Вновь зарычав, Рольф уклонился от удара Коэна и бросился на помощь Говарду, который изо всех сил пытался разжать руки Грея, стальными клещами — какими они и были — сомкнувшиеся у него на горле.

Но даже богатырских сил Рольфа оказалось недостаточно, чтобы высвободить Говарда из хватки человека-машины, руки которого были сделаны из стали и проводов. Двойник Коэна набросился на Рольфа и потащил его в сторону. Затем, без каких-либо усилий подняв здоровяка над головой, он раскрутил его и отшвырнул прочь. Если бы Рольф ударился о надгробие или дерево, то, несомненно, разбился бы насмерть, но ему повезло: он приземлился на холм свежей земли, который они только что набросали. Хотя земля смягчила удар, Рольф все же пострадал. Он ударился о мелкие камни и почувствовал, как в спине у него что-то хрустнуло. Поясницу пронзила острая боль.

Когда в голове у него прояснилось, Коэн был уже рядом. Казалось, он был готов схватить Рольфа, но при этом почему-то не шевелился.

— Сдавайся! — прошипел он, и в этом голосе не было ничего человеческого. — Я не хочу тебя убивать, но ты вынуждаешь меня сделать это!

Рольф застонал. Все его тело, казалось, превратилось в открытую рану, кровь стекала по лбу, мешая смотреть. С трудом подняв руку, он провел ладонью по лицу. Образ Коэна, окутанный багровым туманом, расплывался. Но, может быть, именно это и придало ему сил. Рольф увидел, как лицо Коэна треснуло, и разглядел внутри его головы блестящий металл, покрытый тонкими серебристыми проводами.

Рольф закричал, с ловкостью, удивившей даже его самого, вскочил на ноги и набросился на фальшивого инспектора. Поразительно, но ему удалось вывести Коэна из равновесия! Марионетка замахала руками и, изогнувшись под невозможным углом, навзничь упала в свежевырытую могилу. Послышался звон — видимо, Коэн ударился довольно сильно.

Не теряя времени, Рольф снова кинулся на помощь Говарду. К этому моменту Грей повалил Говарда на землю, продолжая сжимать его горло, правда, уже не так сильно. По всей видимости, адвокат не собирался убивать своего противника и рассчитывал лишь обездвижить его. Схватив голову Грея обеими руками, Рольф изо всех сил дернул ее назад. Послышался металлический хруст, и голова Грея повернулась на сто восемьдесят градусов. Тем не менее его руки не разжались, а сам он только улыбнулся. Закричав, Рольф вцепился в запястья Грея, пытаясь ослабить хватку, но ему не удалось разогнуть и пальца!

— Беги! — прохрипел Говард. — Беги отсюда, Рольф!

Рольф не услышал слов друга, потому что в этот момент рядом с ним завопил Франкенштейн. Над краем разверзтой могилы показалась грязная рука. На одном из пальцев не было плоти, и он металлически поблескивал в свете луны.

— Беги! — повторил Говард.

После довольно продолжительной паузы Рольф все-таки начал реагировать. Подбежав к могиле, он изо всех сил ударил Коэна ногой в лицо. Сильная боль пронзила его икру, отдавшись в спине. Охнув, Рольф упал на колени, но от удара чудовище свалилось обратно в могилу. За спиной Рольфа раздался хрип, на который не были способны голосовые связки обычного человека. Повернувшись, Рольф увидел, что Грей оставил свою жертву и, жадно вытянув руки вперед, пошел на него. При этом его голова моталась из стороны в сторону — видимо, Рольфу все-таки удалось сломать ему шею.

Но это вовсе не сделало стальное чудовище менее опасным! К счастью для Рольфа, металлический монстр не смог дойти до него. Собрав всю свою волю в кулак, Говард поднялся и вцепился в ноги Грея. С таким же успехом он мог бы попытаться голыми руками остановить движущийся локомотив. Грей просто тащил его за собой. Однако же это действие подарило Рольфу секунду, за которую он успел уклониться от лап чудовища.

— Да убирайся же ты отсюда! — из последних сил крикнул Говард.

На этот раз Рольф его послушался. Когда двойник Грея повернулся, чтобы наброситься на него, Рольф отпрянул в сторону и, подхватив Франкенштейна под руку, потянул его за собой. Они скрылись в темноте кладбища, и уже через несколько мгновений исчезли из поля зрения чудовищ. И все же Рольф продолжал бежать со всех ног.

Они сумели добраться до забора, но Рольф настолько обессилел, что не смог бы перелезть и через штакетник. Запыхавшись, он прислонился к железным прутьям и, наконец-то отпустив руку Виктора Франкенштейна, в ярости уставился на преграду на своем пути, как будто мог разрушить ее силой мысли. Но другого выхода не было — следовало выбираться отсюда как можно быстрее. У Рольфа закружилась голова, однако он, ожесточенно сжав зубы, все же полез через забор.

Не успел Рольф подняться и на полметра, как его левая рука соскользнула и он упал на траву, вскрикнув от боли. Вероятно, этот крик было слышно по всему кладбищу. Испуганно охнув, Франкенштейн склонился к своему спутнику и протянул ему руку. Рольф отказался от помощи, из последних сил поднялся на ноги и пошел вдоль забора. Через несколько метров он увидел железные ворота со старым, но весьма массивным замком. Рольф знал, что такой замок ему не сломать, а значит, теперь могло помочь только чудо.

— Все кончено, — в отчаянии простонал он. — Все пропало.

— Почему все пропало? — спросил Франкенштейн, нажимая на железную ручку. И чудо свершилось — створки ворот распахнулись. — И вообще, черт побери, что здесь происходит?

Франкенштейн запыхался не меньше Рольфа, но он казался скорее удивленным, чем испуганным. По-видимому, он даже не понял, какая опасность им угрожала. Не ответив на вопрос, Рольф грубо схватил Виктора за плечо и потащил за собой по улице.

Сначала он почувствовал лишь холод, неприятную сырость, проникавшую под одежду и покрывавшую кожу мерзкой пленкой. Затем он ощутил пульсирующую боль в висках и удушье, связанное с воспоминанием о тонких стальных руках, сжимавших его горло…

Вскрикнув, Говард ударился головой о твердый камень. Перед глазами все поплыло, но когда боль в голове утихла, он понял, что находится в темноте, наполненной бесформенными тенями, которые все время шевелились и издавали какие-то звуки.

Что-то холодное и твердое сжимало его правое запястье. Осторожно усевшись, он ощупал свою руку и понял, что это стальной наручник, прикрепленный к цепи. Цепь же, в свою очередь, вела к массивному железному кольцу в полу — простой, но весьма эффективный метод удержать кого-либо на месте. Яростно дернувшись пару раз, Говард добился лишь того, что наручник еще сильнее впился в его и без того воспаленную кожу.

— Тебе это не поможет, — донесся из темноты чей-то голос. Говард прищурился. Только сейчас до него дошло, что он тут не один. Судя по раскатистому эху, помещение, в котором он находился, было довольно большим. Несмотря на полумрак, ему удалось разглядеть по меньшей мере еще три фигуры.

— Честно говоря, мы все пытались освободиться. — Голос показался Говарду знакомым. — Но у нас ничего не вышло. Цепи достаточно прочные и способны удержать даже разъяренного быка.

— Грей? — опешил Говард. — Неужели это вы?

Тень шевельнулась, и Говард понял, что его собеседник кивнул.

— Боюсь, что да, друг мой, — ответил старый адвокат. — Не могу сказать, что я рад нашей встрече. Мне жаль видеть вас здесь. Признаться, я надеялся, что уж вам-то удастся избежать ловушки.

— Ловушки?..

— Ответ на этот вопрос я рассчитывал услышать от вас, — сказал еще кто-то в темноте, и на сей раз Говард сразу узнал голос инспектора полиции.

— Коэн! — охнул он. — Вы тоже тут?!

— Ну конечно, Лавкрафт. — Инспектор грустно рассмеялся. — Тут собралась очень хорошая компания, хотя место, к сожалению, не вполне подходящее. Организаторы этой небольшой вечеринки оказались большими оригиналами.

Коэн, подняв руку, указал на другую тень.

— Мне выпала честь сидеть рядом с самим Джеймсом Дарендером, верховным судьей Лондона. Слева от меня находится сэр Фредерик Рутель, генеральный прокурор… — Послышался какой-то звук — видимо, Коэн вздохнул. — Конечно, вы не присутствовали на открытии этой вечеринки, но должен заверить вас, что здесь собрался практически весь лондонский суд.