Визгунов сел за свой стол.
– Если ваша версия верна, то я не найду денег. Они же их истратили. На ту самую сделку, о которой вы говорите. Если они получат с нее дивиденды, то заплатят мне, но если я не найду денег, то ничего не получу. Зачем же меня нанимать? Пустить пыль в глаза окружающим?
– Их хитроумные планы мне неизвестны. Я знаю толк в финансах, только и делаю в последние годы, что считаю чужие деньги. И вот, что я вам скажу, Андрей Борисыч. Пятнадцать миллионов очень большая сумма. Ни Житинский, ни Гольдберг не станут рисковать всей выручкой. Им нужно не больше трех – пяти миллионов для хорошей сделки. Остальное они спрятали. Они же не могли украсть только один мешок. Вы, с вашим талантом, можете найти тайник. Но в нем не будет пятнадцати миллионов. Эти деньги вы отдадите нам, а мы вам выплатим премию. Моя же задача – доказать факт сговора. Тогда Гольдберг не получит страховку. И это справедливо. Вас наняли грабители. И вы, как честный человек, должны помочь мне доказать это. Премия премией, но ваш статус пострадает, если я уличу грабителей, а вы окажетесь на их поле в одной команде с заговорщиками.
Визгунов усмехнулся. Стебликов не потерял хватки и все еще держит форму зрелого аналитика, каким он всегда считался.
– Ставя себя на место заговорщиков, – задумчиво протянул сыщик, – я бы оставшиеся деньги уничтожил. Улики им не нужны. А без улик вы ничего не докажете. Вам придется заплатить страховку. Причем в полном размере. Пятнадцать миллионов, и ни центом меньше.
Стебликов пожал плечами:
– Вы правы. Отчасти. Но вы судите со своей колокольни. Ваша логика верна. Но есть и другой подход к делу. Гольдберг и Житинский финансисты. Они не способны один доллар порвать на кусочки, даже зная, что им возместят ущерб. Банкиры – люди особого склада ума. Нам их не понять. Я уверен в том, что вы найдете деньги.
Подумав, Визгунов согласился:
– Я подпишу ваш договор. С одним условием. Вы не лезете в мои дела и не следите за мной. У каждого из нас свои задачи. Замечу посторонних на своем пути, разорву наш договор.
– Согласен, – обрадовался гость. – Вас обхитрить невозможно. Делайте все, что считаете нужным.
– У меня к вам еще вопрос, – разглядывая протянутый Стебликовым договор, обронил Визгунов. – Если вы уверены в сговоре, то почему выдвигаете версию о какой-то сделке? А если речь идет о крупной недостаче? Кто-то из них узнал о серьезной проверке или что-то в этом роде?
– Объясню коротко. «Союззерноэкспорт» компания государственная. Ее курирует Министерство финансов. Есть небольшая хитрость. Государство имеет пятьдесят один процент акций, остальное принадлежит компании. Стало быть, проверку может осуществлять только Счетная палата. Но она должна иметь основания для проверки. На сегодня таких оснований у Счетной палаты нет. Поверьте мне на слово. Что касается банка, то он коммерческий, и в его кухню никто не лезет, если они соблюдают правила игры. Худшее, что им грозит, так это отзыв лицензии Центробанком. И опять же, банк «Юсуповский» не давал для этого поводов. В противном случае мы не стали бы его страховать. И главное. Если кто-то из сторон провалился, то другой не придет к нему на помощь. Птицы не защищают рыб от угрозы. Я же рассматриваю теорию заговора, где обе стороны заинтересованы. Но к ревизиям это не имеет никакого отношения.
Визгунов подписал договор.
– Оказывается, все так просто, если иметь определенные знания в нужных вопросах. Пожалуй, я готов играть на вашей стороне поля. Вы всегда умели убеждать, Ираклий Давидович.
Сыщик что-то написал в блокноте, вырвал листок и протянул новому партнеру.
– Что это? – спросил Стебликов.
– Адрес. В этой квартире очень часто жена Житинского встречается с банкиром Гольдбергом. Вот вам и связь. Немного странная и необычная, но она есть. Катя могла бы найти себе любовника помоложе и посимпатичнее. Для толчка в спину всем этого хватит. Желаю удачи!
В итоге оба остались довольны непредвиденной встречей.
25 мая. 22 ч 47 мин
У каждого есть свои слабости. Иногда на них можно поиграть, важно подобрать нужные инструменты. Когда в квартиру позвонили, Букинист вздрогнул. Никто еще не звонил в дверь его нового убежища. Отыскать его в короткие сроки не могли, выследить тем более, сдать некому. Хозяин мог их всех перебить, как цыплят после удачной операции, но он этого не сделал. Зачем возиться с ненужным материалом? Нет, он дал всем одежду, паспорта, адреса квартир и деньги. Тут что-то не так. Его даже соседи по подъезду не видели, еду приносили ему мальчишки-рыцари.
Звонок повторился, и не очень настойчиво. Менты давно уже взломали бы хлипкую дверь.
Страх боролся с любопытством. Мучиться в догадках хуже, чем отбиваться от противника. Степан подошел к двери и прильнул к глазку. Лестничная клетка хорошо освещалась. Позвонить мог кто-то из соседей с пустяковой просьбой. Но нет. От неожиданности у Букиниста отвисла челюсть. На площадке стояла цыганка в ярком красном платье, увешанная бусами, и с очень красивыми волосами. Большего он разглядеть не мог. У ментов мозгов не хватит на такие выдумки. У него тоже фантазии не хватало, но он должен услышать ответ на свой вопрос.
Степан повернул ключ, сделал два оборота и открыл дверь. Лицо девушки осветилось. Она была сказочно красива.
– Привет, красавчик! Цыганочку вызывал? Величко все еще не мог прийти в себя. Сосулька упала парню на голову в разгар лета. Он испытывал похожее состояние. Девушка небрежным движением отстранила хозяина в сторону и вошла в квартиру. Степан тут же захлопнул дверь, запер ее, а ключ убрал в карман.
– Клофелинщица, что ли? – ничего умнее он спросить не смог.
Девушка осматривала большую комнату без прихожей с убогой мебелью.
– Кто же по телефону клофелинщиц вызывает? Наша фирма на мелочевку не разменивается. Платить будешь после обслуживания. А не заплатишь, придут мальчики с наганчиками и отстрелят тебе то, чем ты еще дорожишь.
– Значит, ты недешево стоишь?
– А то ты не знаешь наших тарифов. Экзотика всегда в цене. Дурачка из себя не строй. Но я думаю, что у тебя с деньгами большие проблемы, судя по твоему гнезду.
– Деньги есть, мебели нет. Я их на таких куколок трачу. И сколько ты стоишь?
– Ты еще столько не заработал. Мои услуги стоят пятьсот баксов за час. За ночь – три тысячи.
Цыганка подошла к нему и обвила его шею руками. По коже Степана пробежала дрожь. Он совсем одичал от долгого одиночества, а тут еще этот сумасшедший аромат, ворвавшийся в его берлогу вместе с дикаркой. У мужика крышу снесло от упавшей на голову сосульки.
Конечно же он не почувствовал, как его ключ перекочевал из его кармана в руки цыганки.
Она оттолкнула его.
– Фу! У тебя же задохнуться можно. Ты даже окна не открываешь. В конюшне воздух свежее.
Она подошла к окну и распахнула его настежь. Ключик улетел в окно, но Букинист этого не заметил. Духота ему не мешала, и окна он мог бы открыть, третий этаж не первый, просто он не думал о том, что на дворе уже лето начинается.
– Тебя, вероятно, надо угощать шампанским. Но я не пью и выпивку в доме не держу, – попытался оправдаться хозяин.
– Мне прелюдии не нужны, – хмыкнула цыганка. – Это клофелинщицам требуется выпивка. Как тебя зовут, котик?
– Степан.
Он все еще стоял посреди комнаты, как столб, и не мог двинуться с места.
Девушка вдруг запела и начала кружиться по комнате, исполняя странный танец. Степан не мог оторвать от нее глаз и крутился волчком, пока она обходила его со всех сторон. У нее был приятный низкий голос, очевидно, очень сильный, но она, скорее, не пела, а напевала и, подобно сирене, завораживала своего пленника. Потом произошло что-то непонятное. Девушка начала прижимать его к стене между двумя окнами, потом поцелуй, и она отпрянула. Он хотел ее схватить, но ничего не получилось. Правая рука Букиниста была уже пристегнута наручниками к трубе отопления.
Через секунду цыганка оказалась у двери. Все, что он заметил, это как она потянулась к выключателю. Свет погас. Комнату накрыла тьма. Он замер. Кажется, только сейчас он начал приходить в себя от короткого помешательства. По лицу покатились капельки пота. В наступившей тишине дважды раздались щелчки замка. Дверь открылась. Кто-то вошел, а потом в проеме мелькнуло красное платье цыганки. Свет вновь зажегся. Девушка пропала, а возле выключателя стоял молодой рослый парень крепкого телосложения с черными вьющимися волосами.
