26 июля 1939 года состоялся знаменитый ужин в «эксклюзивном» ресторане «Эвест» Астахова и нового заместителя торгового представителя СССР Евгения Бабарина с заведующим восточноевропейской референтурой Отдела экономической политики аусамта (МИД) Германии Карлом Шнурре (фигурой, к слову, весьма незаурядной).

С этого момента события начали убыстряться и убыстряться.

2 августа 1939 года Политбюро рассмотрело вопрос о составе делегации СССР для участия в переговорах с военными миссиями Англии и Франции в Москве (главой делегации был назначен К.Е. Ворошилов).

С 12 августа 1939 года эти заранее обречённые позицией Запада на неуспех переговоры начались, а 21 августа были прерваны.

И как раз со 2 по 12 августа 1939 года взаимный обмен телеграммами между Молотовым и Астаховым достиг пика интенсивности. Только опубликовано 11 таких телеграмм!

Так же интенсивно шёл в эти дни обмен мнениями между Молотовым (фактически – Сталиным) и московским послом рейха Шуленбургом. Шуленбурга торопил Риббентроп, а Риббентропа торопил Гитлер. Фюрер хотел обеспечить себе русский нейтралитет в его уже решённой войне с Польшей, которую надо было провести до осенних дождей и распутицы.

К 19 августа стороны пришли к единому мнению: необходим решительный взаимный политический разворот друг к другу, но ему должно предшествовать договорное обеспечение широкого экономического сотрудничества.

19 августа Астахова отозвали в Москву. В тот же день Бабарин и Шнурре подписали в Берлине советско-германское торгово-кредитное соглашение, а посол рейха в Москве Шуленбург передал Молотову германский проект советско-германского политического Пакта о ненападении.

Сталин не позволил Западу загребать жар европейских проблем русскими руками. 22 августа 1939 года в Москву прилетел министр иностранных дел рейха Риббентроп, а в ночь с 22 на 23 августа Молотов и Риббентроп в присутствии Сталина подписали знаменитый Пакт.

Астахов был талантливым человеком, но по всей своей натуре он не смог бы сыграть ту роль, которая теперь отводилась советскому представителю в Берлине. А роль эта после 23 августа была простой – идти строго по той линии, которая предписана Сталиным. Астахов же был интеллектуалом со свободным полётом мысли и чувств и поэтому был не очень-то предсказуем. Более того, Астахов мог теперь даже напортить – невольно. Поэтому в Берлине он больше не появился, а полпредом туда был назначен с 1 сентября 1939 года опять маловыразительный непрофессионал – Александр Шкварцев, которого осенью 1940 года сменил сам Деканозов.

К судьбе же Астахова и её переплетении с темой Берии мы ещё вернёмся.

23/VII-39

Время в Москве летит не как в Тбилиси. Уровень другой. Там меня только дело в шею толкало, а тут еще Коба толкает, кручусь и верчусь. Приходится делать все сразу. Сам удивляюсь, пока не устаю. Все интересно, и сам вижу, как все двигается. Много занимался по авиации, есть сдвиги по моторам хорошие. Но все равно бардака много. Думаю Каганович[109] не тянет, но Лазарь[110] прикрывает. Брат. Говорим семейственность, а уйти тяжело, если слабина есть. Вот Нино[111] у меня молодец. Ум есть, и скромность есть. На люди не лезет и барыню из себя не строит. С Нино мне повезло, с ней спокойно.

В Европе пока спокойно, а в Монголии воюем[112]. А Пограничники воюют по всей границе и в Европе и в Азии. У нас мирного времени нет, все боевое. Доложили, что японцы готовят крупную провокацию на Посьетском направлении. У берегов Камчатки и Северного Сахалина начинается накопление японских кораблей, в том числе до пяти крейсеров.

Доложил Кобе.

[Плохо] на турецкой границе. От турок можно ожидать всего. Сегодня нейтралитет, завтра могут перейти границу. Англичане дали туркам 60 миллионов кредита, турки довели армию почти до 1 миллиона. В стране беднота, это я знаю хорошо без докладов, сам могу докладывать. А у них миллион аскеров. Против кого? Если полезут, мы им дадим по зубам. А если под общий шум, когда другие полезут? По туркам надо работать.

Поляки устраивают на границе провокации, румыны тоже. А воевать не хотелось бы. Закручиваем большие дела по новому строительству. В Москве интереснее, тут работаешь в масштабе всего Союза ССР, уже видно результаты.

А вся с. ань активизируется по всем линиям[113]. Прямые агенты, троцкисты, правые, белогвардейцы и вообще. Николай (Н.И.Ежов. – С.К.) много вреда принес, но польза тоже была. Он хвалился, что погромил врагов здорово. Да, кого прикрывал, а кого и громил. Головку не трогал, теперь мы головку рубим. Помогает то, что им приходится активизироваться, а раз высунулся, тебя проще выявить.

С немцами налаживается. Но пока неясно.

Комментарий Сергея Кремлёва

В качестве иллюстрации к ситуации на внутреннем антисоветском тайном фронте приведу извлечения из двух спецсообщений Л.П. Берии И.В. Сталину, относящихся к 1939 году.

1) Из спецсообщения НКВД № 1973/Б от 7 июня 1939 года:

«…8. В феврале 1939 года в гор. Сумы Полтавской области УССР ликвидирована антисоветская группа учащихся старших классов местной средней школы: Кныш Н.Ф. – 1922 года рождения, исключенный из ВЛКСМ за антисоветские проявления; Савчук, механически выбывший из ВЛКСМ (очевидно, по неуплате взносов. – С.К.) и Абакумов Д.М. – 1918 года рождения, сын репрессированного врага народа.

Группа именовала себя «тайным обществом», приняла за основу своей антисоветской работы программу и устав партии «Народная воля», через военнослужащих предполагала приобрести оружие для террористических целей и обсуждала вопрос об устройстве подпольной типографии…

В результате следствия было установлено, что вдохновителями группы являлись: бывший заведующий библиотекой Сумского химтехникума украинский националист Кулиш (осужден) и бывш. народоволец, эсер Сердюк Н.Н. (арестован). (Сами участники группы репрессированы не были. – С.К.)

9. В декабре 1938 года в Тульчинской средней школе Винницкой области арестована антисоветская террористическая группа… из числа детей репрессированных родителей…

По плану этой группы, наиболее волевые и решительные ее участники должны были установить связь в Москве с кремлевской охраной, проникнуть в Кремль и совершить террористические акты против членов Политбюро.

10. В Немировском детдоме Винницкой области УССР… участники группы (пять 16—17-летних детей репрессированных родителей. – С.К.)… терроризировали комсомольцев… издевались над детьми еврейской и украинской национальности, уничтожали портреты руководителей ВКП(б), рисовали на стенах фашистские свастики…»

Это была, так сказать, юношеская «проба пера» в антисоветских низах советского общества. Хотя… 17–18 лет – возраст уже не очень детский. Подвернись вовремя кто-то из этих «детишек» под руку не отставному эсеру, а кому-то из взрослых «дядь» из числа заговорщиков в руководстве НКВД, и, возможно, кому-то из «юных борцов» могли бы достаться лавры сербского студента Гаврилы Принципа, чей выстрел в Сараево в наследника австро-венгерского престола дал толчок Первой мировой войне.

Второй пример – уже из взрослой антигосударственной работы.

1) Из спецсообщения НКВД № 3456/Б от 10 августа 1939 года о выпуске недоброкачественной продукции на заводах – изготовителях взрывателей КТ для артиллерийских снарядов:

«…Одним из грубейших нарушений технологического процесса изготовления взрывателей являлось применение травления лапчатых предохранителей смесью азотной и серной кислот в целях подбора требуемого сопротивления, что вызвало обнаруженное в середине 1938 года массовое разрушение этих деталей. Разрушение лапчатого предохранителя делает взрыватели типа КТ опасными для хранения на складах, при перевозках и при досылке снаряда в канал орудия.