Кара уловила какой-то скрытый подтекст в словах Джейка, но ничего не сказала. Она была гостьей, и причем незваной.

«Это не важно, – уверила себя Кара. – Когда прекратится метель, я отправлюсь своей дорогой. Надо только вызвать эвакуатор, чтобы он отвез машину в автосервис».

Она вдруг вспомнила, что ей надо позвонить:

– Простите, пожалуйста, могу я воспользоваться вашим телефоном?

Но прежде чем Джейк успел ответить, мальчик спросил:

– Кто это, дядя Джейк?

Кара не стала ждать, когда ее представят:

– Меня зовут Кара. Твой дядя, возможно, и не супергерой, но он спас меня. Мою машину занесло на дороге.

Джейк резко обернулся к ней. На лице его отражалось странное сочетание гнева и недоумения.

– Я просто оказался там, – пробормотал он, снова превратившись в того угрюмого мужчину, который наткнулся на нее на безлюдной, занесенной снегом дороге.

– Меня зовут Джилл, – представилась девочка. Она протянула руку, и Кара пожала ее. – Мне шесть лет, и у меня выпал зуб. Хотите, покажу?

Не дожидаясь ответа, Джилл открыла рот и провела кончиком языка по верхнему ряду зубов.

– Джилл! – воскликнула женщина, сидевшая на диване. Она встала и, вежливо улыбаясь, подошла к Каре. Вместе с нею ней подошли и мужчина, который, как решила Кара, был братом Джейка, а также пожилой человек. Встав полукругом, все они приветливо смотрели на нее. – Простите малышку.

– Все нормально. Выпавший зуб для ребенка – это целое событие.

Джейк, прочистив горло, вспомнил о правилах хорошего тона:

– Позвольте вам представить: это моя невестка Бонни, а это – мой брат Дин. С Джилл вы уже познакомились. Ее брата зовут Райли.

– Мне почти уже пять лет! – сообщил Райли Каре, подняв вверх ручку с растопыренными пальцами.

Джилл округлила глаза:

– Ему исполнилось четыре лишь на прошлой неделе!

Только дети жаждут прибавить себе несколько лет.

Кара, склонившись, пожала его руку:

– Рада познакомиться с тобой, Райли.

Мальчик широко улыбнулся, и на щеках его выступили ямочки, при виде которых сердце Кары растаяло. У Кэбота тоже были ямочки на щеках.

– А это мой отец, Мартин Маккейб, – сказал Джейк.

– Рада познакомиться с вами, мистер Маккейб. – Рука Кары утонула в огромной ручище Мартина.

– Взаимно.

Дора вернулась с парой полотенец, заставив Кару осознать, какой у нее, должно быть, жалкий вид. Трумэн с его матерью пришли бы в ужас, если бы узнали о том, что она находится в одной комнате с незнакомыми людьми, да к тому же еще и выглядит как драная кошка. Но, во-первых, Венделлы не общались с такими людьми, как Маккейбы. Насколько поняла Кара, эти люди не были снобами с голубой кровью, которые сколачивают огромные состояния на фондовых биржах и рассуждают лишь об инвестиционных стратегиях и взаимных фондах, сидя на скучных фешенебельных банкетах. Маккейбы были больше похожи на ее родителей – разумные и практичные, самой большой ценностью для которых были семья, Бог и страна.

Старая боль снова дала о себе знать. Обхватив себя руками, Кара попыталась успокоить ее.

– Боже мой! Да вы вся дрожите! Идите поближе к огню! – воскликнула Дора.

– Нет, я не замерзла, – начала Кара.

Но слова ее никто не услышал, потому что старшая женщина стала отдавать приказы:

– Мартин, подбрось еще дров в камин! Дин, дай бедной девочке плед с дивана. – Взглянув на секунду на Кару, она продолжала: – У Бонни найдется для вас подходящая одежда, хотя вы немного выше и худее.

– О, пожалуйста, не утруждайте себя. Мне не хочется беспокоить других людей.

– Тогда зачем вы отправились на машине в такую погоду? – потребовал ответа Джейк.

Мать его охнула, услышав такой грубый вопрос и столь резкий тон. И то, и другое заставило Кару резко выпрямиться. Уронив руки вниз, она сжала кулаки:

– У меня было важное дело.

– Но ведь не в метель!

– Джейкоб!

Они оба проигнорировали крик Доры.

– Это было очень важно.

– Ничто не может быть настолько важным, – растягивая слова, произнес Джейк, – поверьте мне.

– Нет, может! – Подумав о Кэботе и условии Трумэна, Кара сглотнула комок в горле. – У меня было назначена встреча.

– Работа? – с отвращением фыркнул он. – Вы рисковали своей жизнью ради работы?

Пусть думает что хочет.

– В отличие от вас, я не выехала из дому в снежную бурю на лошади!

После этих слов Каре вдруг стало весело. Смиренная кротость ее больше не устраивала. На самом деле кроткой она никогда не была. Просто молчала первые четыре года, сначала – от горя, потом – от недоверия. Она играла совсем не свойственную ей роль. И больше этого никогда не сделает!

Джейк гневно уставился на нее.

– Я прошу прощения. Я. Я. – растерялась Кара.

Джейк, едва разжав зубы, процедил:

– Вы что-то говорили насчет того, что вам нужно позвонить?

– Да. Мой телефон не ловит сигнал.

– Пойдемте со мной.

Дора накинула плед на плечи Каре.

– Не волнуйтесь, – прошептала она. – Когда мой сын лает, это гораздо хуже, чем когда он кусает.

Не совсем понимая, о чем говорит Дора, Кара слабо улыбнулась ей.

Джейк ждал ее возле высокой стойки портье неподалеку от главного входа. Настольная бронзовая лампа с большим абажуром тускло освещала гостевую книгу, пожелтевшую от времени. Рядом стоял телефонный аппарат – старомодный, со скрученным проводом, с круглым диском для набора номера и массивной черной трубкой.

– Мне надо сделать не местный звонок, – сказала она.

– Хорошо. – Он подвинул к ней телефон.

– Я возмещу вам расходы…

– Звоните.

Джейк злился, но не на Кару. Человек, на которого он злился, был он сам. Джейк был недоволен собой, своим поведением. А еще он злился на своего брата Дина – за то, что тот нарушил его добровольное заточение и разбередил в нем чувства, которые лишь недавно стали немного утихать.

– Ты эгоист, – заявил ему Дин сегодня днем.

Семья Джейка нагрянула к нему всем составом вчера вечером, со смехом и шутками, на джипе, арендованном ими здесь, сразу после приземления в аэропорту Монтпилиера, столицы штата Вермонт.

– Я всего лишь хотел, чтобы меня оставили в покое! – раздраженно ответил тогда Джейк.

– Нет, ты просто хотел сбежать! Другого объяснения быть не может. Они обвинили тебя в преступлении. И ты сдался. – Младший брат, подбоченясь, покачал головой. – Я не могу этого понять.

– Женщина мертва. Ее ребенок тоже. Коллега-полицейский покончил жизнь самоубийством.

«А потом Миранда.»

– Но ведь это не твоя вина! Ты не мог перепутать адрес, – настаивал Дин. – Такой дотошный и скрупулезный человек, как ты, не мог этого допустить.

Джейк и сам хотел в это поверить, но не мог.

– Я в ответе за то, что случилось. Это произошло при мне, значит, я виноват.

– Ты все продолжаешь это твердить. Но ведь прошло уже больше года. Когда же, наконец, ты встряхнешь себя и вернешься к нормальной жизни?

«Та женщина и ее ребенок к жизни уже не смогут вернуться… И новичок-полицейский тоже». Эта мысль постоянно терзала его. Когда его имя в связи с трагедией стало известно во всем городе, жена не выдержала. Она не только развелась с Джейком, но и сделала аборт.

– У меня ничего не осталось от нормальной жизни.

– Кроме твоей семьи. – Слова больно вонзились в него, как раскаленные стрелы, но именно этого Дин и хотел.

Джейк скучал по своим родителям и по брату, несмотря на то что тот его злил. А еще – Бонни и дети… Они были сплоченной и крепкой семьей.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Да. Я знаю. – Дин фыркнул. – Ты переехал в Вермонт, чтобы начать все сначала? – И когда Джейк промолчал, Дин заключил: – Вот и я думаю. Если бы я действительно верил, что ты хочешь приехать сюда, было бы совсем другое дело. Но ты здесь, чтобы спрятаться от всех. Отец с матерью страшно переживают за тебя, а дети мои не могут понять, почему их дядя уехал в другой штат и живет там как отшельник.