- Вон там, у выхода, - махнул рукой Вадим. - Пошли, мне тоже надо.

Визг.

Визг, от которого хочется присесть, зажмуриться и крепко зажать уши. Похожий на тупой бурав. На бормашину. На железо по стеклу.

Сначала Вадим никак не мог сообразить, откуда он доносится. И только когда увидел, куда бегут люди, понял.

Лида сидела на кровати, закрыв глаза, сжав кулаки, и  продолжала визжать.

- Да замолчи ты! - появившийся неведомо откуда Миша тряхнул ее за плечи.

С гримасой то ли отвращения, то ли глубокого презрения в комнату заглянул Олег Попов.

- Кто-то хотел меня задушить, - пряча глаза, пробормотала Лида.

- Рассказывайте! - устало вздохнул Попов.

Вадим не понял, то ли он предложил Лиде рассказать, что произошло, то ли это были насмешка и недоверие: хватит, мол, врать!

- Я уже засыпала, - все так же глядя в пол, заговорила Лида. - Кто-то вошел. И начал меня душить.

Попов повернулся к портье и что-то спросил у него. Тот отчаянно затряс головой.

- Он никого не видел. То есть мимо него в это крыло никто не проходил.

- Может, он отошел? Ну, хоть ненадолго? - предположил Вадим.

Выслушав вопрос, портье припомнил, что да, минут пять его на месте все-таки не было. Но это было... да, минут пятнадцать назад. Без десяти одиннадцать он поднялся на второй этаж, потому что пани из десятого номера позвонила и попросила еще одно одеяло. А горничная работает только днем.

- Ну и куда же этот фигов душитель делся? - мрачно поинтересовался Попов. - Мимо портье он обратно не проходил. На окнах решетки. Получается, он здесь?

Оксана, Вадим, Макс и Миша посмотрели друг на друга. Попов медленно переводил взгляд с одного на другого.

- Ну? - наконец спросил он.

- Что? - наивно распахнул глаза Макс. И икнул.

- Я был в туалете, - пояснил Вадим. - Услышал... визг. И прибежал.

- Я тоже, - кивнула Оксана.

- Я был наверху, в комнате. Потом спустился и сидел в холле, - Миша нервно сглотнул слюну и облизнул губы.

- А вы?

- Я? - удивленно переспросил Макс и снова икнул. - Я курил на крыльце.

- Господи, да как можно столько пить? - в пустоту спросила Оксана, но пустота ответила голосом Макса:

- В малых дозах можно пить в неограниченном количестве.

- Кретин!

- Хватит! - рявкнул Попов. - Я немедленно свяжусь с капитаном. Пусть разбирается, кто из вас кого тут душит. Может быть, у него найдется для каждого из вас по свободной камере.

Капитан появился через полчаса. В его усах застряли крошки крутого яичного желтка. Высокий голос звучал крайне недовольно. Попов переводил - с точно такой же недовольной интонацией.

- Короче, если вы, дамочка, не сочиняете... - он попытался сделать заключение, но Лида запальчиво его перебила:

- А зачем мне это нужно, по-вашему?

- А я почем знаю? Может, показалось спросонья, а может, хотите к себе внимание привлечь. Или же таким образом отвлечь от себя подозрения.

- Что-о?! - задохнулась от возмущения Лида.

- Да то-о, - передразнил ее Попов. - Раз на меня напали, значит, убийца не я и лошадь не моя. Так вот, если вы не сочиняете, значит, это был кто-то из ваших... друзей. Кому вы еще на фиг нужны!

- Как вы разговариваете! - возмутилась Оксана.

- Ах, какие нежности при нашей бедности! - выпятил губу Попов. - А вы на меня жалобу напишите.

Он повернулся к капитану и быстро заговорил по-чешски. Тот согласно закивал, потом сказал по-русски «Спокойной ночи» и ушел.

- Куда это он? - захлопал глазами Макс. - За наручниками?

- Домой поехал. Баиньки, - пояснил Попов. - Чего и вам желаю.

- А как же я? - вскинулась Лида.

- Да никак. Ложитесь спать. Будем считать, что ничего не было. Не усложняйте себе жизнь. Еще больше. Оно вам надо?

- А если он снова?.. Если он вернется?

- Ну... Вас же теперь двое.

- А если это... была она? - Лида бесцеремонно ткнула пальцем в Оксану. - Придушит меня, а потом сделает вид, что так и было.

- Chvilku 18! - он повернулся к портье и что-то сказал ему. Портье вышел и тут же вернулся с ключом. - А теперь ваш ключик, пожалуйста.

- Зачем? - удивилась Оксана.

- Давайте, давайте. Вот, все видели? - Попов продемонстрировал оба ключа всем находящимся в номере. - Сейчас я девушек закрою с той стороны и оба ключа заберу с собой. Если вас, мадам, - поклон в сторону Лиды, - завтра найдут без признаков жизни, то всем сразу станет ясно. Либо вас лишила жизни ваша прелестная соседка, либо... Либо это был я. Потому что вы меня достали! - рявкнул он.

Оксана стояла и смотрела, как один за другим мужчины выходят из комнаты («Спокойной ночи!» - шепнул Вадим). Щелкнул замок, повернулся в нем ключ. Она повернулась и посмотрела на Лиду. Та сидела в постели, натянув одеяло до подбородка.

Ничего себе! Прическа, макияж - если, конечно, это безобразие можно назвать макияжем. Да и пижама - Оксана успела заметить - очень даже ничего, голубая, шелковая. Не из дешевых. Когда она уходила в бар, Лида как раз укладывалась в постель - с хвостиком и в дурацкой трикотажной ночнушке. Интересно, она что, ждала кого-то? Пока ее нет?

Оксана усмехнулась. Неделю назад подобное предположение показалось бы неудачной шуткой. Но теперь, после Генкиного дневника... И кого же она могла ждать? Мишку? Макса? А может, Вадима?

Что-то кольнуло - как мелкая колючка от кактуса, которая тонкой занозой сидит в пальце. Раньше, до этой противной истории с его клиенткой, она никогда не ревновала Вадима. Даже когда видела, как женщины строят ему глазки и всячески пытаются завоевать его расположение. Только улыбалась. Раньше... И вот готова ревновать его... к Лиде? Кошмар какой!

- Лид, ты серьезно думаешь, что это могла быть я? - спросила Оксана, сев на свою кровать и стягивая через голову свитер.

- Откуда я знаю! - Лида повернулась к ней спиной. - Почему бы и нет? Почему я, собственно, должна тебе верить? После всех твоих фокусов.

- Каких фокусов?

- Как дневник Генкин к тебе попал? Только не ври, что случайно!

Лида снова повернулась к Оксане и села рывком, глядя на нее сощуренными глазами. Голубые тени вокруг узких щелочек смотрелись достаточно странно.

- Дневник попал ко мне, разумеется, не случайно, - спокойно ответила Оксана, снимая брюки. Она натянула ночную рубашку, взяла щетку и стала расчесывать волосы, которые в тусклом свете ночника казались совсем темными. - Я его искала.

- Вот как?

- А тыв Праге ничего не искала?

- Откуда ты знаешь? - Лидин голос дрогнул и стал совсем другим, испуганным.

- Лорка шепнула. По секрету. Она вас видела. В окошко. Что, съела?

Но Лида уже взяла себя в руки:

- Ну и что? Теперь это уже ничего не меняет. Тебе спасибо! Ладно, допустим, я искала фотографии или кассету. Генка сказал, что снимал кое-какие моменты. А что искала ты? Нечто подобное?

- Не суди по себе! - Оксана выключила ночник, легла на спину и закинула руки за голову. - Ты еще скажи, что я тоже с Генкой трахалась. Нет. Он сказал, что здесь есть кое-что обо мне. Честно говоря, я даже не знала, что ищу. Наверно, скорее, аудиокассету. А вот о чем - тебя не касается.

- Конечно, ты же про вас с Вадиком странички не зря выдрала.

- Не зря.

- Послушай, - Лидин голос зазвенел от возмущения. - Я все понимаю. Я бы, наверно, тоже так сделала. Но скажи на милость, зачем ты положила дневник в бар? Чтобы его нашли и прочитали? Что за паскудство, а?

- Честно? - помолчав, спросила Оксана.

- Конечно!

- Это случайно вышло.

- Ой, да не ври ты!

- Не вру. Дневник лежал на столе. Под бумагами. Мне кажется, Генка писал, когда... Ну, сама понимаешь. Кто-то вошел, и он его спрятал. Даже фразу не закончил. Я его взяла и спрятала на лестнице. А потом, ночью, вытащила, прочитала. Надо было, конечно, целиком его спалить. Но я была в таком шоке, когда про саркому прочитала. А потом Вадим пришел... Ну, короче, в бар сунула, думала, вытащу, а потом придумаю, что с ним делать. И не вышло. Сначала Вадим бродил, потом Мишка. А потом я уснула. Утром просыпаюсь, смотрю: Вадим уже встал. А потом Макс в бар полез. Я ничего не успела сделать.