильная служба безопасности. И своих энтомологов наверняка хватает...
– Кого хватает?
– Энтомологи – это ученые, которые насекомых изучают. Короче, спецы по «жучкам» и «клопам», они нашу прослушку враз срежут. Само собой, шум поднимется, права человека, демократические свободы... Как человека завалить, так по фигу вся демократия. А как ответ держать, так визг и сопли... Короче, Шурыгина пока трогать не будем, – принял решение Дима. – Пока не будем... Отработаем все версии, если глухо, тогда за этого типа возьмемся...
– Как скажешь, командир, – пожал плечами Кирилл. – Кстати, уже понедельник, конец рабочего дня, а про Ваню Вершинина ни слуху ни духу...
– Да звонил я уже в Алтуфьево. Нету Вани, куда-то запропал... Между прочим, это уже сигнал. С чего бы это он ноги сделал? Уж не шапка ли горит?.. Что там у тебя по «Новой эре»?
Кирилл только что вернулся из редакции газеты, в которой работал покойный. Норильцев характеризовался с положительной стороны – хороший товарищ, добросовестный работник. Это официально. А не официально, с начальством он был не совсем в ладах. С коллегами у него все нормально. Друг, товарищ и брат. И выпить не дурак. И по части баб не промах. А еще обостренное чувство социальной справедливости.
– На редактора газеты я бы не грешил, – сказал Кирилл. – Были у них трения, но это служебные дела. Зачем начальнику убивать своего сотрудника, куда легче его уволить... Ты говоришь, что у него беззубые статьи. А его коллеги говорили другое. Острое у него перо, и писал он на злободневные темы. Недавно танком по столичной братве проехал, двух серьезных воров в законе зацепил. Человека из московского правительства пропесочил... Никто не исключает, что из-за этого он мог нажить себе смертельных врагов...
– Братва, воры в законе, московское правительство... – задумался Дима. – Конкретные имена есть?
– В том-то и дело, что есть... Например, вор в законе Идол. У него своя «бригада», свой бизнес, особняк в три этажа, жена... А Норильцев на него бочку катнул. Мол, не может законный вор возглавлять «бригаду», заниматься бизнесом, и семьи у него быть не должно, и жить он должен скромно...
– Да, загнул дядя. Не с его колокольни на вора плевать, тут сходняк все решает... Когда статья была?
– Совсем недавно, девятого дня.
– Вполне достаточно для вынесения и исполнения приговора... Очень даже может быть, что его Идол приговорил... Слышал я про этого Идола. Серьезный мужик. Тихий, спокойный, но обид не прощает... Не надо было Норильцеву его трогать... Да уже поздно ему объяснять... Там еще один вор засветился, кто?
– Грачев Елизар Степанович, он же Грачонок, – как по писаному доложил Кирилл. – Курирует несколько столичных «бригад». Занимается финансовыми махинациями. Короче говоря, с помощью нужных людей прикарманивает бюджетные денежки. Если верить Норильцеву, речь идет о миллионах. А верить ему можно, потому что копнул он глубоко... Да ты сам посмотри...
Дима взял газету, нашел статью, пробежался по ней взглядом.
– Нет здесь ничего особенного. Бездоказательно. А то, что Норильцев Грачонка в воровстве обвинил... Так на то Грачонок и вор, чтобы воровать... Нет, за такие дела не убивают... А вот Идол... Не знаю, мог он заказать Норильцева. Не знаю... Можно же было как-то по-другому его наказать. Например, пальцы обрубить, чтобы больше не писал. И ритуал мести соблюден, и мокрухи нет... В общем, Идола со счетов списывать не будем. Берем его на мушку... Про чиновника ты что-то там говорил...
– Сочильский Геннадий Валерьевич. Тоже замешан в денежных аферах. На пару с Грачонком...
– А Норильцев сделал ему припарку, так?.. Надо разузнать, кто такой этот Сочильский, под каким соусом он себя подает. А там решать будем... Так, про Шурыгина Норильцев ничего не писал?
– Нет... Знаешь, я думал над этим... Ты правильно говорил, что у Норильцева беззубые статьи. Но это раньше было. До его знакомства с Виолеттой. А после как прорвало... Может, он на ворах и чинушах перо свое оттачивал? Да потихоньку к Шурыгину подбирался...
– А кто его знает, – в раздумье Дима массировал кончик носа. – Там, где большая нефть, там, как правило, нехорошо пахнет. И за Шурыгиным наверняка криминальные грешки имеются... Но зачем Норильцеву его обличать? Чтобы Виолетту от Шурыгина отвадить? Чушь. Ей все равно, чем хорь занимается, лишь бы содержал... Да и без разницы, хотел Норильцев Шурыгину насолить или нет...
– Почему без разницы? Может, Норильцев и Шурыгин нос к носу встречались. Что, если Норильцев взял да пригрозил Шурыгину. А у того кровь взыграла...
– А тут еще одна любовь на двоих... Да все может быть... Значит, кто у нас на кону? Шурыгин, Вершинин, вор Идол и Грачонок с этим, как его, Сочильским... Шурыгина пока оставим в покое. А этих на прицел... Короче, сдаем весь расклад Патокину, а он пусть решает, что да как... Да, еще этот, новорус оборзелый. Им тоже нужно заняться. Все-таки у него конфликт был с Норильцевым. Патокин ордер обещал... Кстати, нам к нему сейчас надо. Совещаться будем...
На столе у Димы зазвонил телефон.
– Во, Семеныч уже беспокоится, – хватая трубку, усмехнулся он.
Но это звонил не следователь. Звонок был из дежурной части ОВД «Алтуфьево». Оказывается, наряд только что доставил в отдел Ивана Вершинина.
Нужно было идти к Патокину, но Дима изменил маршрут. И вместе с Кириллом прямым ходом отправился в «Алтуфьево».
Они представились дежурному майору.
– И где ж наш голубчик? – весело спросил Якушев.
– А где ж ему, голубчику, быть, как не в голубятне... Там с ним еще один бомж кукует...
Ваня сидел в клетке «обезьянника». С ним на одной лавке еще один «пассажир». Трудно было понять, кто из них бомж, а кто Вершинин... Ваня был в непотребном виде. Небритая рожа, опухшие глаза, чумазый нос, грязная рубаха, джинсы в каком-то мазуте. И все же он был почище бродяги. И воняло от него больше перегаром, чем бомжатиной.
Вершинин был пьян. Но на вопросы отвечать мог. Поэтому Дима распорядился выделить ему кабинет для допроса. Не тащить же его с собой в таком виде.
Задержанного привели в кабинет, посадили на табурет. Дима предложил ему сигарету. Вершинин жадно схватил «мальборину», глубоко затянулся.
– Сейчас бы косячок, да? – подмигнул ему Кирилл.
– Ага, – блаженно улыбнулся Ваня. Но тут же спохватился: – Да какой косячок, гражданин начальник? Я не употребляю...
Чувствовалось, что это не первый допрос в его жизни.
– А водочку?..
– Ну, водочка – святое дело... А что, нельзя?
– Можно, если осторожно... А ты, Ваня, неосторожно пьешь. Что за видок у тебя? Где тебя черти носили?
– Так это, с пацанами на рыбалке был...
– Да? И много рыбы наловил?
– Ну, не то чтобы много. Но уху варили, ага...
– Уха да с водочкой, хорошо, наверное?
– Да не то слово! Кайф!..
– За жизнь разговаривали?
– Ну да, был базар. Куда ж без этого?
– Про баб тоже говорили?
– Ну, само собой! Мы ж не педики, в натуре...
– А третий стопарь за кого поднимали? За тех, кого нет с нами, да?
– Вообще-то надо было. Да как-то не подумали. – Ваня озадаченно почесал затылок.
– Ну как же так не подумали? – расстроился Кирилл. – Что, Игорька даже не помянули?
– Какого Игорька?
– Да знаешь ты Игорька. Игорь Норильцев...
– А кто это такой?
– Ну ты, брат, даешь! Игорь Норильцев, сосед твоей Нинули! Этажом ниже живет. Да знаешь ты его! Вы ж Нинулю на двоих делили. Сегодня он, завтра ты... Или уже не делите?
Вершинин набычился, низко наклонил голову – угрюмо, исподлобья посмотрел на Кирилла.
– Тебе какое до этого дело, начальник?
– Как это какое дело? Тебя, дурака, жалею. У тебя с Ниной серьезно, а этот жук навозный просто похоть свою сливает. Вернее, сливал... Ты же знаешь, что с Игорем Норильцевым случилось. Потому и спрашиваю, помянул ты мужика или нет. Нехорошо как-то, если ты его не помянул...
