Официально! Значит, у них все серьезно… Так публично афишировать наш разрыв!.. Но это же не в его духе! Боже! Да откуда я знаю теперь, что в его духе?!

Но это конец! Он поставил точку! Он нашел мне замену! А как же я? Как я буду жить? — Она стиснула виски и завыла. Перед глазами вдруг стали проплывать отчетливые отрывки их жизни. Те отрывки, которые составляли их жизнь. Она видела себя — счастливую, обожаемую, в его объятиях. А вот он загадочно улыбается ее очередному капризу. А вот он — улыбается, но уже не нежно, не тепло, а мандражно, маскируя клокочущую ревность. Это значит, что на нее смотрят. А вот он теребит Даню за челку и говорит, что обожает его глаза. А ведь глаза у него мамины, ее, Влады! Стоп! А как же дети? Она тяжело задышала и покрылась испариной. Дети-то как? Он… он заберет их, и они станут жить вместе: он, дети и… и эта? Нет, он не посмеет! Он не сделает этого! Боже! А вдруг я ему не нужна! Неужели не нужна? Неужели эта… женщина сможет заменить ему меня? А дети? Разве они позволят?.. А вдруг позволят? Ведь они обожают его? «Они любят все и всех, что и кого люблю я!» — вдруг вспомнилось Владе… Надо забрать детей! Тогда все уладится! Тогда и он вернется! А та женщина? Смогу ли я простить ему? Наверное, смогу. Да конечно же смогу! Ведь ради детей…» Обманывала себя Влада. Пути к примирению искала.

Волнуясь, набрала его номер. Хотела миролюбиво, но, услышав его спокойное «алло», заговорила нервно:

— Это я, Влада… Извини за беспокойство.

— С трудом.

— Что?

— Извиняю с трудом. За беспокойство.

— В таком случае я буду краткой. Я хочу видеть своихдетей!

— Нет.

— Что значит «нет»?

— Нет — это значит только одно: «нет»!

— Ты не посмеешь! — выкрикнула Влада, но услышала короткие гудки.

Влада вошла в кабинет решительно и враждебно. Подняв недовольный взгляд, Алексей на мгновение растерялся. Лицо его стало по-детски удивленным. А в глазах блеснула искорка радости. Но промельком. Через мгновенье Алексей опомнился. Отложив в сторону бумаги, он откинулся в кресле с выражением презрительного отчуждения.

— Удивлен? — спросила Влада, борясь с неровностью дыхания.

Он деланно усмехнулся. Хотел усмешкой задеть ее. Но не получилось. Сердце защемило: такой влекущей была Влада, такой желанной! Глаза ее рассыпали синие искры, словно рассерженный бенгальский огонь. Она напоминала тигрицу — попавшую в западню, но не сломленную.

— Ты думаешь, что растоптал меня?

— Ты сама себя растоптала, — презрительно усмехнулся Лекс.

— Я не боюсь тебя, Алексей. Я тебя презираю!

— Взаимно!

— Как ты жалок! — сдерживая слезы, прошептала Влада.

— А! Ты пришла меня пожалеть?

— О, нет! Я пришла, чтобы… чтобы забрать детей.

— Куда? К новоиспеченному «папаше»? К этому ублюдку Фаусту?

— Павел сюда не…

— О! «Павел»?! Какие успехи! Какая доброжеланно… тельность! Какие чувственные отношения!

— По крайней мере, с руки он меня не подкармливает, как ты некоторых! Вот у тебя с той рыжей шлюхой действительно чувственные отношения.

— Ты права! Очень чувственные! Уж она никогда не предала бы меня с первым встречным… проходимцем! — Алексей гневно сдвинул брови и бессмысленно переставил предметы на столе.

— Я тебя не предавала. Я — не ты! Это ты, там, в Женеве… предал меня! А теперь это уже стало системой! Ты же на каждом шагу предаешь! Разве не так?

— Комментариев не будет!

— Конечно, какие могут быть комментарии к грязной измене?! Все и без ком… все и так ясно. Как Божий день, ясно.

— Высказалась? А теперь иди. Я не желаю видеть тебя и слышать! Иди к Фаусту! С ним комментируй. А у меня нет времени на мелочные разборки.

— «Мелочные разборки»? Что ты имеешь… Что называешь «мелочными разборками»?

— Ладно, хватит! Я не собираюсь ничего объяснять! Хватит! Иди, пусть Фауст тебе объясняет… «Мелочные разборки»! — последнее он произнес желчно, пародийно, забыв, что это не Влады, а его слова.

— Почему ты так со мной разговариваешь?! Я, между прочим, пришла в… в… в этот солидный клуб только для того, чтобы убедиться в твоей подлости. Я знала, что ты будешь с какой-нибудь шлюхой. Поэтому я пришла.

— А! Значит, Фауст поставил тебя в известность, что раут для семейных пар?! Молодец! Умница! Подонок!!! Ух! — Он свирепо сжал кулаки. — Воспользовался, мразь, ситуацией.

— Что ты имеешь в виду? — подалась вперед Влада, в надежде услышать что-то, оправдывающее Алексея.

— Что в виду, то и имею! — желчно усмехнулся Лекс.

— Ты не уклоняйся! Скажи, что ты имел в виду?

— А то, — иезуитски отчеканил Лекс, — что эту женщину я пригласил ради протокола. В приглашении ставилось условие — явиться с женами… С женой.

— Ах, как мило! Ставилось условие, и ты взял первую попавшуюся шлюху — и на раут! — Влада зло захлопала в ладоши. — Браво, Бравин! Раньше это называлось проституцией, а теперь — протоколом!

— Оставь свою иронию для Фауста. Меня своими штучками не проймешь. Слава Богу, я прозрел! Понял, каким лохом был все эти десять лет… Иди отсюда!

— Нет, подожди! Почему ты все время ускользаешь от ответа? Признайся, что с этой девицей…

— Слушай, «артисточка», я уже тебе сказал, что к Инне не имею никакого отношения… Кстати, мне следует удвоить ей гонорар, ведь благодаря ей, наконец выяснилось, где и с кем проводит ночи моя бывшая жена.

— Ну вот и прояснилось, — Влада нервно рассмеялась, — вот ты и признался, что дал ей деньги. И после этого будешь врать, что она не шлюха?!

— Смешнее всего, — печально усмехнулся Лекс, — что это так и есть. Она — дама по сопровождению бизнесмена. Не больше того. Протокольное сопровождение. С почасовой оплатой.

— Вот как?! Значит, и Пав… Паустовский пригласил… Значит, и я была там ради протокола. Значит, инцидент исчерпан! Ха-ха! Все легко разрешилось! — Влада язвила, но Алексей не уловил сарказма. Ему казалось, что Влада пытается оправдать свою измену.

— Сейчас ты, сама не подозревая, загнала себя в ловушку. Я и не знал, что десять лет жил с дамой по вызову.

Влада хотела желчно прищуриться, но глаза сами вопросительно округлились:

— Что ты имеешь в виду? Кто эта «дама по вызову»?

— Не притворяйся. Ты все прекрасно понимаешь. Эту Инну я пригласил из службы «Эскорт бизнесмена». Она — болонка для прогулок. Значит, и Фауст взял тебя как… как пуделя. — Алексей сам распалялся от своих предположений. Лицо побелело, глаза горели ненавистью. Он и в самом деле готов был убить Владу. — Хороша роль: болонка по вызову!

— Ты говоришь, — запальчиво возражала Влада, — приглашали с женой. Вот и пошел бы с женой. Не арендованной, а настоящей.

— Видишь ли, «милая», меня опередили! Моя «настоящая» жена в этот момент была в аренде у другого.

— Ах, Алексей! Как ты; можешь все запутать! Спутал местами причину и следствие. Я никогда не оказалась бы в доме Паустовского, если бы… не Женева. Или там, в ванной, тоже была девица… по протоколу?

Алексей вскинул брови и с вызовом посмотрел на Владу. Но возразить не смог. Нечем было крыть. Отвел дерзкий взор.

— В общем, Алексей, думаю, ты избрал не лучший способ вернуть меня! Ты ведь мечтаешь, чтоб я вернулась.

— Нет! — Алексей зло усмехнулся. — Это ты мечтаешь! Но я не подбираю утиль. Ты — бывшая в употреблении. А я — человек брезгливый.

— Ха-ха! — наигранно расхохоталась Влада, гневно сжав спинку кресла, сесть на которое ее так и не пригласили. — Не пытайся меня оскорбить. У тебя ничего не получится. Если бы ты действительно был брезгливым, не ложился бы в чужие постели… «Брезгливый»! Ха-ха! Я знаю, почему ты так ведешь… себя. Тебе больно! Больно! Тебя это гложет! Да-да! И не делай такое лицо. Тебя гложет! Своими оскорбле… попытками оскорбить меня ты прячешь свою вину. Не ухмыляйся, уж я-то тебя знаю! Я…

— Все, хватит пустой болтовни. По-моему, ты все уже сказала. Ну и все. Можешь быть свободна. Уходи.