- Как насчет завтрака? - нахально поинтересовалась она, вытаскивая из кармана штанов сигареты.
- Есть целый карп, - с подобострастным поклоном официанта ответил Генка.
Лора вспыхнула и уже открыла рот, чтобы ответить, но Генка вышел из комнаты.
- Гнида, - процедила она сквозь зубы. - Кстати, ты понял, что он на игле?
- Ты думаешь? - засомневался Вадим, хотя внутренне, наверно, уже и сам сделал такое предположение.
- Не думаю, а знаю. Ну, может, не колется, может, жрет или нюхает, но то, что потребляет, - будь уверен. Но мне все-таки кажется, что колется. Я даже знаю чем.
- И чем же?
- Промедолом.
- С чего ты взяла? - вытаращил глаза Вадим. - Промедол - это же обезболивающее.
- Это наркотик, Вадик, - со снисходительной ноткой просветила его Лора. - А уже потом обезболивающее. Все дело в дозе. Я же не могла взять с собой ампулы. Вот Генка мне и подсобил. Промедолом. «Ты что, - говорю, - мне же морфин нужен». А он: «Морфина нет. Бери промедол или соси лапу». Я укололась - ничего. Ломку сняло, но кайфа почти нет. Ладно, как говорится, на бесптичье и жопа - соловей.
- Но если ты говоришь, кайфа нет, зачем ему им колоться?
- Это у меня нет, потому что не мое. А у него, наверно, очень даже есть. Иначе зачем ему запас такой? Специально для меня затарился? Это уж чересчур, не находишь?
- Если ты права, то это многое объясняет, - задумчиво сказал Вадим.
- Но не оправдывает. Наоборот. Слышь, мне после дозы всегда жрать хочется. Может, будем уже народ будить? Ты иди Ксюху пни, а я Макса растолкаю и Одинцовым в стену постучу. Они, правда, вчера часов до трех бубнили, кажется, отношения выясняли. Вот уж стоило сюда для этого ехать. Или Михрютка Лидуню к Генчику приревновал?
- Значится так. Маршрут такой, - сказал Генка, когда они вышли за ворота. - Сначала Пражский Град, потом по Замецким Сходам спустимся на Малу Страну, Карлов мост, Старе Мнесто. Где-нибудь перекусим, сядем на метро и вернемся. А вечером сходим куда-нибудь посидеть. Устраивает?
- Вполне, - вяло откликнулся Макс, натягивая на уши черную шапочку. - А почему не на машине?
- Еще чего! Здесь надо пешком ходить. На машине потом. Вроде обзорной экскурсии.
- Разве нам туда? - удивился Вадим, когда Генка повел их какими-то переулками в сторону, противоположную той, где, по его представлениям, находился Пражский Град.
- Нет. Просто сначала я вам покажу свою школу. Я там черт знает сколько лет не был.
- Тогда, может, не надо? - осторожно попыталась возразить Оксана, предчувствуя бесконечный поток ностальгических излияний. - Сходишь без нас. Ведь это твои личные воспоминания.
- Мне будет приятно разделить их с вами, - все с той же многослойной усмешкой ответил Генка, и Вадим снова удивился: как он мог испытывать к нему жалость?
Выглянуло солнце, снег заискрился так, что глазам стало больно. Заметно похолодало. Оксана засунула правую руку в карман Вадима. Лора, заметив это, как обычно, фыркнула.
Молча прошли несколько кварталов. Наконец за маленькой площадью показалось произведение сумасшедшего кубиста, облицованное пористым камнем странного серо-коричневого цвета. Здание изгибалось, расползалось во все стороны, пучило мириады подслеповатых глаз-окон. Оксане оно показалось обожравшимся чудовищем. И то, что именно здесь учился Геночка Савченко, не вызывало никакого удивления - они со школой были друг другу под стать.
Генка вздохнул, словно увидел после долгой разлуки старого друга, который успел поседеть и отрастить живот:
- Да... А когда-то она была красивая. Светло-бежевая. А с той стороны - стоянка для автобусов. Мы туда приезжали. И «уголок». Там перед и после уроков тусовались особо продвинутые товарищи. Курили.
- И ты тоже? - фыркнула Лора.
- Нет. Я был примерным мальчиком. Почти. Почти отличником и комсоргом.
- Тогда все ясно...
- Ну что, пойдем вовнутрь?
- Я подожду здесь, - отказалась Лора.
Остальные, обреченно вздыхая, вслед за Генкой поднялись по ступенькам и вошли в стеклянный холл-аквариум.
- Вы куда? - строго поинтересовался охранник.
- Я здесь когда-то учился, - блаженно улыбнулся Генка. - Хочу вот друзьям показать.
Как они и боялись, Генка водил их по узким, крытым серым линолеумом коридорам и говорил, говорил, говорил... Началась перемена, дети с воплями носились взад и вперед, толкая их и заставляя прижиматься к стенам.
- Да... - без конца вздыхал и качал головой Генка. - А когда-то народу было... Все хотели здесь учиться. Впрочем, сегодня же Рождество. А вот наш кабинет. Физический, - он подошел к двери, подергал. - Закрыто. А жаль. Я бы вам показал парту, за которой сидел. С девочкой Мариной. Жуткая была дура...
- Ген, может, пойдем уже? - сморщился, как от кислятины, Макс.
Но он словно не слышал, вел их все дальше и дальше, по каким-то лестницам и застекленным переходам и продолжал говорить. Прошло не меньше часа, прежде чем им удалось выбраться наружу.
- А вон там парк, - Генка показал куда-то за дома. - Называется Стромовка. Мы туда на физкультуру ходили. И уроки там с Юлькой прогуливали.
Вадим испугался, что Генка потащит их в эту самую Стромовку и до Града они доберутся в лучшем случае к обеду, когда от ног уже останутся одни воспоминания. Если вообще останутся. Но Бог миловал.
Всю дорогу Генка продолжал терзать их своими байками.
- А что это за дом? - попытался отвлечь его Вадим, показывая на необыкновенно красивое здание, похожее на маленький замок.
- А фиг его знает, - отмахнулся Генка. - Обычный частный дом. Так вот, мы с Ярдой сели на трамвай и поехали на Шарку купаться. Это озеро такое...
Все было испорчено. И президентский дворец, и величественный собор Святого Вита, и очаровательная узенькая Злата уличка, где когда-то прямо в крепостной стене жили алхимики, - от Генкиной заунывной болтовни все покрылось толстым слоем скуки и раздражения. У Лоры в тонких ботиках замерзли ноги, у Оксаны разболелась голова.
- Слушай, - шепнул ей на ухо Вадим, - завтра мы придем сюда одни. Я тебе обещаю. И пусть Савченко застрелится.
- Лучше бы он рассказывал обо всем этом, а не о том, как плевал с галереи.
- Я сам тебе обо всем расскажу.
- Я устала! У меня болят ноги! - заныла Лида, когда они, злые и раздраженные, уже почти не глядя по сторонам, спустились к Малостранской площади, окруженной белыми домами под красными черепичными крышами. - Я есть хочу.
- Слабаки! - громко расхохотался Генка. - Ладно уж. Вон там есть винарна. Винный то есть ресторан.
После обеденного перерыва пытка продолжилась.
- Гена, ты не мог бы помолчать? - сдерживаясь из последних сил, спросил Макс, когда они дошли до Карлова моста.
- Конечно, - кивнул Генка и продолжил болтать.
- Тебя же русским языком попросили, заткнись! - заорала Лора. На них начали оглядываться. - Да затрахал ты всех своими...
- Ларчик, - нисколько не смутился Генка. - Дай-ка я тебе кое-что на ушко скажу.
Он подошел к ней и действительно что-то прошептал ей на ухо. Лора побагровела.
- Слушай, скажи, куда ехать, я поймаю такси. И ключи дай от дома. Хватит с меня экскурсий.
- Извини, голубка, не могу. Это же не мой дом, как я тебе ключи дам. К тому же сейчас будет самое интересное - Старый Город.
Лора плелась сзади, глотая злые слезы.
- Что он тебе сказал? - тихо спросил Макс, обнимая ее за плечи.
- Ничего, - прошептала она, глядя себе под ноги.
И тут случилось что-то странное.
- Слушай, Генка, это ведь Петршин? - спросил Вадим, показывая на гору, которая возвышалась ниже по течению на другом берегу Влтавы.
- Да, Петршин, - ответил Генка совсем другим голосом, хриплым и напряженным. - А что?
- Скажи, а туда можно подняться? Туда, где крепостная стена?
- А кто тебе не дает? Хочешь - на фуникулере, хочешь - пешком. Только без меня, - отрезал он и замолчал.
Совсем замолчал. Он шел впереди, сворачивал из одной узкой, мощеной булыжником улочки в другую и не говорил ни слова.
