— Мария, я всего лишь говорю правду об этой корсиканской ведьме.

Я снова вмешался в разговор:

— Мне кажется, что ты ненавидишь герцогиню, Риккардо. Но почему?

— Потому что она хочет меня и таких людей, как я, взять к себе на службу. Она ведет настоящий крестовый поход против всего, что называется бандитским бесчинством. Это значит, что сестра императора хочет вырубить все леса в своем герцогстве, чтобы ни одному бандиту не удалось спрятаться.

В душе я не мог не смеяться над Риккардо. Он говорил о службе как настоящий торговец, столяр или пекарь, но при этом вместе со своими сообщниками убивал честных горожан, отнимая у них деньги. Мне даже в какой-то мере повезло, что герцогиня Элиза так безжалостно обращалась с бандитами и действовала без промедления, послав на поиски много отрядов. Меня снова начало разбирать любопытство: что же за человек этот мой заказчик, если он имеет такое влияние на сестру императора Наполеона? Когда солдаты на поляне остановились на привал, а капитан Ленуа присоединился ко мне и моим мнимым слугам, я решил выведать немного больше. Чтобы не выложить все карты сразу, я как бы между прочим спросил, откуда солдатам стало известно о маршруте моего экипажа. К моему разочарованию, Ленуа ответил очень сухо и коротко:

— Терпение, мосье Шрайбер, в Лукке вы все узнаете!

Рота капитана Ленуа вскоре присоединилась к другим поисковым отрядам, и на следующий день, вскоре после обеда, мы прибыли в Лукку. Как только показались городские стены, солдаты возликовали, не скрывая радости по поводу окончания долгого марша. Мария, Риккардо и я не обращали внимания на сбитые ноги, но жаловались на другую часть тела, которая пострадала после того, как каждому из нас выделили по мулу из обоза поисковых отрядов.

Я забыл обо всех своих нареканиях, когда размытые очертания города под лучами послеполуденного солнца постепенно приобрели четкие контуры. Окруженная старыми крепостными валами, Лукка выглядела очень внушительно. Благодаря многочисленным деревьям на внутреннем валу казалось, что перед тобой не город, а лес за широкими стенами. Одинокая сторожевая башня, наверное, последний реликт набожных заказчиков средневековья, поднималась над крышами и валами. И даже над ее верхушкой гордо высились высаженные деревья. Лукка произвела на меня сказочное впечатление. Когда наша длинная колонна проходила через городские ворота, у меня появилось ощущение, будто мы погружаемся в иной мир.

Многочисленные жители всех сословий и обоих полов, и стар и млад, выбежали нам навстречу и засыпали нас вопросами. Отправка отрядов для уничтожения бандитов, очевидно, была у всех на устах, и каждый жаждал поскорее узнать об успехах и приключениях солдат. Почти все пехотинцы улыбались, украдкой бросая взгляды на женщин, и радовались, что после напряженного марша по полуденной жаре смогут уже сегодня вечером отдохнуть, выпить вина, погорланить песни и развлечься с женщинами. Не все возлюбленные солдат отличались красотой, но после двух или трех графинов красного вина воякам будет все равно, пусть даже рядом с ними окажутся беззубые старухи. Я посмотрел на Марию, которая ехала на муле. Здесь действительно не было ни одной женщины, которая могла бы сравниться с ней по красоте. Это касалось и тех дам из высшего общества, которые затесались в толпу и, несмотря на всю сдержанность, бросали на нас не меньше завистливых взглядов, чем жены ремесленников и батраков. Даже если на дамах были дорогие платья красивого покроя, а над головами они держали изящные зонтики от солнца, Мария в своем оборванном, грязном платье превосходила их своей естественной привлекательностью.

Риккардо взглянул на меня и широко улыбнулся. Наверное, он догадывался о моих чувствах к его сестре. Мне не понравилась самоуверенность, читавшаяся на его лице, и я, поспешив отвернуться, принялся разглядывать улицу, по которой с горем пополам двигалась наша колонна. Лукка произвела на меня впечатление города, который не изменился со времен средневековья. Казалось, что старые крепостные валы защитили Лукку от перемен и смогли сберечь не только город, но и само время. Улица, по которой мы шли, была довольно широкой, в отличие от расходящихся в стороны переулков, где совершенно не было места для солдат и зевак. Я обратил внимание на планировку улиц и кварталов, расположение которых напоминало собой шахматную доску, и подумал, что в Лукке сохранилось много черт не только со времен средневековья, но и Римской империи.

Вдруг колонна остановилась. Капитан Ленуа подошел к нам и указал на большое угловое здание на перекрестке, в котором находился постоялый двор.

— Вы и ваши слуги можете там немного отдохнуть, мосье Шрайбер. Я вас позже заберу. Если у вас есть особые пожелания, не стесняйтесь высказывать их хозяину. Об оплате не беспокойтесь. Я принесу вам чистую одежду. Двое часовых у дома позаботятся о вашей безопасности.

Когда я вошел в дом вместе с Марией и Риккардо, тот проворчал:

— О какой безопасности он говорит? Часовых поставили для того, чтобы мы не сбежали!

Я в испуге остановился и тихо спросил:

— Ты думаешь, у капитана возникли какие-то подозрения насчет тебя и Марии?

Риккардо покачал головой.

— Я не думаю, что часовые здесь из-за меня и Марии. Нет, речь идет о вас, синьор. Ваш влиятельный заказчик очень боится, что вы можете улизнуть от него в последний момент.

— Но к чему мне так поступать?

— Этого я не знаю. Может быть, из-за того, что все это волшебство, устроенное ради вас, наводит на определенные мысли?

Я оглядел холл.

— Во всяком случае, я чувствую себя здесь увереннее, чем в твоем лагере, Бальданелло. Если брать во внимание, что тут есть возможность помыться в теплой ванне, поесть и переодеться в чистое белье, то могу сказать, это хороший повод для того, чтобы не уезжать отсюда преждевременно. Тебе так не кажется?

— Если я сейчас сбегу отсюда с Марией, это лишь вызовет подозрение у властей. Капитан Ленуа наверняка доложит, что освободил вас из бандитского плена вместе с двумя слугами. Совершить побег было бы крайне опрометчиво. Если вы все же разрешите, синьор Шрайбер, мы еще ненадолго задержимся и послужим вам. — Произнеся последние слова, Риккардо отвесил поклон, хотя на его лице нельзя было прочитать большого уважения.

— Я позволяю, — ответил я в том же ироничном тоне, но в душе очень радовался такой перемене обстоятельств. Теперь я мог и дальше быть рядом с Марией.

Слова капитана Ленуа полностью подтвердились. Хозяин с готовностью исполнял любые наши пожелания. Я тщательно вымылся, приказывая снова и снова подливать горячую воду. По окончании водных процедур мне принесли чистое белье, обещанное Ленуа. Я едва сдерживал улыбку, когда вместе с Риккардо и Марией пошел поесть в трактирный зал. В одежде для слуг, которую принес для них Ленуа, они выглядели не очень весело; лицо Риккардо помрачнело, когда он заметил мой насмешливый взгляд. Хозяин подал нам на первое горячий луковый суп, а на второе рагу из кролика, вдобавок еще и с хорошим вином. После того как Риккардо попробовал напиток, он одобрительно взглянул на меня.

— Наверное, я выбрал неправильную профессию, если вам все это подают бесплатно, синьор Шрайбер.

— Едва ли это все бесплатно, — возразил я. — Я думаю, мне очень скоро предъявят счет.

Спустя час на постоялый двор явился капитан Ленуа, и я задался вопросом, не предъявит ли он мне счет прямо сейчас. Казалось, все тяготы долгого марша ему нипочем. Он был свежевыбрит, в чистой форме с блестящими начищенными пуговицами.

— Вы отдохнули, мосье Шрайбер? — осведомился он после короткого приветствия.

— Да, надеюсь, что вы тоже. Вы выглядите так, будто были не в военном походе, а на парадном плацу.

Француз усмехнулся:

— Напротив, мосье Шрайбер, я туда только собираюсь, причем в вашем сопровождении, если позволите. В честь вашего благополучного освобождения состоится праздничный парад, и меня попросили вас забрать.