— А вам и раньше приходилось с ними сталкиваться?

— Да. — Рольф выпрямился и скривился от боли. — В прошлом году в Париже. Ничего не понимаю, ведь Г.Ф. и малыш убили этого Дебилоре.

— Кого? — удивился Франкенштейн.

— Сарима Дебилоре, — объяснил Рольф. — Этот парень умеет заставлять вещи двигаться. Он называет себя кукольником. Я-то думал, что с ним покончено.

— Очевидно… не покончено. Судя по всему, он весьма деятельный тип. — Франкенштейн вздохнул. — Просто невероятно. Если бы я не видел этого собственными глазами… Машины, которых не отличить от людей… До сих пор не могу поверить.

— Но лучше вам все-таки поверить, доктор, — посоветовал Рольф. — Мы свернем этому ублюдку шею, обещаю.

— Мы? — Франкенштейн прищурился. — Что вы имеете в виду?

— Именно то, что и говорю! — рявкнул Рольф, махнув кулаком перед носом Франкенштейна. — Или ты думал, что я брошу Г.Ф. и малыша в беде, оставив их в лапах этого Дебилоре?

— Но что мы можем поделать с этими чудовищами в одиночку? — запнувшись, спросил Франкенштейн. — Вы же сами видели, насколько они опасны. И мы даже не знаем, где их искать.

— Я его найду, доктор, — пообещал Рольф. — Пускай мне придется перевернуть весь этот город.

— Да вы с ума сошли! — выдохнул Франкенштейн. — Вы что же, думаете, мне делать нечего, кроме как сражаться с этими живыми машинами? Нужно пойти в полицию и поставить власти в известность!

— Ну, ясное дело. Вам лучше всего прямо сейчас направиться в Скотланд-Ярд и обратиться к Коэну. Как же он обрадуется, увидев вас!

Франкенштейн предпочел промолчать.

Выйдя из дворика, они очутились на улице. Рольф попытался остановить кеб, но не успели лошади поравняться с ними, как извозчик хлестнул их кнутом и повозка помчалась прочь. Мрачно посмотрев кебу вслед, Рольф решил предоставить это дело Виктору. В следующий раз кеб остановил доктор, а Рольф отступил в тень, чтобы его не было видно.

В конце концов они уселись друг против друга в остановленном доктором экипаже.

— Куда? — спросил Франкенштейн.

Рольф молчал. Несмотря на все свое желание сражаться с противником, он до сих пор всерьез не задумывался над вопросом, где же им следует начинать поиски. Лондон был огромным, а Сарим де Лоре мог находиться где угодно, и Рольф знал, что тамплиеру не обязательно пребывать в непосредственной близости от своих творений.

Кучер нетерпеливо поерзал на козлах. Он был недоволен тем, что в последний момент в экипаж запрыгнул еще один пассажир.

— Так куда мы едем, Рольф? — еще раз спросил Франкенштейн.

— К Роберту домой. — По всей видимости, Рольфу в голову больше ничего не пришло.

Франкенштейн не стал возражать и, тихо сказав кучеру адрес, задернул занавески.

Они молчали, второй раз за эту ночь пересекая Лондон. Когда было преодолено больше двух третей пути по направлению к Эштон-плейс и дома, мимо которых они проезжали, стали более респектабельными, Франкенштейн прервал затянувшуюся паузу.

— Что вы собираетесь делать, Рольф?

— Честно говоря, понятия не имею, — признался здоровяк. — Но уж как-то я вытащу этого ублюдка на свет божий, даю вам слово, доктор Франк…

— Виктор, — поспешно перебил его Франкенштейн, улыбнувшись. — Называйте меня Виктор. Я предпочитаю, чтобы люди не знали моей фамилии.

Рольф кивнул.

— Возможно, мы обнаружим в доме какой-то след, — продолжил он. — Не удивлюсь, если Дебилоре рано или поздно появится там.

— Теперь, когда он похитил Роберта и Говарда, остались только вы, не так ли?

Рольф прищурился.

— А вы быстро соображаете, доктор.

Франкенштейн заметил, как с лица Рольфа на мгновение исчезло привычное глупое выражение.

— Возможно, я ему тоже нужен. Но я уж этому пижону рожу-то начищу, если до него доберусь. И это по меньшей мере.

Франкенштейн улыбнулся.

— Зачем вы строите из себя идиота, Рольф? — внезапно спросил он.

Рольф прищурился, и вид у него стал еще глупее.

— А? Ничего я не строю. Никогда не участвовал ни в каких строительствах.

Франкенштейн уже собрался что-то сказать, но, вздохнув, отвернулся к окошку и выглянул на улицу.

Поездка длилась недолго, и уже минут через десять кеб остановился на противоположной от особняка Андары стороне площади. Сойдя на мостовую, Франкенштейн расплатился с кучером, и они с Рольфом подождали, пока кеб уедет.

Было очень тихо. В роскошных домах, расположенных по периметру огромной площади, горел свет, на безоблачном небе сияла луна, а фонари на тротуаре заливали мостовую мягким желтым светом. И все же почему-то было довольно темно. Франкенштейн заметил, что это был какой-то странный мрак. Как будто…

«Да», — подумал он, и волосы у него встали дыбом. Казалось, что эта темнота — это не результат отсутствия света, а свидетельство присутствия чего-то другого, неописуемого и странного, и Франкенштейн это явственно ощущал.

И то, что присутствовало здесь, было… злым.

Настолько злым, что Франкенштейну потребовалась вся его воля, чтобы не повернуться и не побежать прочь. В конце концов он последовал за Рольфом в темный дом под номером девять.

Сарим кричал.

Его охватила паника, и он никак не мог взять себя в руки. Волна животного, невероятно сильного страха блокировала его рассудок. Крича, он размахивал руками и метался туда-сюда по комнате. Споткнувшись обо что-то, тамплиер упал на пол и больно ударился. Он увидел, как к нему несется какая-то тень, и выставил перед собой руки, пытаясь ударить врага. Лишь затем он разглядел, что это был всего лишь стул, который он толкнул при падении. Его кулак по инерции врезался в твердое дерево, и де Лоре оцарапал кожу. Рука заболела. Продолжая кричать, он вскочил и, ничего не видя, побежал вперед, но опять споткнулся и упал.

На этот раз удар был настолько сильным, что он едва не потерял сознание. Замерев на мгновение, де Лоре почувствовал, как кровь потекла у него из раны на лбу. Глухая боль в голове ослабила панику, и он вновь стал способен воспринимать окружающую реальность. Устало подняв голову, тамплиер отер кровь со лба и вздрогнул, увидев, на что он наткнулся.

Это была стена.

Массивная стена из красного кирпича, которая до этого находилась на пять ярдов дальше. Осознав значение увиденного, де Лоре вновь чуть было не поддался страху. Это была не иллюзия — комната действительно уменьшалась. Охнув, де Лоре резко вскочил и, затравленно оглянувшись, увидел, что противоположная стена тоже приблизилась, а потолок опустился. Балки под потолком раньше были выше.

И тут он услышал какой-то звук — глухой стон, доносившийся из пола, стен и потолка, как будто сам дом страдал от боли. Беспомощно оглянувшись, де Лоре попытался найти хоть какой-то выход, отверстие в стенах или крыше, но ничего не обнаружил. В отчаянии повернувшись, он бессмысленно заколотил кулаками по кирпичам за своей спиной и даже попытался ударить в крышу, но добился лишь того, что сбил руки в кровь.

Со стоном опустившись на пол, Сарим де Лоре прижал кулаки к вискам и изо всех сил попытался подавить нарастающий страх. Ничего не получалось. Чудовищная сила, пытавшаяся помутить его рассудок, не давала сосредоточиться.

— Помоги мне! — простонал он. — Помоги же мне!

Но голос в голове, который раньше всегда подсказывал ему, что нужно делать, на этот раз молчал. Новая силане давала о себе знать, как будто ее никогда и не было.

Стул, рядом с которым он сидел на полу, вдруг с грохотом перевернулся. Обернувшись, Сарим в ужасе увидел, что стена пододвинулась еще ближе, подталкивая перед собой мебель и хлам. На другом конце чердака тоже слышался треск и хруст ломавшихся досок.

А затем…

Чудовищная боль пронзила голову Сарима де Лоре. Закричав, магистр марионеток упал как громом пораженный, скукожившись на полу. Его голова готова была взорваться, и каждый нерв, казалось, превратился в раскаленную лаву.

И тут он увидел свет. Загадочное зеленое мерцание, сперва слабое, но постепенно усиливающееся. Теперь он мог разглядеть чердак с невероятной отчетливостью. Медленно, словно вода, свет проникал во все закоулки помещения. Он то слабел, то становился интенсивнее, пульсируя в странном ритме, и в конце концов заполнил весь чердак. В этот момент у Сарима де Лоре появилось ощущение, будто он присутствует при схватке двух чудовищных сил, беззвучной, но ожесточенной.