Переезд она наметила на понедельник. Теперь вещи были упакованы, а перед домом красовалась табличка с надписью «Продается». Боль, пережитая после приема в отеле и объяснения с Лукасом, постепенно сменилась равнодушием. Лежа ночами без сна, Эмбер много думала и пришла к выводу, что не стоит валить всю вину за происшедшее на одного Лукаса. Он видел только ту Эмбер, которой она хотела быть, которой стала, чтобы понравиться ему. Как он мог догадаться, что за знающей себе цену молодой особой прячется наивная девчонка-провинциалка, которой просто посчастливилось родиться с ясной головой и способностями к математике? Ведь она так тщательно скрывала свой истинный облик. А теперь поздно: Лукас влюблен в другую, а ей… ей уже никогда не стать прежней Эмбер.

В субботу началось возвращение к нормальной жизни. В Флемстеде — ближайшем пригороде Лондона — был снят небольшой уютный коттедж с садом. Эмбер устала от суеты и гула лондонских улиц, к тому же Флемстед напоминал ей родную деревушку. Решив начать новую жизнь, она поклялась, что больше не позволит ни одному мужчине причинить ей боль. Впредь она будет благоразумней и не станет влюбляться так безоглядно…

Вернувшись в гостиную, Эмбер бросила взгляд на часы: машина за вещами должна была приехать в три. Оставшиеся два с половиной часа предстояло как-то убить. Конечно, она могла позвонить Тиму, телефон еще не отключили. Но ей не хотелось говорить ни с ним, ни со Спиро. Она все еще была зла на Спиро: его угораздило намекнуть деду, что их с Эмбер помолвка может стать поводом для следующего семейного торжества.

Услышав стук в дверь, Эмбер вздохнула с облегчением: похоже, фирма прислала машину раньше — везение почти неслыханное по лондонским меркам! Повернув ключ в замке, она распахнула дверь, и замерла на пороге, увидев Лукаса Карадинеса.

— Что тебе здесь надо? — Эмбер тщетно пыталась придать голосу твердости, чтобы скрыть охватившее ее волнение. Неужели надежды оказались не напрасными и он решил остаться с ней? В джинсах и шерстяном свитере грубой вязки, плотно облегающем мускулистый торс, Лукас выглядел стройнее и моложе.

— Повторяю, что тебе здесь надо? — На этот раз голос прозвучал резче: презрение, с которым Лукас смотрел на нее, красноречивее любых слов свидетельствовало: он явился не для того, чтобы искать примирения.

— Да вот, пришел посмотреть на тебя. — Тяжелый взгляд карих глаз с нарочитой медлительностью скользнул по ее распущенным волосам, задержался на груди, изящную форму которой подчеркивала мягкая ткань домашней рубашки, оценил стройность длинных ног, обтянутых черными легинсами. И наконец остановился на босых ступнях. — Так и быть, прощаю тебе три моих испорченных костюма. — За мягкостью тона скрывалась угроза.

Краска стыда залила лицо Эмбер. За прошедшую неделю она успела начисто забыть о своей бессмысленной выходке. В любом случае ее месть не шла ни в какое сравнение с тем, что сделал с ней Лукас. Искромсанные куски материи, в которые она превратила его одежду, — весьма жалкая компенсация за разбитое сердце.

— Велика важность! Покупка новой одежды тебя не разорит.

— Ты права. Это пустяковые траты, особенно в сравнении со стоимостью квартиры, которую я тебе отдал. Похоже, ты не теряла времени даром, пытаясь ее продать. Надеюсь, тебе предложили приличную цену. — Теперь он стоял в каком-то шаге от нее. — То, что ты вернула мои подарки, я тоже не стал расценивать как оскорбление. Но если ты думаешь, что можешь выйти замуж за Спиро ради того, чтобы он получил доступ к наследству своего отца, то сильно ошибаешься. Я обещаю приложить максимум усилий, чтобы превратить твою жизнь в ад. — Лукас больно схватил ее за плечо и крепко прижал к себе.

— Убери руку! — Эмбер отчаянно отбивалась, но без всякого успеха.

— Уберу, как только ты пообещаешь держаться подальше от Спиро.

Если бы она не была так разъярена поведением Лукаса, то, пожалуй, рассмеялась бы ему в лицо: он повел себя как дурак, поверив, что Спиро действительно может жениться на ней. Ну что ж, пусть думает что хочет.

— Я свободный человек и имею право жить с кем хочу, выходить замуж за кого хочу и не спрашивать при этом твоего разрешения. Не ты ли своей помолвкой подал мне пример? Удивительно, как быстро тебе удалось оторваться от драгоценной невесты! И недели не прошло с тех пор, как вы поклялись друг другу в вечной любви. Неужели девчонка оказалась не такой страстной, как ты ожидал? Искренне тебе сочувствую. А теперь проваливай отсюда! — Эмбер вырвалась из рук Лукаса и кинулась к лестнице, ведущей в спальню. Однако недостаточно быстро. Он успел ухватить ее за подол рубашки. Хватка Лукаса была крепкой: ткань натянулась, сковывая движения, несколько пуговиц с треском оторвались и покатились по полу. Эмбер извернулась, пытаясь заехать локтем Лукасу в живот, но промахнулась, потеряла равновесие и оказалась в его руках. Она пыталась сопротивляться, но ее гневно сжатые кулачки беспомощно отскакивали от его крепкой груди. — Отпусти меня, ты, животное. — Она окончательно потеряла контроль над собой. — Думаешь, мне не известна твоя игра? Тебе мало жениться на девчонке ради денег; теперь ты еще хочешь прикарманить наследство Спиро. Господи, да меня тошнит от одного твоего вида!

— Попридержи свой грязный язык! — Горящие ненавистью глаза Лукаса готовы были испепелить ее на месте. — Хватит разыгрывать из себя святошу! Да ты не задумываясь выйдешь замуж за голубого, лишь бы только отомстить мне.

— Напрасные надежды. Плевать я на тебя хотела!

— Да? А как насчет удовольствия, которое я тебе доставлял? Вряд ли Спиро способен на такие подвиги!

Если бы она не знала Лукаса так хорошо, то могла бы подумать, что он ревнует ее к племяннику. На самом же деле его беспокоило лишь сохранение единоличного контроля над семейным бизнесом. Стоит Спиро получить доступ к акциям, и его уже невозможно будет держать в узде.

— Откуда тебе знать, на что Спиро способен, а на что нет? — Она продолжала перечить из упрямства. — К тому же он мой друг, а с таким дядей, как ты, ему нужна поддержка всех его друзей.

— И твоя дружба, разумеется, абсолютно бескорыстна. Что тебе пообещал этот клоун в обмен на согласие выйти за него замуж? Половину своего наследства? Или все гораздо проще и тобой движет старая как мир жажда мести? — От первоначальной сдержанности не осталось и следа. Ссора распалила Лукаса. Их взгляды встретились, и его зрачки, казалось, еще больше потемнели от вспыхнувшей страсти. Лукас не мог оторвать голодного взгляда от ее губ.

Эмбер поймала себя на том, что смотрит на его лицо с неменьшей жадностью. Она поспешно опустила глаза и вдруг поняла, что стоит перед ним полуголой. Рубашка с оторвавшимися в пылу борьбы пуговицами распахнулась, бесстыдно обнажив одну упругую маленькую грудь и едва прикрывая другую. Судя по тому, как тяжело дышал Лукас, каким странно-тревожным стал его взгляд, для него это тоже не осталось незамеченным. Кончиками пальцев он провел по ее гладкой щеке, скользнул по влажным губам, опустился ниже, чтобы забрать в плен нежный купол ее груди с напряженным соском.

Она должна была сопротивляться, но замерла, боясь шелохнуться, загипнотизированная его движениями.

— Господь всемогущий, да ты способна совратить даже Спиро! Ты само воплощение греха. Ни один мужчина не устоит перед тобой.

Проклятие сорвалось с его губ за секунду до того, как он с жадностью изголодавшегося зверя набросился на ее рот. Тело Эмбер словно пробуждалось после долгого сна, каждой клеточкой отзываясь на его желание. И когда, оторвавшись от ее рта, Лукас нетерпеливыми губами начал целовать шею, чтобы спуститься к груди и наконец сжать зубами буквально наэлектризованный от возбуждения сосок, боль и наслаждение слились в ней воедино, лишив на мгновение сознания.

Эмбер стягивала с Лукаса свитер. Стремясь как можно быстрее освободиться от одежды, он поднял руки над головой, помогая ей, и через секунду вновь притянул к себе. Ее пальцы скользнули по его обнаженной мускулистой спине и легли на грудь.