Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Как ты себя чувствуешь?

Его голос прозвучал как никогда нежно. В нем слышалась подлинная озабоченность, подумала Оливия, ослепленная его физическим совершенством и потрясенная его добрым тоном.

— Прекрасно! — с трудом выдохнула она.

Самая наглая ложь за всю историю Вселенной! Как только Пьетро вошел в комнату, Оливия испытала сильный стресс, пришла в полное замешательство и растерянность. Она нервно пыталась запахнуть полы халата. После происходившего в ее постели прошлой ночью, подобные усилия могли выглядеть жутко лицемерными, если не смехотворными, печально напомнила она себе.

— Ты подумала о том, что я тебе сказал?

Оливия поглядывала на него сквозь пряди волос, упавших ей на лицо, надеясь, что они хоть как-то скрывают краску стыда. Несмотря на то, что Пьетро выглядел таким красивым, что хоть в обморок падай, в прекрасно сидящих на нем кремовых брюках и рубашке того же тона, подчеркивающей его загар, темный цвет волос и глаз, говорил он так, словно был не совсем уверен в себе.

Он, вероятно, уже сожалел, что просил ее выйти за него замуж, и теперь раздумывал, как бы выпутаться, не без сочувствия догадалась Оливия.

— Нет, — пробормотала она и снова сказала неправду, поскольку ни о чем другом и не думала. — Еще нет. — Ободренная тем, что Пьетро не ухватился сразу же за предоставленный ему шанс и не посоветовал забыть об их ночном разговоре, Оливия запинаясь, поспешно добавила: — Только из-за того, что... что случилось, тебе необязательно заходить так далеко и жениться на мне.

— Прошедшая ночь здесь ни причем, — твердо заявил Пьетро, устраиваясь в кресле с совершенно спокойным видом. — Она лишь доказала, что у нас с тобой прекрасная сексуальная совместимость, а это уже большое дело.

— Тогда почему? Почему ты вдруг пожелал, вступить в брак? — с дрожью спросила она, вдруг осознав, что всем сердцем надеется, возможно, уже теряя разум, на то, что Пьетро сейчас заявит, что любит ее и не может без нее жить.

— Ну... — Он оперся локтями на подлокотники кресла, сложил пальцы пирамидкой и слегка коснулся ими своего рта. — Если ты посмотришь на это с логической точки зрения, то поймешь, что к чему. Однажды я уже женился по любви. Нам обоим было тогда по двадцать. Два года спустя я потерял ее. У меня не было ни малейшего желания влюбляться вновь, потому я и оставался холостяком. — Пьетро бросил на нее оценивающий взгляд. — Забудь о трескучих романтических фразах, Оливия, и поразмысли над ситуацией. Освободи голову от всего лишнего, чтобы понять общую картину, если сможешь. Не хочу выглядеть снисходительным, но ведь это факт, что вы с Тедди нуждаетесь в поддержке нашей семьи. Без нее, как я вижу, вам можно надеяться лишь на довольно жалкое выживание. Правда, вы можете располагать нашей помощью, если просто останетесь здесь. Но в нынешнем положении ты постоянно будешь чувствовать себя в подвешенном состоянии. Мы с тобой уже многое обсудили, и я знаю, что ты чувствуешь себя здесь неуютно до такой степени, что желаешь вернуться в Англию, к жизни официантки и почти непосильным заботам о достойном воспитании сына.

Отметив с недоумением молчание Оливии и будучи уверенным в том, что точно обрисовал ситуацию, Пьетро спросил несколько резче, чем намеревался:

— Разве не так?

— Предположим, — парировала она, болезненно восприняв его откровенное заявление о том, что влюбленность в нее — это последнее, о чем он думал. — Однако позволь мне самой позаботиться о том, как нам с Тедди жить дальше, — пробормотала Оливия, задыхаясь, борясь с навернувшимися слезами, поскольку только теперь осознала, сколь нереален сказочный брак с мужчиной ее мечты, с мужчиной, который любил бы ее так же сильно, как и она его.

— Нет, я не могу так поступить! — Пьетро вскочил и подошел к Оливии, стоящей на коленях рядом с ребенком и вжимающей голову в плечи. — Ты мне очень нравишься, и я уважаю тебя. Франко вел себя отвратительно, и я не желаю видеть, как из-за этого страдаешь ты сама и твой ребенок. Став моей женой, ты обеспечишь себе и малышу безбедное существование, будешь пользоваться уважением. При заключении нашего брака я усыновлю мальчика. В дальнейшем он будет воспитан подобающим образом и воспользуется всевозможными преимуществами. Ты не можешь не видеть логики во всем этом.

— А что ты получишь от подобного брака? — сердито спросила Оливия, глотая соленые слезы. — Зачем тебе связывать себя на всю жизнь с женщиной, которую ты просто жалеешь?

Ей хотелось, чтобы он перестал мучить ее и ушел. Пьетро стоял слишком близко, и от внезапных острых переживаний ноги Оливии свело судорогой. Если бы она попыталась встать, то наверняка бы упала. Единственное, чего ей хотелось, — это выплакаться наедине с самой собой.

Пьетро ответил с намеком на добрый юмор, отчего ее еще больше потянуло расплакаться:

— Я вовсе не жалею тебя, дорогая. Просто намерен позаботиться о вас с Тедди. — Пьетро наклонился и подхватил на руки гукавшего ребенка. — Можно я возьму его? Пообещай хорошенько подумать над тем, что я сказал, и постарайся принять решение еще до того, как выйдешь к завтраку.

И ушел прежде, чем Оливия успела набрать воздуха в легкие и заверить, что размышлять тут не о чем, она не выйдет за него замуж. Не выйдет! Что бы он там ни думал, ей легче переносить нужду, чем соглашаться на унизительную благотворительность. От повторения этих фраз на душе стало немного легче. Получалось, что она контролирует собственную жизнь и чувства. Оливия оделась в бледно-кремовые льняные брюки и в ярко-красный шелковый топ. Свой выбор она остановила на босоножках на высоких каблуках. Они добавили ей роста, в чем она явно нуждалась.

Связать свою судьбу с мужчиной, который не может полюбить меня, в то время, как я безумно влюблена в него, — да это самое жестокое, что я могу сделать с собой, подумала она. Нет никакого сомнения в том, что нас с ним ждали бы великолепные любовные утехи. Но сексуальная совместимость недолго продлится без любви, которая подкрепляла бы это счастливое качество, так что одной ее недостаточно. Совсем недостаточно.

Ей вовсе не хотелось делить нынешний завтрак с членами семьи Мазини, но по какой-то неизвестной причине Пьетро унес Тедди, а она должна быть вместе со своим сыночком.

Возможно, его побуждения достойны всяческой благодарности, раздраженно думала Оливия, спускаясь по лестнице. Разве он не сказал, что усыновит ребенка Франко после нашей свадьбы? Может, Пьетро уже начинает смотреть на малютку Тедди как на собственного сына?

У Оливии задрожала нижняя губа. Это было бы замечательно, как раз то, чего она желала больше всего, если... Если бы только этот брак держался на любви. Но он не любит ее, так что ничего не получится. Вот в чем, мисс Добсон, все дело! Ты можешь выглядеть романтичной мечтательницей, но, тем не менее тебе присущ здравый смысл, пусть и не очень развитый.

В подтверждение этого ей необходимо сообщить Никколо о своем намерении уехать. И сделать это не откладывая, как только увидит его сегодня, решила она, выходя на залитую солнцем террасу.

Стол был накрыт под кружевной тенью старой смоковницы. Сверкающая белизной скатерть, вазы со свежими фруктами, корзинки с хлебом, кувшинчики с медом, высокие кофейники... И много смеха и семейного тепла, к которому, казалось, можно было прикоснуться.

Присутствовали все, даже Никколо, который завтракал в своей комнате все то время, что она находилась здесь. Джина держала на руках Тедди, ее лицо светилось довольной улыбкой, а глава семейства наблюдал за ними любящими глазами. Даже Чезаре улыбался, наклонясь и щекоча животик фыркавшего от смеха крохи. Пьетро сидел к Оливии спиной.

Она мучительно сглотнула и на мгновение зажмурилась. Как и во всякой итальянской семье, здесь обожали новорожденного. В данном же случае Тедди — это все, что осталось от погибшего Франко.

Только из-за уязвленной гордости, из-за страха увидеть скуку в глазах любимого, в то время как теряет свою остроту упомянутая им сексуальная совместимость, я готова лишить моего крошку всей этой любви, и всего его итальянского наследства! Так ли уж правильно я поступаю? — усомнилась Оливия.

25
{"b":"148453","o":1}