Тогда как во внутренностях Сияющего кургана, самого великого Пантеона, доставшегося людям от божественных предков, ажиотаж, наоборот, стал спадать. Каждый посетитель выискивал для себя удобное место, старался расположиться с наибольшим комфортом в окружении своих знакомых или попутчиков и приступал к обеду. Разница в пище или в напитках порой была огромная, но это не мешало перекидываться фразами, а то и обмениваться впечатлениями даже тем визитерам Пантеона, которые, судя по одеждам или оружию, стояли на самых разных ступеньках социального уровня жизни. В Сияющем кургане все были равны. Что столичные жители, что далекие паломники с самых окраин империи поморов, что весьма импозантные, но тоже частенько встречающиеся гости из дальних стран и даже континентов.

Вот, пожалуй, лишь из-за этих гостей издалека и продолжали прохаживаться по залам и наиболее широким переходам хранители Пантеона. О жителях своей империи они не слишком-то и беспокоились, те местные традиции знают и чтут свято. А вот приезжие иногда ведут себя словно дети малые, впервые увидевшие вожделенные игрушки и пожелавшие отломить для себя хоть маленький кусочек от этих игрушек. Даже предупрежденные о бесполезности такого занятия, а то и опасности для собственного здоровья, они все равно с маниакальной настойчивостью продолжали попытки то играющий цветом камень сковырнуть, то уникальные ступени для сидения на прочность опробовать. Благо что мечи и кинжалы, несмотря на святость данного места для каждого человека, имелись у каждого. Историческая, так сказать, необходимость.

Старший хранитель Круст из рода Имлов уже завершал свой привычный кольцевой маршрут, когда его внимание привлекли два парня, бурно что-то обсуждающие на нижних ступенях одного из залов. По отсутствию багажа они сразу определялись как столичные жители, а вот по громкому говору несколько выпадали из четких определений. И только подойдя ближе, Круст рассмотрел окровавленное лицо одного из парней, попытки второго парня утереть кровь платком, смоченным водой, и хорошо расслышал каждое слово из диалога. Причем окровавленный парень продолжал злиться и рваться бой:

– Я обязательно дождусь, пока они выйдут из Пантеона, и порубаю их на кусочки!

Тогда как его более рассудительный товарищ сдерживал и успокаивал:

– Тебе мало досталось? Ведь сразу было понятно, не хотят они с тобой общаться. Никак не хотят!

– Не хотят, да и ладно! Но на вежливые вопросы и отвечать надо вежливо, а не жестами отмахиваться, словно от мухи какой-то. За такое надо руки поломать!

– Ага! Уже попробовал? И что получилось? Молниеносный удар, и твой нос всмятку. Так что не ерепенься.

– Вот если бы ты помог…

– …тоже кровью бы умылся! – слитно завершил фразу более рассудительный товарищ. – Почему-то уверен, она тебя и бить сильно не хотела, а две другие так вообще в твою сторону не шелохнулись.

Его приятеля такие выводы еще больше распалили.

– Ничего! Снаружи я с ними совсем иначе поговорю!

– Неужели вызовешь молодых женщин на поединок?

– Запросто!

– Хм. А вдруг они вашшуны? Там ведь полумрак, медальоны мы могли и не увидеть.

Вот только это последнее предположение заставило вытирающего кровь парня задуматься, застыть в сомнении и отвести взгляд в сторону. И тут же наткнуться на встречный взгляд хранителя, который стоял рядом и внимательно ко всему прислушивался. Причем местный страж порядка с широким золотистым обручем на голове, когда понял, что его заметили, весьма строго и требовательно спросил:

– С кем это вы повздорили и по какому поводу?

Оба парня насупились и некоторое время молчали, явно сожалея о своей невнимательности и слишком громком разговоре. Потом более рассудительный попытался миролюбиво улыбнуться:

– Ничего страшного, просто маленькое недоразумение. Нечаянно столкнулись с другими посетителями в узком коридоре. Чего не бывает!

Но Круст вознамерился выяснить все подробности инцидента до самого конца.

– Только драк в Сияющем кургане не хватало! Знаете, что вам грозит наказание?

– Как раз нашей вины нет! – обозлился парень с разбитым носом. – Мы прогуливались вон по тому коридору и заметили трех девушек примерно нашего возраста. Скорее всего, дикарки из непроглядных далей, потому что говорили между собой совсем уж непонятно, хоть и громко, и с каким-то жутким, незнакомым выговором. Кажется, они сильно ругались на кого-то. Я и поинтересовался вполне вежливо, не заблудились ли они. Крайняя девица весьма грубыми жестами дала мне понять, чтобы я убирался. Так даже слугами не помыкают. А когда я заметил ей, что следует поучиться хорошим манерам, просто метнулась ко мне и ударила в лицо. За что, спрашивается?

– Ты хочешь подать официальную жалобу? – ледяным, официальным голосом задал вопрос хранитель.

Но когда пострадавший собрался отвечать положительно, его товарищ закрыл ему рот одной рукой, второй пребольно ущипнул за шею и твердо возразил:

– Никаких жалоб! Инцидент этого не стоит.

– Ладно, тогда я пойду гляну на тех девиц, – уже совсем иным, приветливым тоном проворчал Круст, разворачиваясь. А затем довольно резво поспешил в тот самый проход, на который указал пострадавший.

Рассудительный парень пригнулся к своему товарищу и яростно зашептал:

– Нам только несколько часов потратить на твою жалобу не хватает! И еще не факт, что после разбирательств признают вину этих девчонок. Скорее именно тебя и высмеют.

– Ничего, ничего. Мне почему-то кажется, что с той троицей и старший хранитель не справится. Так что посидим здесь еще немного и посмотрим, чем их встреча закончится.

Тогда как местный страж порядка уже юркнул в более тускло освещенный створ прохода. И сразу на изгибе тоннеля заметил несколько странное шевеление. Вернее, стоящая лицом к залу девушка не двигалась, а вот за ее спиной просматривались некие вспышки, проблески света. Причем они сразу же прекратились, словно кто-то по сигналу оставил попытки посветить на стену или рассмотреть что-то на полу.

Разводить открытый огонь в Пантеоне воспрещалось категорически. Но запаха дыма не чувствовалось. Использовать здесь переносной люмен – дело практически неосуществимое. Поэтому Круст мысленно разгадал, как ему показалось, загадку: «Зеркалами балуются!» Некоторые дети так делали: направляя свет из ярко освещенных залов с переливами радуг на сводах в менее освещенные ответвления лабиринтов.

Но подойдя ближе и рассмотрев всех трех девушек, сразу отбросил мысли про детские забавы. Слишком взрослыми, серьезными и напряженными показались паломницы. Причем ни единого сомнения не возникло, что красавицы издалека. Одеты, словно в дальний поход, увешаны оружием, да еще и поверх всего прикрыты просторными плащами. Под наружной стеной поворота тоннеля стоят три заплечных мешка, пошитых весьма оригинальным способом. Даже удивляло: зачем с таким количеством багажа сразу переться в Сияющий курган? Не лучше оставить вещи в любой попавшейся пейчере? Или в более солидной гостинице оставить эти неподъемные даже на вид рюкзаки на хранение.

То что девушки красивы, а две из них очень похожи между собой, хранителю сразу бросилось в глаза. Ведь дарованному Пантеоном зрению полумрак – не помеха. Так что желание одного из парней поговорить с такими симпатягами вполне естественно. Но то же самое зрение позволило старому ветерану рассмотреть и массу отличительных деталей, которые ему уже однажды довелось увидеть. Как в одежде, так и рюкзаках.

Одна девушка так и продолжала подпирать плечом стенку, а вот обе ее подруги уселись под стеной и с напряжением ждали, пока явно помешавший им человек пройдет по тоннелю дальше. Но прерывистое, учащенное дыхание, блестящие глаза и слишком озабоченное выражение лиц сразу намекало на некую неадекватность происходящего здесь события.

Поэтому Круст только сделал вид, что идет спокойно дальше. Вместо этого, пройдя мимо троицы пару метров, резко остановился, отступил к стене и спросил:

– Может, вы и в самом деле заблудились?