– Зачем вы нам это все рассказываете? – спросил Сергей. – Я не хуже вас знаю, во что чиновники превратили нашу страну. Они давят нас на дорогах, берут взятки не только за свою подпись, но и за возможность просто пообщаться с ними. Вы хотите сказать, что и в нашем случае будет использован административный ресурс?

Адвокат помолчал. А потом тихо продолжил:

– Я двадцать пять лет отпахал следователем. Кущенко-старшего помню с тех пор, когда тот держал бригаду наперсточников на рынке. Он бомбил ларечников, дважды его брали с поличным, и оба раза задержанный мочился от страха при задержании. Но до суда дело не доходило – пострадавшие отзывали иск. Потом Кущенко-старший крышевал фирмы, которые в конце концов становились его собственностью. Однажды он наехал на фирму, снабжавшую мазутом промышленные предприятия, не имеющие возможности рассчитываться в срок. Но руководитель той фирмы придумал сложную систему зачетов, благодаря которой заводы не только выжили, сохранили свой трудовой коллектив, но и поднялись. Кущенко ввалился к нему и потребовал долю. Получил отказ и стал угрожать, мол, мужчина должен подумать о жене и дочери. Предприниматель просто начистил рожу ему и его охраннику. А потом пришел ко мне и написал заявление. Но через день был расстрелян в машине вместе с семьей. Я пытался возбудить дело, однако управление собственной безопасности тут же начало проверку моей работы. Это было пятнадцать лет назад. С тех пор Кущенко взлетел еще выше. Теперь он входит в ближний круг губернатора, обеспечивает все его семейные праздники – поставляет на них звезд эстрады из Москвы… Если я сейчас взялся за ваше дело, значит, верю в успех. Да, я попросил очень высокий гонорар, но, поверьте, деньги нужны мне лишь для того, чтобы выкупить некоторые материалы, касающиеся его сына. Артем давно занимается восточными единоборствами и, еще учась в школе, решил отрабатывать удары на людях. Сначала избил одноклассника, причем ни за что, просто тот хорошо учился и не боялся его, – в школьном коридоре подошел и ударил ногой в челюсть, а потом добивал его, уже лежащего… Врачи спасли мальчика. Дело не было возбуждено: пострадавший сказал, что упал с лестницы. А на самом деле парнишке приказали так заявить, угрожая что-то сделать с его мамой. Потом был убит бомж, попросивший у Артема возле магазина денег на пиво. Одноклассница, которая нравилась этому уроду, отказала ему – и была изнасилована неизвестными в собственном дворе. У девочки были рыжие волосы, и, вероятно, поэтому Кущенко-младший назвал подаренный ему отцом ночной клуб «Рыжая кобыла»… Сейчас Артем учится в Академии госслужбы, папа готовит его в новые губернаторы, а может быть, в президенты. У Алексея Филипповича Кущенко большие планы в отношении сына, и бизнесмен пойдет на все, лишь бы карьеру его отпрыска не подпортила судимость.

– Нам надо, чтобы он понес наказание за совершенное преступление, – тихо произнесла Маша.

– Я тоже мечтаю об этом, – кивнул адвокат.

В день, когда хоронили Славика, погода испортилась. И все равно народу собралось много. Пришли знакомые, сотрудники фирмы Сергея, школьные учителя Славика и одноклассники с родителями. Дети стояли испуганные и старались не смотреть на маленький гроб. Хлестал ливень, сбивая с кладбищенских кленов листья, потоки воды стекали в могильную яму, увлекая за собой размытую землю. Священник читал молитвы, но слов не было слышно из-за шума дождя.

Маша смотрела прямо перед собой и молила бога наказать убийцу. А когда кладбищенские рабочие стали опускать гроб в могилу, вдруг подумала, что, вероятно, они поспешили, вполне возможно, что Славик еще жив, и закричала, пытаясь остановить рабочих. Муж прижал ее к себе, и она забилась у него на груди, как пойманная птица.

Потом все медленно брели с кладбища. Сергей и Тимур поддерживали Машу под руки. Но перед тем, как ее посадили в машину, к Сергею подошел какой-то мужчина и отвел его в сторону. Незнакомец начал что-то говорить, а Маша никак не могла понять, о чем муж может сейчас с кем-то беседовать. Но разговор длился недолго. Сергей вдруг схватил мужчину за горло и, встряхнув, оторвал от земли. Потом, видимо, опомнился – и отбросил его в сторону. Незнакомец упал в лужу. Попытался подняться и снова упал, задыхаясь. К нему подошли какие-то парни и помогли встать.

Стихарев вернулся в машину и сел рядом с женой.

– Кто это был? – спросила Маша.

– Да так… – глядел в сторону Сергей.

– Кто? – настойчиво повторила она вопрос.

– Один негодяй.

– И что хотел?

Сергей обнял жену и поцеловал.

– Что? – не унималась Маша.

– Он предложил деньги от Кущенко, если мы отзовем иск.

– Никогда, – произнесла Маша твердо.

– Я так и сказал.

Судебное заседание было назначено на конец декабря. Маша ждала его, надеясь на торжество справедливости, с сожалением понимая, что убийца ее сына много не получит. Адвокат сказал, что три года колонии-поселения – просто предел мечтаний. Пусть так. Зато Артем со своим отцом узнают, что не все на свете можно купить. Она ждала суда и торопила время. А дни тянулись, как назло, медленно. В ее жизни ничего не происходило. Маша сидела дома и не могла ничем занять себя.

Сергей пропадал на работе, но дела у него пошатнулись. В конце ноября правительство города отозвало свою подпись, поставленную вице-губернатором под договором с его фирмой на проектирование застройки северной части города. Причем подпись была отозвана без объяснения причин. Когда же Сергей поехал в комитет по градостроительству за объяснениями, его принял какой-то мелкий клерк, который заявил, что никто ничего объяснять ему не собирается. А если господин Стихарев заявляет, что понес какие-то убытки, то пусть обращается в арбитражный суд с иском, в принятии которого, однако, ему наверняка будет отказано. У правительства города имеются свои причины не выполнять условия договора: во-первых, бюджетные средства, выделенные на проект, секвестрированы, во-вторых, чиновник, поставивший свою подпись, перешел на другую работу, а в-третьих, с фирмой Стихарева городское правительство впредь не будет иметь никаких дел, потому что, потому…

Маша едва дождалась назначенного дня слушания дела. Они с мужем приехали к зданию районного суда, а там их встретил адвокат и сообщил, что заседание перенесли из-за болезни судьи. Почему их не уведомили об этом – непонятно, но сторона ответчика о внезапном недомогании судьи, как видно, знала, так как ни Артем, ни его адвокаты не явились.

На следующий день в офис фирмы Сергея нагрянула с проверкой налоговая инспекция. В этом не было бы ничего странного, если бы менее полугода назад та же самая инспекция уже не присылала своих инспекторов, которые не вскрыли ни одного факта нарушения налогового законодательства. Правда, тогда инспекторов было двое, а теперь в офис пришли шесть человек, каждый из которых должен был заниматься конкретным делом: один просматривал хозяйственные договоры, другой снимал копии с банковских документов, третий проверял авансовые отчеты по командировкам сотрудников, четвертый обследовал стеллажи в кабинете генерального директора в поисках скрытых сейфов, пятый допрашивал работников, требуя сказать правду о суммах, получаемых ими в конвертах… Но всем работы не хватило, потому шестой из инспекторов расположился за секретарской стойкой и раскладывал на компьютере пасьянс «паук». Проверка длилась до самого Нового года.

Маша не собиралась отмечать наступление нового года, но из Рыбинска приехала свекровь. Не было ни елки, ни салата оливье, и за стол сели не для того, чтобы поесть или выпить шампанского, а просто поговорить. Телевизор не включали, чтобы не сойти с ума от чужого веселья. Окна были занавешены, но все равно сквозь плотные шторы пробивались вспышки и доносились хлопки праздничных петард.

Втроем сидели за столом, и разговор был странный. Маша не понимала, о чем говорит свекровь, к чему расписывает, как хорошо ей живется в Рыбинске, какие там замечательные люди и как красива Волга даже зимой. О Славике Елизавета Петровна не вспоминала, словно и не было никогда у нее внука. Сразу после полуночи позвонили Новиковы и осторожно пожелали в наступившем году исполнения всего намеченного. Потом был звонок от мамы, которая не смогла приехать, потому что не хотела оставлять отца одного. После операции на сердце отец с трудом передвигался, но все порывался подняться с постели, чтобы заняться каким-нибудь делом. Мама пожелала, чтобы у Сережи и Маши ничего плохого в жизни больше не случалось.