— Я уже сказал: ты не должна этого делать!
Лилит умоляюще посмотрела на него: бог — свидетель, она и сама туда не рвется. Но
другого способа, увы, не видит.
Любовь к нему бросила ее на колени перед ним.
— Пойми меня правильно! Я должна так поступить. И посмотри на меня внимательно.
Поймет ли он ее? И что увидит, если даже посмотрит? Узнает ли в прекрасной туземке
женщину, с которой обручился в Лондоне, в церкви святого Иоанна? Там, за тридевять
земель, в доброй старой Англии.
Горестный вздох Лилит шевельнул волосы на голове Адама. Данрейвен с удивлением
уставился на нее.
— Понять правильно? Хотелось бы. — Интонации его голоса чуть смягчились. — Но
не в состоянии. Внимательно посмотреть? Смотрю. Но вижу только глупое существо,
которое неведомо почему хочет обменять свою жизнь на мою. Такой жертвы я никогда не
приму, поскольку не вижу в этом смысла.
Итак, он ничего не понял! Лилит еще раз посмотрела в глаза Данрейвену и чуть
слышно прошептала:
— Твою жертвенность здесь никто не оценит. Так же, впрочем, как тебе не под силу
оценить мою любовь. Ведь я действительно не смогу жить без тебя. И умру вслед за тобой.
Взгляд Адама, казалось, пронзил Лилит насквозь.
— Забудь меня!
— Никогда! — последовал столь же твердый ответ.
Лилит повернулась к вождю:
— Я согласна.
Глаза Данрейвена округлились от изумления.
— Ты рискуешь жизнью ради меня. Зачем? Ты же видишь: я не хочу этого! Да, дьявол
попутал и меня. Но если ты меня любишь, то я тебя — нет.
— Просто это мой дар тебе. Прими его!
Данрейвен повернулся к Тайро.
— Ничего себе дар! Вождь, я не могу отговорить эту женщину от безумного поступка.
Поэтому прошу тебя: прикажи своим воинам развязать мне руки. Я хочу сам играть на
священном барабане, пока она будет идти по горящей лаве.
Тайро утвердительно кивнул воинам, и те развязали Адама. Он посмотрел на Лилит и
тихо сказал:
— Благодарю тебя, Лили!
Нет, этого ей было мало.
— Мне нужна твоя любовь.
— Я не знаю, что такое любовь. И обещать то, что представляю весьма смутно, не
могу.
— Если сегодня мы оба не умрем, ты согласен жениться на мне?
— Жениться?!
— Да, мой великий заморский жрец, я хочу, чтобы ты на мне женился.
Данрейвен молчал. О чем он думает? Может быть о женщине, с которой обвенчался в
Англии? И посмеет ли признаться, что уже женат? А потому совершал преступление,
соблазняя девушку, которую вождь назвал своей дочерью? О, тогда его ждет казнь куда
более мучительная!
— Я женюсь на тебе! — ответил Данрейвен.
Жизнь Адама висела на волоске, и Атуа Тамахине простила ему это обещание. Но
простит ли когда-нибудь Лилит Кардью?
— Я готова, великий вождь.
— Готова? Тогда начнем.
Хейкуа, взявшаяся быть проводником, свернула направо и сделала знак Лилит
следовать за ней. Остальные двинулись налево. Обогнув кратер и пройдя еще с полсотни
шагов, Хейкуа и Лилит очутились у широкого, медленно стекавшего вниз потока
огнедышащей лавы. Над кратером висело темное облако. Земля под ногами гудела и
дрожала. То в одном, то в другом месте вдоль вьющейся между скал каменистой тропы
вырывались клубы дыма, пара и сернистых газов. Дышать становилось все труднее.
Лилит наклонилась к Хейкуа и шепнула ей на ухо:
— Если не выйдет — столкни меня в жерло вулкана. Без него моя жизнь теряет смысл!
— Ты пройдешь, — уверенно ответила Хейкуа. — Должна пройти.
— Должна! — как эхо повторила Лилит. — Ради него! Скажи, что для этого надо
сделать?
— Проникнуть в душу огня. Тогда он не будет тебя жечь.
— Но как?!
— Главное — бой барабана. Ведь Адам не зря попросил у вождя разрешение играть для
тебя. Вулкан Рева Ра понимает язык барабана и слушается его. В нашем народе этот секрет
известен только Тайро. И мне. От Иисуса Джона. Откуда-то знает его и великий заморский
жрец — твой Адам. Он будет отбивать сложный ритм — тише, громче, тише, громче. На
особенно сильные звуки вулкан отвечает покорностью: в этот миг его лава становится
холодной. Поэтому каждый твой шаг должен совпадать с особенно громким звучанием
инструмента. Если ошибешься — погибнешь!
Данрейвен принял из рук воинов священный барабан и поднял руки. Несколько секунд
он держал их в воздухе и, не отрываясь, смотрел на Лилит.
— Не спеши, — шепнула ей Хейкуа. — Сначала привыкни к ритму. Надо точно
выделить самые громкие звуки...
Данрейвен негромко ударил в барабан, проиграл несколько тактов и снова повторил
ритмический рисунок. Потом еще... и еще. Лилит вся обратилась в слух, считала и вживалась
в ритм. При каждом особенно сильном акценте Адам бросал на нее выразительный взгляд.
Таких перепадов было восемь. Значит, надо перейти поток за восемь шагов.
Лилит подошла к самому краю потока и отшатнулась. В лицо ей пахнуло нестерпимым
жаром.
— Не бойся! — шептала Хейкуа. — Я с тобой. Слушай барабан.
И снова: первый удар... второй... третий... Акцент на седьмом. Только бы не
пропустить!.. Четвертый... Пятый... Лилит напряглась всем телом... Шестой... Данрейвен чуть
замедляет ритм, и Лилит поднимает правую ногу. Седьмой! Она опускает ногу в кипящую
лаву, и... под ступней холодный камень!
Господи, поддержи меня, Господи...
— Держись! — Это голос Хейкуа.
Три... Четыре... Пять... Шесть... Внимание... Семь! Еще шаг, и снова пальцы ноги
чувствуют прохладную ровную поверхность. Но надо слушать и слушать. Не ошибиться и не
ступить на четверть секунды раньше! Третий шаг... И снова угадано!
Она видит в глазах Данрейвена торжество. Четвертый... пятый... Боже, с каким
изумлением и суеверным ужасом смотрят на нее с другого берега! Тайро в замешательстве.
Он знает секрет. И в толк не возьмет, откуда секрет известен Лили. Неужто эта девушка — и
впрямь дочь богов?!
Шестой... Седьмой... Последний... Четкая дробь взвивается к небу! И вот Лилит,
улыбаясь, стоит на твердой земле.
Данрейвен рывком встает, отставляет от себя уже ненужный барабан, бросается к ней:
— Как ты?! — Он всматривается в ее ступни. — Никаких ожогов! — И торжественно
демонстрирует ноги Лили всем собравшимся.
Подходит Тайро. Он хочет убедиться сам. Пристально изучает каждую ступню, мнет ее
своими крепкими, грубыми пальцами и обращается к соплеменникам:
— Ноги Атуа Тамахине совсем не обгорели. Значит, такова воля богов. Табу больше не
существует!
Слова вождя потонули в общем ликующем крике. Хейкуа обняла сначала Лилит, потом
— Данрейвена. И, загадочно улыбнувшись, сказала:
— Ну что, Лили? Теперь ты веришь, что Хейкуа — великая жрица любви?
Лилит молча кивнула, не в силах произнести ни слова. Слезы струились по ее лицу.
Мощные руки Данрейвена подняли девушку и понесли вниз.
Адам был счастлив втройне. Во-первых, остался жив. Во-вторых, Лили, в которую он
теперь, в этом уже нисколько не сомневаясь, был влюблен, завоевала поклонение всего
племени, и ей больше не грозила опасность. Наконец, именно она позволила Адаму наглядно
убедиться в том, ради чего он отправился на острова Тихого океана.
Она повернула голову и посмотрела на Адама. Он подмигнул ей.
— Ты все еще нервничаешь? С чего бы это? Испытание огнем позади.
— Ойе, великий жрец! Но предстоит новое испытание.
— Какое?
— Наша с тобой свадьба в присутствии всей деревни.
— Какое же это испытание? Чудесный, счастливый праздник!
Лилит отвела взгляд. Как он может говорить о свадьбе с ней, туземной девушкой, когда
у него в Лондоне законная жена?! Или он попросту об этом забыл? А может, и того хуже: не
считает Лилит Кардью своей женой?
— Тебе вовсе не обязательно жениться на мне, Адам. Я не хочу чувствовать себя
