— Неужели? — спросил Нед, скривив губы в сомнении. — Я не уверен в этом. Пройдет не меньше недели прежде, чем вы сможете ходить без неприятных ощущений.
— Только не неделя!
— Ну, возможно, и нет. Я определенно не врач. Но вы все равно какое-то время будете хромать.
Она тяжело вздохнула.
— Хороша же я буду в роли подружки невесты, вы так не думаете?
Неду не приходило в голову, что ей предложили стать подружкой невесты; по правде говоря, он мало уделял внимания деталям бракосочетания. Но у него очень хорошо получалось изображать интерес, поэтому он вежливо кивнул и пробормотал нечто невразумительное, а затем постарался не выглядеть таким изумленным, когда она заявила:
— Может быть, теперь мне не придется этого делать! — Она взглянула на него, явно взбудораженная, ее широко распахнутые серые глаза заблестели. — Я могу свалить все на Каролину и спрятаться на задних рядах.
— На задних рядах?
— В церкви, — объяснила она. — Или на передних. Мне все равно где. Но, возможно, теперь-то мне не придется принимать участие в этой злосчастной церемонии. Я… Ох! — Она прижала ладонь к губам и покраснела. — Я извиняюсь. Это же вашазлосчастная церемония!
— Надо признать, она действительно ужасна, — ответил он, не сумев справиться с веселым удивлением.
— Это все из-за желтого платья, — пожаловалась она, словно эти слова все объясняли.
Он взглянул на ее зеленую амазонку, абсолютно уверившись в том, что ему никогда не понять женской логики.
— Извините?
— Я должна буду надеть желтое платье, — пояснила она. — Лидия выбрала для меня желтое платье, как будто самого моего присутствия на церемонии недостаточно.
— Э… А почему церемония должна быть такой ужасной? — спросил Нед, внезапно почувствовав страх.
— Лидия же знает, что я отвратительно выгляжу в желтом, — продолжала Шарлотта, не обращая внимания на его вопрос. — Как жертва чумы. Прихожане с воплями разбегутся из церкви.
Нед должен был почувствовать тревогу при мысли, что его свадьба превратится в массовую истерию; но вместо этого обнаружил, что такая картина ему нравится.
— А что не так с церемонией? — вновь спросил он, вспомнив, что она не ответила на предыдущий вопрос.
Она поджала губы, ощупывая пальцами лодыжку, не обращая на него особого внимания.
— Вы видели программу?
— Э… нет. — Он начинал думать, что это было большой ошибкой с его стороны.
Она взглянула на него с явным сочувствием в огромных серых глазах.
— Лучше бы вы посмотрели, — это было все, что она произнесла.
— Мисс Торнтон… — сурово произнес он.
— Она очень длинная, — ответила она. — И там будут птички.
— Птички? — отозвался он, задохнувшись от приступа кашля.
Шарлотта подождала, пока он оправится, затем ее лицо приняло нарочито невинное выражение и она спросила:
— А вы не знали?
Он нашел в себе силы только нахмуриться.
Она рассмеялась, ее смех был сочным и музыкальным, затем она выпалила:
— Вы совсем не такой, каким Лидия вас описывала.
А этоуже было интересным.
— Правда? — вкрадчиво спросил он.
Она сглотнула, явно пожалев о вырвавшихся словах. Но должна же она была сказать хоть что-то, поэтому он терпеливо ждал, пока она не попыталась поправиться:
— На самом деле она не очень-то распространялась. И это позволило мне считать вас немного равнодушным.
Он присел рядом с ней на траву. С ней было очень легко общаться после неустанного внимания к его персоне в Торнтон-Холле.
— А почему вы пришли к такому заключению? — спросил он.
— Я не знаю. Думаю, я просто вообразила, что если бы вы не были равнодушным, то ваши с ней беседы были бы более… — Она нахмурилась. — Не знаю, как сказать…
— Многословными?
— Точно! — Она повернулась к нему с лучезарной улыбкой, и Нед резко втянул в себя воздух. Лидия никогда ему так не улыбалась.
Что еще хуже, он этого и не хотел.
А Шарлотта Торнтон… была женщиной, которая знала, как надо улыбаться. Улыбка была на ее устах, отражалась в глазах; она вся словно светилась.
Черт, на данный момент ее смеющийся взгляд спускался по его телу туда, куда чьей бы то ни было свояченице смотреть не следовало.
Ему надо было немедленно встать и найти предлог доставить ее домой — все что угодно, лишь бы закончить их маленькую беседу, потому что не было ничего хуже, чем желать сестру своей жены, которой собственно она и станет через три дня.
Но все это было бы заведомой ложью, так как он только что сказал ей, что хочет избежать предсвадебных приготовлений.
Это, не считая того факта, что реакция некоторых частей его тела была бы слишком очевидна, если бы он поднялся.
Посему он решил просто наслаждаться ее обществом, поскольку ему не выпадало такой возможности с момента прибытия в поместье два дня назад. Дьявол, она была первым повстречавшимся ему человеком, кто не пытался поздравить его или — как в случае с его сестрой и кузиной — руководить его жизнью.
Правда заключалась в том, что он находил Шарлотту Торнтон очаровательной, а поскольку он был уверен, что его реакция на ее улыбку была странной и случайной — не то чтобы очень мешающей, но определенно сбивающей с толка, — то не было большой беды в продолжении их беседы.
— Верно, — сказала она, определенно не замечая его неудобства. — А если бы ваши с ней беседы были более многословными, я думаю, ей было бы, о чем мне рассказать.
Нед вообще-то думал, что неболтливая жена — это неплохо. Это было очко в пользу Лидии.
— Возможно, — сказал он немного резко, — она не любит сплетничать.
— Лидия? — Шарлота хмыкнула. — Едва ли. Она всегда мне все рассказывает о…
— О чем?
— Ни о чем, — быстро ответила она, отводя взгляд.
Нед знал, что лучше не настаивать. Что бы она ни хотела сказать, это не было комплиментом Лидии, а что он точно мог сказать о Шарлотте Торнтон, так это то, что она была предана сестре и не собиралась выдавать ее секреты.
Забавно, ему никогда не приходило в голову, что женщина, подобная Лидии, может иметь тайны. Она всегда казалась такой… вежливой. На самом деле именно из-за ее ровного характера он считал, что их брак — неглупая затея. Если не собираешься любить свою жену, она тоже не будет тебя доставать.
— Как вы считаете, нам уже безопасно возвращаться? — спросил Нед, кивнув головой в направлении Торнтон-Холла. Он бы, конечно, с большим удовольствием остался тут с Шарлоттой, но он полагал, что неприлично оставаться наедине с ней так долго. Кроме того, он чувствовал себя более… спокойным, а потому мог встать без опасности конфуза.
Вообще-то таким невинным девушкам, как Шарлотта, не положено вообще было знать, что это означает.
— Безопасно? — переспросила она.
— После нашествия саранчи. — Он улыбнулся.
— О! — Ее лицо помрачнело. — Сомневаюсь. Я думаю, мама организовала какой-нибудь официальный завтрак для леди.
Он улыбнулся еще шире.
— Великолепно.
— Для вас, возможно, — отпарировала она. — А вот меня там наверняка ждут.
— Подружку невесты? — спросил он с ехидной улыбочкой. — Определенно, вас ждут. На самом деле они без вас не смогут начать.
— Не каркайте. Если они достаточно голодны, то даже не заметят, что меня нет.
— Голодны? А я всегда думал, что женщины едят мало, как птички.
— Это только ради мужчин. Когда вас нет рядом, мы набрасываемся на окорок и шоколад.
— Одновременно?
Она засмеялась вновь.
— А вы забавный, — сказала она с улыбкой.
Он наклонился вперед с самым угрожающим видом.
— Разве вы не знаете, что повесе нельзя говорить, что он забавный?
— Но вы же не можете на самом деле быть распутником, — отмахнулась она.
— Это еще почему?
— Вы женитесь на моей сестре.
Он пожал плечами.
— Распутникам тоже однажды приходится жениться.
— Только не на Лидии, — ответила Шарлотта с ухмылкой. — Она бы стала наихудшей женой для повесы. — Она вновь посмотрела на него с одной из своих широких солнечных улыбок. — Но вам не о чем беспокоиться, поскольку вы явно очень разумный человек.
