Остин тоже вышел из комнаты. Было очевидно: случилось что-то ужасное, — но ей, Эмме, почему-то не хотели об этом говорить. Она повернулась к Дарси.

— Так это не Катя сделала со мной?

— Нет. — Дарси покачала головой. — Это Ангус. Но ты бы умерла, если бы он этого не сделал. У него действительно не было выбора.

О Боже, нет! Ноги Эммы подогнулись, и она опустилась на кровать. Глаза ее наполнились слезами. Так вот почему он сбежал… Его терзало чувство вины.

— Мне очень жаль… — Дарси коснулась ее плеча. — Он сделал это, потому что чувствовал свою… ответственность. К тому же он знал, что тебя можно будет трансформировать обратно в смертную.

По щеке Эммы скатилась слеза. Смахнув ее пальцем, она заметила, что у слезы — розовый оттенок. Кровавые слезы вампира…

Дарси похлопала ее по спине.

— Пойми, он дал тебе второй шанс.

Эмма тихонько всхлипнула. Она стала такой же, как те отвратительные существа, которые убили ее родителей. Но, чтобы стать вампиром, нужно было сначала умереть, и убил ее…

— Меня убил Ангус, — прошептала Эмма.

Она наклонилась, почувствовав ужасную боль в желудке, и ее вырвало прямо на постель.

— En garde! [16]— приветствовал Эмму Джакомо и отсалютовал ей рапирой.

Затем он принял боевую стойку, и Эмма атаковала его серией изящных выпадов. Джакомо с легкостью отбивал все ее удары, но она знала, что делает успехи. Три дня назад, когда они только приступили к урокам фехтования, он мог победить ее с закрытыми глазами, а теперь дрался по-настоящему.

— Запомни: мятежники никогда не дерутся честно, — заявил Джакомо. Резким поворотом кисти он выбил рапиру из рук Эммы. Взлетев в воздух, рапира со звоном упала в центре тренировочного зала. — Как поступишь в таком случае? — Джакомо нацелил острие клинка ей в сердце.

Эмма с силой оттолкнулась от пола, приказав себе левитировать, но взвилась к потолку с такой скоростью, что ударилась головой.

— Ой! — пискнула она, потирая макушку.

Джакомо улыбнулся:

— Ты очень естественная.

Стоявший у двери Остин хмыкнул и проговорил:

— Думаю, она недооценивает свою силу.

Эмма взглянула на него с раздражением.

— Я тебя вчера победила за сорок пять секунд, вот так-то.

— Да, верно. — Остин пожал плечами. — Но ты и тогда могла меня победить, когда была смертной.

Джакомо рассмеялся.

— Синьорина у нас неистовая!

— И не забывайте об этом! — крикнула Эмма. Выхватив из-за пояса кинжал, она стремительно переместилась за спину Джакомо и уколола его в зад.

— Ой! — Джакомо повернулся к ней лицом и снова рассмеялся.

— Ну, как дела, учитель? — ухмыльнулась Эмма. Он взглянул на нее, прищурившись.

— Ты как будто немного разозлилась, belissima [17], не так ли?

Эмма вздохнула и сунула кинжал за пояс. Возможно, она и впрямь разозлилась. Но если так, то у нее имелись для этого все основания. Она уже неделю находилась в доме Золтана, а Ангус так и не отозвался ни на одно из ее электронных или телефонных сообщений. Она же столько раз перечитывала его записку, что выучила наизусть.

«Дорогая Эмма!

Я не жду прощения за то ужасное, что сделал с тобой. Надеюсь, что тебя можно вернуть в прежнее состояние в кратчайшие сроки, чтобы ты могла жить так, как привыкла. Ты заслуживаешь счастливой жизни, полной света и спокойствия».

Спокойствия? Неужели он всерьез думал, что ей нужно спокойствие, когда по земле ходят такие негодяи, как Казимир? Она воин, боец, как и Ангус. А теперь еще стала, как и он, вампиром. Поначалу ей, конечно, становилось дурно при одной лишь мысли о том, что он выпил ее кровь и обратил… в иное существо. Но потом, после нескольких ночей раздумий, она пришла к выводу, что даже рада произошедшему. Так было гораздо лучше, чем пасть жертвой насилия и умереть раз и навсегда, умереть окончательно. Да, ее вполне устраивало то, что сделал Ангус.

К тому же теперь ей будет намного легче осуществлять правосудие. Да, именно правосудие, а не месть — Ангус объяснил ей, в чем разница. И теперь она непременно будет использовать свои новые возможности, чтобы защищать невинных. Защищать от таких, как мерзавец Казимир.

Благодаря Ангусу она многое поняла. Теперь-то она знает: сила любви способна победить даже смерть. Кроме того, она поняла: смерть не может изменить и испортить человеческую душу, если душа эта благородна. Именно такие души и были у тех, кто сейчас ее окружал.

Но тогда почему же Ангус избегал ее? Что его пугало?

В дверном проеме появились Дарси и Остин.

— Мы только что получили электронное сообщение…

— От Ангуса?! — воскликнула Эмма.

Дарси покачала головой:

— Нет, от Романа. Он сообщает, что маленький Константин — здоровый, счастливый и абсолютно нормальный ребенок.

— Это очень приятные новости, — добавил Остин.

Дарси протянула Эмме лист бумаги.

— В сообщении есть кое-что и для тебя, поэтому я распечатала все.

Эмма взяла записку и отошла в дальний конец зала, чтобы прочитать ее.

«Дорогая мисс Уоллис.

Я не мог не заметить, что сюда приходят электронные и телефонные сообщения, адресованные Ангусу. Я подумал, что вам следует знать: два дня назад он отбыл в Англию. Он полагает, что вы отправитесь ко мне для обратной трансформации. А он, насколько я понимаю, не желает находиться здесь в это время. Но не потому, что вы ему безразличны. Напротив. Он безмерно страдает из-за того, что сделал с вами. Возможно, со временем он сумеет себе это простить. Думаю, что он начнет поправляться, как только узнает, что вы благополучно вернулись к своей смертной жизни. Я в вашем распоряжении, как только вы будете готовы.

Искренне ваш Роман Драганешти».

Эмма свернула листок. Приблизившись к двери, спросила:

— Почему все хотят, чтобы я снова стала смертной?

— А ты предпочитаешь остаться такой, как сейчас? — Дарси уставилась на нее в изумлении.

— Разумеется, предпочитает, — закивал Джакомо. — Ведь такие, как мы, — это высшая форма жизни.

— Но с ужасным рационом, — поморщилась Дарси.

— Кровь пришлась мне по вкусу. — Эмма скрестила на груди руки. — Почему же я не могу остаться… в этом состоянии? Ведь мужчина, которого я люблю, — вампир. — Она вздохнула и добавила: — Но к сожалению, он не хочет со мной разговаривать.

— О, милая… — Джакомо прижал руку к сердцу. — Мы все очень переживаем за тебя.

— Особенно ты, Джек. — Дарси усмехнулась. — Хотя всем известно, что ты влюблен в самого себя.

Итальянец нахмурился и что-то пробурчал себе под нос. Эмма же, взглянув на него, заявила:

— Я не стану больше это терпеть. Джакомо, ты не поможешь мне переместиться в Англию? Я хочу сегодня же!

— Все, что угодно, для amore. Но он может сейчас находиться и в Эдинбурге. Так куда же именно ты хотела бы отправиться?

— Лучше в Лондон, — заметила Дарси.

— Да, разумеется, — закивал Джакомо. — В Эдинбург было бы… немного неловко.

— Почему? — удивилась Эмма.

Джакомо пожал плечами.

— В Эдинбурге у Ангуса гарем, и я сомневаюсь…

— У него… что? — взвизгнула Эмма.

Джакомо поморщился и снова пожал плечами.

— Мог бы и помолчать, Джек, — с упреком сказала Дарси. Взглянув на Эмму, добавила: — Поверь, все не так страшно, как тебе кажется.

— Ты так считаешь? Выходит, у этого проходимца есть гарем? — Эмма невольно сжала кулаки. «Не поэтому ли он отказывался меня видеть? — думала она. — Зачем ему еще одна женщина, когда у него и так целый гарем?» Смяв листок, она запустила его в стену. Повернувшись к Джакомо, сказала:

— Немедленно доставь меня в Лондон. Ангусу придется со мной поговорить, хочет он того или нет.