— Ты хочешь сказать, что женился на мне не только из-за секса? — спросила она нерешительно.
— Если бы я тебе сказал, что твое тело не сводит меня с ума, это была бы ложь. Но ведь это твое тело, Силия! Не отделимое ни от чего в тебе... черт, я даже слов не нахожу. — Он не мог понять по ее лицу, о чем она думает. Надо идти напролом. — Я не могу без тебя. Просто жить не могу.
Силия снова задрожала, на щеках появились два ярких пятна лихорадочного румянца. Совесть уколола его.
— Надо было оставить все эти волнующие разговоры на потом, а не обрушивать на тебя все сразу. Лучше прими ванну. Я приготовлю суп, мы можем поесть здесь, перед камином. А потом, — он впервые почувствовал смущение при такой мысли, — если хочешь, ляжем в постель. Может быть, там я смогу показать тебе, что люблю. На словах я не так горяч, это я понял сегодня утром, когда увидел, что ты ушла.
— Ты делаешь успехи, — она выпрямилась и повернулась к окну.
У него вспыхнула искра надежды — ее глаза сияли, словно они только что занимались любовью.
— Я никогда не был с тобой только из-за секса. Хотя все время говорил так. Это ложь. Себе я лгал еще больше, чем тебе. Только в постели я мог открыто выражать свои чувства. У меня есть чувства, Силия, не сомневайся в этом...
— Я не...
Сейчас она скажет, что не любит его.
— Не надо ничего говорить. Кроме того, что ты хочешь — картофельный суп или харчо? Ты устала и замерзла, я тебе...
— Замолчи, Джетро.
— Пожалуйста, поедем со мной в Вашингтон. Это все, о чем я прошу. Дай мне шанс. Клянусь, я больше никогда не обману тебя. Никогда.
— Значит, мы не останемся здесь на ночь? — сердитые нотки еще звенели в ее голосе. Силия подошла к нему, положила руки поверх мокрого дождевика и поцеловала его. Какие холодные губы. Ему огромных усилий стоило не обнять ее в ответ. Она чуть отступила, в глазах была паника. — Я... я тебе еще нравлюсь?
— Нравишься? Я обожаю тебя, я всегда тебя обожал. Но сперва я хочу узнать, веришь ли ты мне? Есть ли у нас шанс?
Силия нерешительно расстегнула куртку и достала цепочку из-за воротника.
— Я не могла ее снять. Это было невыносимо. Твой свадебный подарок, ты сам надел это на меня.
— Ты имеешь в виду...
— О Джетро, как ты не понимаешь? Я тоже люблю тебя.
— Я... ты не можешь повторить это?
— Я люблю тебя! Люблю тебя! Люблю! — смеялась она. — Хочешь еще?
— Это... правда?
— Я же с самого начала сказала тебе, что не умею врать!
Она любит его, она хочет быть его женой! Джетро поднял Силию на руки и закружил по комнате.
— Пойдем в постель, дорогая. Прямо сейчас!
— Лучше здесь, у огня, — сказала она смущенно. — На ковре, как в первый раз. У тебя есть еще один шанс. Мне очень холодно... Ты меня согреешь?
Еще один шанс. Как бьется сердце! Джетро сбросил дождевик, свитер и ботинки. Принес пару подушек с кушетки и бросил их на ковер. Силия сидела перед камином, пламя играло на ее лице.
— Я люблю тебя, Силия. Больше, чем можно сказать словами. Я не могу предложить тебе руку и сердце, ведь мы уже женаты. Но слова, которые мы сказали друг другу... любить и заботиться друг о друге, пока смерть не разлучит нас... я обещаю это тебе.
— А я — тебе. — Она протянула к нему руки. Они стояли, обнявшись, не в силах вымолвить ни слова. Все слова стали вдруг бессильны. Я держу в объятиях целый мир, думал Джетро. Потому что она — мой мир.
В этот раз они любили друг друга тихо, долго и нежно, пока счастливая волна не накрыла их.
— Ты привела меня в страну, где я никогда раньше не был. — Джетро поднял голову и посмотрел на жену. — Она называется Счастье. Мы любим друг друга, и это меняет все на свете. Душенька... я помню, ты просила меня не называть тебя так.
— Я хотела, чтобы меня так называл мой любимый. То есть ты, Джетро, разве не понимаешь?
Он почувствовал себя очень значительным и невероятно ничтожным одновременно.
— Без «солнышка» мы, конечно, тоже не сможем обойтись?
— Ты меня даже малышом ни разу не назвал!
— Кажется, нам нужен новый контракт, — с напускной серьезностью сказал Джетро.
— Ни за что! Кстати, надо уничтожить то ужасное произведение мистера Уилкинза. Я с самого начала возненавидела эту бумагу. — Она перевернулась в его объятиях, устроилась калачиком на груди. — Теперь ты от меня не отвяжешься, Джетро!
— Значит, мы до конца дней своих будем любить друг друга на коврике у двери?
— Да нет, не бойся. — Она со смехом чмокнула его в нижнюю губу. — В следующий раз вернемся к традиционным способам. Просто сейчас наш настоящий медовый месяц. Мы можем остаться на пару дней? Я позвоню папе, чтобы не волновался.
Оба вздохнули от счастья.
— Силия, ты хочешь детей?
— Да, очень. У нас будут дети...
— Спроси папу, как он отнесется к появлению внуков.
— Как это здорово, — прошептала она, — папа будет с нами, когда они родятся... Джетро, я не знаю, как тебя благодарить.
— Не только меня. Еще Майкла Стенси. Сколько детей ты хочешь, Силия?
— Двоих, — мечтательно откликнулась она. — Мы их научим летать, ходить под парусом и лазить по горам.
— И будем говорить им, как мы их любим, — тихо добавил Джетро.
— Тебе родители об этом не говорили? — Ее голос тоже стал грустным.
— Нет... я буду учиться у тебя этим словам.
— У наших детей будут мама и папа, которые любят друг друга и их тоже любят.
Силия не бросит своих детей, как его мать, подумал Джетро.
— Дейв может быть крестным.
— Строить планы у нас получается прекрасно. — Она потянулась.
— Кстати, о планах, — засмеялся он. — Как насчет супа? Кроме чашечки кофе с утра у меня маковой росинки во рту не было.
— Харчо и ты! Это традиционное меню не может оставить меня равнодушной.
Джетро счастливо засмеялся и поцеловал ее.
— А ты — на десерт. Куда лучше, чем пирог с шоколадным кремом в «Морском пейзаже».
