Если я сейчас не открою, он заявится вечером. Лучше уж сразу.

- Гражданка Журавлева? – ни сколько не удивившись, спросил участковый. – Документики попрошу.

Я достала из сумки паспорт, который он внимательно пролистал.

- Вам известно, что вы числитесь погибшей и на этом основании выписаны из квартиры? Вот и печать сорвали, - он поддел ногтем обрывок бумажки на двери.

- Разумеется, известно.

- И как вы объясните свое воскрешение из мертвых?

- Я объясню это операцией по поимке особо опасных преступников, - важно надувшись, изрекла я. – Они должны считать, что меня нет в живых. Позвоните в Василеостровскую прокуратуру следователю Стоцкому, он подтвердит.

- А почему меня не поставили в известность? – обидчиво поджал губы участковый, от чего его шрам задергался, как совершенно автономное живое существо.

- А потому, что по плану я должна была быть не здесь, а совсем в другом месте. Но так уж вышло, что пришлось перебраться домой.

Недоверчиво оглядываясь, участковый ушел. Я не сомневалась, что он немедленно отправится разыскивать по телефону Стоцкого. Не могу сказать, что была этим особо довольна. Потому что у Стоцкого мое появление дома непременно должно было вызвать ряд вопросов.

Выждав минут пять, я вышла из дома, на проспекте поймала такси и поехала в Иннину библиотеку. Но на работе ее не оказалось.

- Час назад должна была прийти, - удивлялась вместе со мной пожилая тетка в толстостеклых очках. – Странно, обычно Инна не опаздывает. А если что, обязательно звонит.

- А вы сами ей не пробовали звонить?

Тетка принялась набирать Иннин номер.

- Говорят, что стучали, но никто не отозвался, - повернулась она ко мне, положив трубку. – Может, с сыном что случилось, она и уехала?

- Так ведь сын же у нее здесь был, я сама видела.

- Да нет. Он поправился, и бабушка, Иннина мать, его к себе в деревню забрала. Садик-то летом не работает, только одна группа, за отдельную плату. Откуда у Инны деньги!

Но я уже не слушала. Выскочила на улицу, посмотрела по сторонам. Эх, не догадалась попросить таксиста подождать. В ответ на мои призывные телодвижения рядом притормозила бежевая «волга».

- Куда надо, красавица? – ослепительно улыбнулся черноусый джигит.

Раньше я ни при каких обстоятельствах не села бы к такому в машину, но сейчас мне было на все наплевать.

- До «Василеостровской», - хрипло каркнула я.

- Стольничек.

Это был чистой воды грабеж, до «Василеостровской» – рукой подать, и если б я не торопилась, то вполне могла бы и пешком прогуляться. По любому, езды до метро – максимум на тридцатку. Но я не стала спорить. Лишь бы скорей.

По дороге джигит ненавязчиво начал интересоваться моим именем и планами на вечер. Но я так зыркнула на него, что он испуганно прикусил язык.

Всю дорогу от метро до брянцевского дома я бежала, то и дело натыкаясь на неспешно фланирующих пешеходов. На четвертый этаж взлетела одним рывком. И остановилась перед квартирой, пытаясь отдышаться.

Трижды тренькнул звонок-шарманка. Тишина. Я нажала на первую попавшуюся кнопку, потом на другую. С тем же эффектом. Вымерли они там все, что ли? Впрочем, будний день, рабочее время.

Только после третьей попытки в коридоре зажегся свет и старушечий голос проскрипел:

- Кто?

«Агния Барто!» – простонала я про себя, а вслух сказала жалобно:

- Я к Замшиной. Откройте, пожалуйста!

Если эта старая карга не откроет, буду барабанить в дверь ногами, пока она не вызовет милицию.

Но дверь, клацнув, открылась. Передо мной стояла хорошо знакомая бабуся в сиреневых кудряшках. На ней было веселенькое ситцевое платьице в зайчиках, куколках и воздушных шариках.

- А Инночки нет, - почему-то шепотом поведала бабка.

- А где она?

- Не знаю. Ей даже с работы звонили. Я стучала, но никто не отзывается. И дверь закрыта.

- А вчера была?

- Вчера была, - уверенно кивнула соседка. – У нее гостья была. Вечером.

- Что за гостья?

Задавая вопросы, я упорно стучала в запертую дверь комнаты. В ответ – тишина. Нет, вру, не совсем тишина. Кот! То ли подвывает, то ли урчит. Я вспомнила свой первый визит к Инне. Тогда я тоже постучала в дверь и услышала кошачий вопль. «Громче стучите! – посоветовала соседка, высунувшаяся из своей двери. – Она спит, наверно. А дитенок у бабки».

Я попробовала колотить в дверь ногой. Безрезультатно.

- Так кто у нее был в гостях?

Бабка пожевала губами. Денег ждет, что ли? Фиг, не дождется.

- Кто, спрашиваю? – гаркнула я так, что она испуганно вздрогнула.

- Женщина была, - зачастила бабка. – Женщина. Одна. Лет тридцати пяти, блондинка. В синем костюме брючном.

Жаль, что ноутбук унесли. Иначе можно было бы показать бабке фотографию. Впрочем, я так не сомневалась, что это была Чинарева. Но я-то!.. Как же можно было быть такой идиоткой?!

Ведь если бы я сразу поняла, кого имеет в виду Полосова, если бы сразу поехала к Инне или хотя бы позвонила Стоцкому… Я не сомневалась, что увижу там, за дверью.

Замок выглядел основательно, не по моим силам.

- Мужчины есть в квартире? – строго поинтересовалась я.

- Костик есть, - кивнула бабка. – Только с ночной пришел. Может, не спит еще.

- Зовите.

Бабка скрылась в коридорных далях и скоро вернулась с тем самым писклявым мужиком внушительной комплекции, которого я встретила в первый раз на лестнице. Он был одет в тельняшку и шорты, тер глаза и недовольно ворчал что-то себе под нос – видимо, бабка выдернула его из постели.

- Можете замок выбить? – я махнула в сторону Инниной двери.

- А ты кто такая? – окрысился Костик.

- Инна провожала свою гостью? – игнорируя его, спросила я любительницу подглядывать и подслушивать.

- Нет, - ойкнула бабушка. – Она сама вышла. И дверь за собой захлопнула.

- А Инну вы после этого видели? Вчера, сегодня?

- Не-ет, - проблеяла она и с ужасом посмотрела на Костика.

- Во, бля! – сказал он, крякнул и саданул по замку ногой.

Дверь распахнулась и с маху ударилась об стену. Первое, что я увидела, это был кот. Он сверблюдился, ощетинился и издал утробный рык. И только после этого я поняла, что кот стоит на груди Инны.

Она лежала на полу, глядя в потолок. На ее шее был затянут голубой шелковый шарф. Все в комнате было перевернуто вверх дном. Совсем как у меня. Или у Брянцева.

- Вызывайте милицию, - устало посоветовала я и пошла к выходной двери, но Костик грубо схватил меня за плечо:

- Куда?

- Туда! – я быстро вытащила из сумки вишневые корочки БВС и бегло махнула ими у него перед носом. – Ментам можете сказать, что здесь была Журавлева. Не вчера, а сегодня, разумеется. Они в курсе.

Выйдя на лестницу, я согнулась в приступе неудержимой рвоты.

                                                        22.

Милицейские машины проехали прямо по пешеходным дорожкам. Я сидела у фонтана и тупо смотрела, как они распугивают пешеходов. Смотрела и глотала слезы.

Как можно было так ошибиться! Ведь Чинарева побывала в квартире Инны именно в то время, когда я трясла Дарью. Если бы, если бы…

Я мотала головой – наверно, это выглядело, мягко говоря, странно, - но испытанное средство не помогало. Перед глазами, никак не желая уходить, стояла картина: Инна лежит, глядя широко раскрытыми глазами в потолок, а на ее груди топчется жирный серый кот. И голубой шарф – такой изысканный, воздушный, идеально подходящий к синему костюму, он словно попал в эту мрачную убогую комнату с какой-то другой планеты, по досадному недоразумению.

И правда ведь, по недоразумению. И по моей вине. Я закусила костяшку указательного пальца, но слезы все равно текли потоком. Мерзко мутило – заяц Федя плакал вместе со мной.

«Заяц Федя?!» – возмутилась было я своей мысли, но тут же махнула рукой. Пускай будет заяц Федя. Какая, в общем-то, разница?

Ничего сейчас не имело значения, кроме одного.

Во всем виновата я. С самого начала. Если бы не я, то и Настя, и Инна Замшина были бы живы. И не было бы всего этого кошмара.