— Может, просто будем наслаждаться временем, которое у нас осталось?

Я впервые почувствовал вес ее слов. «Время, которое у нас осталось». Я не мог... Я не хотел терять ее. Одна лишь мысль о скорой разлуке сводила меня с ума. Это было хуже, чем потеря всех друзей. Хуже всеобщего презрения в школе. Хуже вечной обиды Эммы. Разлука с Леной казалась самым гибельным событием, которое я мог себе вообразить. Это все равно что падать в пропасть, безнадежно ожидая удара о землю. Перед глазами возник Итан Картер Уот, упавший на грязную траву. Мне вспомнилась красная кровь на пожухлых стеблях. Ветер начал завывать. Нам пора было возвращаться в Гэтлин.

— Не отчаивайся. Мы найдем какой-нибудь способ.

К сожалению, произнося последнюю фразу, я сам не верил в нее.

Прошло три дня. Я по-прежнему не находил покоя. Итан Картер Уот получил смертельное ранение. Я видел это собственными глазами. Фактически все участники той трагедии были давным-давно мертвы, но, будучи вторым Итаном Уотом, я не мог спокойно относиться к смерти этого солдата. И неважно, что он дезертировал из армии Конфедерации. Ведь он приходился мне прапрапрапрадедушкой.

Я раздумывал над его судьбой весь урок алгебры, пока Саванна мучилась у доски над простым уравнением, а мистер Бэте читал последний номер журнала «Оружие и патроны» и не замечал моего рассеянного вида. Мысли о нем не отпускали меня и во время собрания «Будущих фермеров Америки». Так как Лены не было, я присоединился к нашей компании. Позади сидели Линк, Шон и Эмори. Их шутки и утробные звуки отвлекли меня на время, но вскоре я снова погрузился в размышления об Итане Картере Уоте.

Меня не смущало, что он был конфедератом. В войне между штатами гэтлинцы встали не на ту сторону. Мы уже привыкли к насмешкам и оскорблениям. Так, наверное, относились к немцам после Второй мировой войны, или к японцам после Перл-Харбора, или к американцам после Хиросимы. Иногда история ведет себя как сука. Вас преследует репутация тех мест, откуда вы родом. Но вы-то здесь ни при чем. Поэтому не нужно замыкаться на прошлом, как Сестры или леди из ДАР и Гэтлинского исторического общества. Лена беспрекословно подчинялась тому порядку вещей, который был принят у нее в семье. А Итан Картер Уот не делал этого. Я решил последовать его примеру.

Об Итане Уоте мы знали вполне достаточно. Значит, следовало сосредоточиться на Женевьеве. Возможно, мы наткнулись на ее медальон неслучайно. И не исключено, что мои встречи с Леной в кошмарных сновидениях тоже имели какую-то особую причину. Прежде я бы, наверное, обратился за советом к матери. Но она покинула мир. Отец не мог помочь мне, а Эмма всеми силами пыталась забрать медальон. Лена по-прежнему пребывала в дурном настроении. Дождь за окнами был тому доказательством.

Вернувшись домой, я сел за школьные задания. Чтобы голова лучше соображала, мне понадобились любимые продукты: пакет шоколадного молока и горсть печенья. Когда я вышел из кухни в коридор и на мгновение остановился перед кабинетом отца, на втором этаже хлопнула дверь ванной комнаты. Папа решил принять душ. Это было единственное время, когда он надолго покидал кабинет. Обычно он закрывал дверь на ключ. После того давнего инцидента с рукописью кабинет всегда был заперт. Я взглянул на медную ручку, осмотрелся по сторонам, затем положил печенье на пачку молока и осторожно прикоснулся пальцами к двери. В тот же миг раздался щелчок. Замок открылся сам по себе, как будто кто-то внутри услышал мои шаги и захотел меня впустить. Печенье рассыпалось по полу.

Расскажи мне кто-нибудь месяц назад о произошедшем в последние дни, я не поверил бы своим ушам. Но теперь все виделось в ином свете. Это был Гэтлин. Но не тот Гэтлин, который я знал с детства, а совсем другой — скрытый от глаз обывателей. Город, в котором самая красивая девушка принадлежала к семейству чародеев. Город, где случались невероятные вещи. Я сам лишь недавно узнал, что моя няня, известная ясновидящая, гадает на болоте по куриным костям и вызывает духов умерших предков. Или взять, к примеру, моего отца, который ведет себя как настоящий вампир. В таком Гэтлине возможно все. Забавно, что, прожив здесь долгие годы, я не замечал чудес, творившихся вокруг.

От слабого толчка дверь медленно приоткрылась. Я увидел угловой книжный шкаф, на полках которого лежали памятные вещи Гражданской войны, собранные мамой на полях былых сражений. Я робко вдохнул воздух кабинета. Понятно, почему отец не покидал этой комнаты. Здесь пахло мамой. Я без труда представил себе, как она сидит в старом кресле у окна, печатая текст на машинке. Прямо в метре от меня, по другую сторону двери! Казалось, что, если бы я приоткрыл дверь пошире, она повернулась бы ко мне со счастливой улыбкой. Но стука пишущей машинки не было, и мамы тоже. Я знал, что она больше никогда не появится. Однако на полках могли быть нужные мне книги. Только моя мама знала об истории Гэтлина больше Сестер. Я шагнул вперед и распахнул дверь кабинета.

— Милостивый Господь, прости нам наши прегрешения! Итан Уот, если ты войдешь в эту комнату, твой отец будет пороть тебя ремнем всю следующую неделю.

Я едва не выронил пакет молока. Эмма поймала меня на месте преступления.

— Я не виноват. Дверь сама открылась.

— Как тебе не стыдно! Никто в Гэтлине не смеет входить в кабинет твоих родителей! Разве что душа твоей матери.

Эмма с укором посмотрела на меня. Ее странный взгляд подсказал мне, что она неспроста произнесла последнюю фразу. Неужели она намекала, что это моя мама открыла дверь кабинета? Я уже не сомневался, что, несмотря на строгие запреты, кто-то хотел впустить меня в комнату. Эмма захлопнула дверь и скрестила руки на груди. Услышав щелчок замка, я понял, что мне не удалось воспользоваться столь редким шансом и пробраться в кабинет отца.

— Тебе завтра в школу. Ты написал реферат?

Я посмотрел на нее с недоумением.

— Вы с Линком не поедете сегодня в библиотеку? Или вы уже закончили свою работу?

Наконец до меня дошло, о чем она говорила.

— А-а! Библиотека? Мы как раз сейчас туда и едем.

Я поцеловал ее в щеку и побежал по своим делам.

— Передавай привет Мэриан. Не опаздывай к ужину!

Добрая старая Эмма. У нее всегда были ответы на любые вопросы. И она, сама того не ведая, давала дельные советы.

Лена ждала меня на парковке у библиотеки. На мокром асфальте блестели лужи. Хотя до конца рабочего дня оставалось еще три часа, я увидел на стоянке только две машины — катафалк и старый бирюзовый грузовик. Гэтлинцы явно не были книголюбами и не стремились к знаниям о других краях и странах. Здесь считалось, что если ваш дед или бабушка не могут о чем-то рассказать, то и вам об этом знать необязательно.

Лена, прислонившись к стене здания, строчила в блокноте стихи. На ней были потрепанные джинсы, черная майка и высокие ботинки. Волосы на этот раз она заплела в косички. Моя подруга выглядела почти как обычная девушка. Но насколько изменились бы наши отношения, если бы она вдруг стала обычной? Мне сразу захотелось поцеловать ее, хотя с этим можно было и повременить. Если бы Мэриан дала нам нужный совет, мои шансы получить поцелуй увеличились бы. Чтобы обуздать свое воображение, я снова начал вспоминать приемы баскетбола. Пас на дальний угол. Пробежка под кольцо. Лена приподняла голову и посмотрела на меня.

— Ты действительно надеешься найти здесь что-то полезное? То, что поможет нам?

Я потянул ее за руку.

— Не что-то, а кого-то.

Наша библиотека была прекрасна. В детстве я провел здесь множество часов и унаследовал от матери веру в то, что все библиотеки — это храмы человеческой культуры. Ее здание было одним из немногих переживших наступление Шермана и великий пожар. Не считая особняка Равенвуда, библиотека и дом, в котором размещалось Историческое общество, считались самыми старыми в городе. Стены этого двухэтажного викторианского строения были увиты плющом, аккуратно подрезанным у дверей и окон. В залах пахло деревом, старыми книгами и пластиковыми обложками. Моя мама говорила, что в старых книгах чувствовался запах времени.