Желая скрыть смятение, Эйми быстро прибавила:

– Полагаю, вы учились в интернате.

Сет кивнул:

– Да, в Таунсвилле.

– Я всегда считала, что учиться в интернате очень забавно.

– Нам было чем развлечься. – Произнося это, он казался непритворно счастливым.

– А что было после школы? – поинтересовалась Эйми. – Вы сразу же вернулись на ранчо дяди?

Сет едва заметно вздохнул:

– Я год провел в Англии, играя в регби.

Эйми была поражена. Она представила себе Сета Риардона в форме регбиста, на мягкой зеленой траве, в окружении других игроков. Конечно, он сильный мужчина, но вряд ли вписался в команду. Эйми считала его настоящим одиночкой.

– Тяжело было возвращаться сюда?

– Нисколько, – чересчур быстро ответил Сет. Судя по всему, он не хотел продолжать разговор.

Они снова замолчали. Эйми размышляла. В истории Сета было очень много непонятного, но он определенно не намеревается ничего обсуждать с Эйми. Где его мать? Скучает ли он по Сиднею, или по регби, или по Англии?

Больше всего Эйми интересовало, действительно ли ему нравится жить здесь. Если нет, тогда зачем он остался? Согласись он переехать, создал бы с Рейчел и Беллой семью.

Однако кое-что стало совершенно очевидно: она недооценила Сета Риардона.

Отправляясь столь далеко, Эйми предполагала, что встретит загорелого и улыбчивого парня. Она представляла себе привлекательного, но простого фермера, у которого был роман с ее лучшей подругой и который имеет право знать, к чему этот роман привел.

Она сглупила, решив, что ей удастся напрямик рассказать Сету о Белле.

Повернувшись на сиденье, Эйми взглянула на малышку, которая снова задремала, затем проснулась и сонно, чуть нахмурившись, оглядела салон фургона. При виде этого дорогого ей невинного существа у Эйми сжалось сердце.

Трудно поверить, но за два месяца она привязалась к девочке, причем настолько сильно, что это порой пугало ее.

Теперь Эйми просыпалась, когда Белла прыгала к ней в кровать, желая поцеловать и посмеяться.

С Беллой Эйми заново научилась радоваться обыкновенным вещам, вроде прогулки в парке с кормлением уток, катания с горки и плескания в неглубоком бассейне. Она уже забыла, как это здорово – надувать мыльные пузыри, купаясь в ванне, или читать книжки с картинками перед сном.

Эйми не вспоминала то время, которое проводила на когда-то жизненно необходимых для нее корпоративных вечеринках с шампанским и изысканными закусками.

Теперь ей все чаще приходилось готовить овсяную кашу, варить яйца, поджаривать тосты и наливать молоко в кружки в форме кролика. А еще она всегда носила с собой вторую сумку с панамой и сменой белья для Беллы, каким-нибудь напитком, бананом или крошечными пакетиками с изюмом.

Эйми оставила на время свой бизнес, однако рано или поздно ей все равно придется зарабатывать на жизнь. Она уже истратила почти все свои сбережения. Хорошо еще, что у нее не было долгов. И все же она искала отца Беллы не ради материальной поддержки…

Наконец машина остановилась у ворот, и Сет вылез из кабины, чтобы открыть их.

– Мы приехали? – с надеждой спросила Эйми, когда он снова сел за руль. Белла становилась беспокойной. – Это «Безмятежность»?

– Нет, это граница ранчо, – сказал он. – Боюсь, до дома осталось еще полчаса.

Сет снова покинул кабину, запер ворота, а по возвращении произнес:

– Не хотите немного пройтись с Беллой, размять ноги?

– Она, конечно, обрадуется, но идет дождь.

– У вас есть дождевики?

– Ну да.

Сет пожал плечами:

– В конце концов, мы в тропиках. Дождь теплый.

– Вы правы. – Через несколько секунд Эйми нашла плащи-дождевики, которые упаковала в боковой карман сумки. Внезапно она предложила Сету прогуляться вместе с ними.

Впервые за все время Сет заволновался. Он задержал взгляд на довольном личике Беллы, выглядывавшем из-под желтого капюшона. Черты его лица смягчились, затем он улыбнулся.

При виде его улыбки у Эйми екнуло в груди.

– Почему бы и нет? – Сет достал темную штормовку из задней части фургона.

Сердце Эйми по непонятной причине сжалось. Мгновение спустя все трое шли по красной грунтовой дороге между беспорядочно растущими эвкалиптами и пальмами.

Белла, идя между двумя взрослыми, радовалась тому, что ее выпустили на улицу. Она держала Эйми и Сета за руки, но время от времени бросалась вперед и принималась с упоением шлепать по лужам, а затем оборачивалась и радостно улыбалась. При виде этого у Эйми ком подступал к горлу.

Неужели Сет не замечает, что улыбка девочки так похожа на его улыбку?

Однако, если честно, Эйми радовалась прогулке сильнее, чем следовало. Было что-то необычное в этом времяпрепровождении под дождем, забавы ради. Она ощущала себя невероятно безрассудной и беззаботной. Сет почти все время улыбался и время от времени смотрел в глаза Эйми. Всякий раз, когда взгляд его синих глаз устремлялся на нее, она трепетала.

Эйми понимала, что подобные эмоции неуместны и глупы, но поделать ничего не могла. Казалось, она готова была вечно гулять по темной, раскисшей от дождя дороге.

Но в конце концов она образумилась и предложила вернуться в машину.

Сету пришлось открыть и закрыть еще по меньшей мере шесть ворот. Всякий раз, возвращаясь в кабину, он приносил с собой запах влажного грунта и дождевые капли.

– Давайте воротами займусь я, – предложила Эйми у третьих ворот.

– Здешние ворота считаются очень коварными, – хмыкнул он, нахмурился и взглянул на нее пристальнее. – Все в порядке? Вы побледнели.

– Я немного устала. Со мной все хорошо, спасибо.

По правде говоря, Эйми чувствовала себя разбитой.

К тому же ее пугало то, какие чувства вызывает в ней этот человек. И почему она зациклилась на нем? Ведь это бывший парень Рейчел и отец Беллы. Возможно, Сет возненавидит ее, узнав правду.

– Мы почти приехали, – сказал он непривычно мягко.

Впереди Эйми увидела мерцающие сквозь дождь огни, и вот наконец фургон остановился у основания деревянной лестницы.

Эйми приходилось видеть в журналах фотографии домов на австралийских ранчо: старые деревянные здания с покрытыми ржавчиной крышами и верандами по всему периметру.

Сейчас темно, и рассмотреть что-либо невозможно, но, если Эйми правильно поняла, фургон подъехал к дому с задней стороны. Дождь барабанил по железной крыше. Как только они вылезли из машины, на веранде зажегся свет. Гостьи повесили дождевики на крючки у двери, и Сет повернулся к Эйми:

– Я прямо сейчас покажу вам вашу комнату.

– Спасибо.

Он шел впереди, неся их сумки. Эйми следовала за ним, крепко прижимая к себе Беллу. Ее по-прежнему беспокоило множество вопросов. Где находится дядя Сета? Не сказать ли Сету сегодня же, что девочка его дочь?

Вероятно, правду лучше открыть раньше, чем позже.

Но, представив себе момент признания, Эйми струсила. Она понятия не имела, как отреагирует Сет: разозлится, изумится, не поверит ее словам или станет искать скрытый мотив. Или все сразу.

Возможно, благоразумнее подождать до утра. Сегодняшний день выдался долгим и беспокойным. От усталости Эйми хотелось плакать, а, обсуждая будущее Беллы, она должна быть сильной, как львица.

– Думаю, эта комната вам подойдет. – Сет открыл дверь.

– О! – Войдя в комнату, Эйми не сдержала возгласа удивления. – Здесь мило.

Это была очаровательная комната: мягкий бледно-зеленый ковер на полу, такого же оттенка обои на стенах. Над большой кроватью висели москитные сетки, двери на веранду были распахнуты.

– Там ванная комната, – показал Сет.

– Спасибо, Сет. Все замечательно. – Опустив Беллу на пол, Эйми заглянула в красивую ванную комнату, сверкающую чистотой. На перекладинах висели толстые мягкие полотенца, у раковины стояла хрустальная ваза с недавно срезанной фиолетовой орхидеей. Удивительно обнаружить столь уютную обстановку в глуши.

Возможно, Сет и его дядя привыкли принимать гостей. Значит, он не так уж нелюдим. Это ощущение усилилось, когда, вернувшись в комнату, Эйми обнаружила, что Белла и нелюдимый фермер пытаются достать до своих носов кончиками языков.