Но она все же его жена.

У Джека появилось такое ощущение, что после этой ночи Люси не захочет больше мириться с ложью. Что же ему теперь делать? Непреодолимое чувство горечи заполнило его. Он так отчаянно любит ее, а она даже…

Джек смотрел на куклу, лежавшую вниз лицом на полу. В горле как-то странно запершило, сердце сдавила боль. Он нагнулся, поднял куклу и повернулся спиной к двери Люси. Чувство вины пронзило тело, сжало внутри все так, что он не мог даже дышать. Но Джеку не верилось, что это конец… крах. Планы, которые он лелеял, только причинили боль Люси. А ведь он надеялся совсем на другое. Он почувствовал себя отъявленным обманщиком. Да как он смел жениться на ней, не сознавшись, что все было по-настоящему! Он заслужил презрение Люси. Джек содрогнулся от этой мысли.

Ему захотелось с диким криком взбежать по лестнице и вытащить из комнаты Стэдлера, этого напыщенного типа. Захотелось, захотелось…

Но вместо этого он бережно положил куклу в чемодан, опустился на кушетку и закрыл лицо руками. Джек знал, чего на самом деле хотел. Он хотел войти к Люси, заключить ее в объятия и любить страстно, безумно. Он хотел сказать ей, как давно и безнадежно ее любит. Он хотел, чтобы и она кричала ему о своей любви. Пусть услышит весь штат Миссури! Вот чего он хотел. Вот как было бы, будь этот мир совершенным. И штат Миссури проснулся бы прямо сейчас.

К сожалению, мир далеко не совершенен.

Поэтому сегодня, в первый раз в жизни, Джек Галлахер плакал.

Люси, поджав ноги, сидела на диване и покачивала колыбельку, в которой спала маленькая Люсиль Глориана Лорд. Она старалась не думать о Джеке и смотрела на прелестное личико своей тезки. Но было слишком трудно не думать о нем… Его не было почти весь день. Люси ничего не понимала в деле приобретения недвижимости, но все равно сомневалась в том, что этот проект, с новым рестораном, может отнимать у Джека столько времени.

Маленькая Глори, как часто называли малышку, что-то промурлыкапа, пытаясь захватить ручонками пальцы тети. Ласковая улыбка озарила лицо Люси. Но мысли ее снова вернулись к Джеку. Все вышло так, как она и боялась. Джек начал избегать ее. Он, вероятно, был в душе возмущен ее глупым поведением и не мог находиться с ней рядом. У Люси сжалось сердце при воспоминании о своем бесстыдном поступке: влетела в душ… вцепилась в него… добивалась того, что ей было нужно от него. Секса… Но, с другой стороны, у нее ведь могло остаться прекрасное воспоминание на всю жизнь.

На глазах у нее вновь выступили слезы. Джек был таким благородным. Люси устыдилась своего поступка и отчаянно покраснела.

— Ну что, Стэдлер, — голос Элайзы ворвался в невеселые мысли Люси, — почему Сарина уехала? Она наконец поумнела?

Люси медленно подняла глаза на Стэдлера, который стоял у камина и выглядел как какой-нибудь профессор, в своем твидовом пиджаке, с трубкой, зажатой в зубах. Он вынул трубку изо рта и вызывающе посмотрел на Элайзу.

— У ее отца день рождения в субботу, и он не хотел, чтобы его дочь пропустила столь важное событие. Я думаю, что он прав. — Стэдлер снова затянулся. — Кроме того, она хочет приготовить приданое.

— Приданое? — Элайза подавила усмешку. — С таким же успехом можно рвать джинсы и в Брэнсоне — не обязательно ехать в Сент-Луис.

— Заткнись, Элайза. — У Стэдлера нервно задергалась щека.

Элайза подняла голову.

— Ох, извини за то, что я выражаю свое мнение. — Она взяла на руки девочку и повернула ее личиком к Стэдлеру. — Итак, Элайза Джиллиан, посмотри на этого человека и хорошенько запомни его. Когда станешь президентом, ты его вышлешь из страны.

— Элайза! — строго обратилась Хелен к сестре. — Когда мы с Деймьеном решили назвать малышку в твою честь, мы уж никак не думали, что ты будешь советовать ей такое.

Элайза приложила малышку к плечу и ласково пошлепала.

— Извини, — пробормотала она, хотя совсем не выглядела раскаивающейся.

— Ну да, ты должна попросить прощения, — сказал Стэдлер, не вынимая трубку изо рта.

Элайза презрительно посмотрела на него.

— Тинсли, если хочешь курить, иди на улицу. Я не могу допустить, чтобы легкие моей маленькой Элайзы Джиллиан заполнились копотью.

Стэдлер пробурчал:

— На улице очень холодно.

Элайза недовольно парировала:

— Знаешь, изобрели нечто новое. Называется «пальто». Иди отсюда. В нашей гостинице не курят.

Когда Стэдлер ушел, Люси не могла больше сдерживаться и так печально вздохнула, что сестры тревожно взглянули на нее.

— Что случилось, милая? — Хелен поднялась с ковра. — Устала держать Глорию?

Люси улыбнулась младшей сестре.

— Конечно, нет. — Она исподлобья посмотрела на дверь. — Как бы мне хотелось, чтобы он уехал.

— А кто не хочет? — мрачно отозвалась Элайза.

Люси глянула на старшую сестру.

— Ну почему он не может поверить в наш брак с Джеком и оставить меня в покое?

— Потому что он лживая змея и думает, что все остальные такие же, — сказала Элайза.

— А разве он не прав? — почти вскричала Люси. Она чувствовала себя змеей — правда, безумно влюбленной змеей. Безумно и безнадежно влюбленной в Джека… Но она никогда не признается ему в этом.

Ну и, конечно, не стоит забывать о Дезире.

В комнате наступила тишина. Люси понимала, что они трое думают об одном и том же. Они были не лучше Стэдлера со своей фальшивой помолвкой. Вдобавок ко всему еще эта свадьба…

Прокашлявшись, Хелен подошла к Люси.

— Надо переодеть Глорию. Пойду отнесу ее к Деймьену. Теперь его очередь. Он, должно быть, уже покончил со своей статьей для газеты. — Хелен повернулась к Элайзе: — Принесешь Джилли попозже? Ей пора спать.

Элайза чмокнула племянницу в малюсенькую головку.

— Я подумаю. — Она улыбнулась Хелен. — И спасибо, что вы назвали ее в мою честь.

Хелен улыбнулась в ответ, прижимая Глорию к груди.

— После скандала, раздутого тобой из нашей шутки, я тоже рада, что мы дали ей твое имя. — Хелен усмехнулась и направилась к лестнице. — Не задерживай Джилли особенно долго.

Вдруг Джилли срыгнула, и у Элайзы расширились глаза.

— Ой, ой, мне кажется, что мадам Президент тошнит от меня!

Несмотря на печаль, царившую в ее душе, Люси не могла не улыбнуться.

Элайза стояла, поглаживая малышку по спинке.

— Ну, юная леди, разве так можно обращаться со своим наставником, учителем, гуру, наконец? — Элайза поспешила к двери. — Хелен, подожди, твоя дочка хочет к тебе.

Гостиная вдруг опустела. Стало тихо, и только потрескивал в камине огонь. У Люси окончательно испортилось настроение. Едва закончилась чудесная возня сестер с племянницами, как перед ее глазами снова возник Джек.

Чтобы избавиться от его образа, Люси вскочила с дивана и принялась мерить шагами комнату. Утром Джек сказал, что уезжает в понедельник. Неделю проведет в Нью-Йорке, а потом еще дней пятнадцать в Лондоне.

Лондон. Люси застыла перед камином, обхватив себя руками и пытаясь успокоиться. Она смотрела на огонь, а мысли ее лихорадочно проносились в голове. Под Ла-Маншем теперь есть тоннель, поэтому очень легко добраться из Лондона в Париж. Там Джек встретится с Дезире. И будет заниматься с ней любовью. Люси сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Но ей казалось, что ничто не сможет причинить ей большую боль, чем осознание, что Джек будет со своей дамой сердца.

Люси почувствовала слабость и постаралась прогнать эти мысли. Сегодня пятница. Джек ей сказал, что перед тем, как вернуться в Брэнсон со своим архитектором, он еще пробудет в Чикаго несколько дней, а к тому времени Стэдлер уже уедет. Поэтому осталось притворяться совсем недолго. В сущности, ей нужно продержаться эти выходные. Потом, когда Джек через месяц вернется, они покончат со всем этим.

Люси показалось, что кровь застыла у нее в жилах. Джек говорил таким спокойным, равнодушным тоном. А потом уехал. Даже не взглянул на нее. Впрочем, может, и взглянул, просто она сама не решилась посмотреть ему в глаза. Хотя какая разница? Важно, что между ними снова встала стена. И на этот раз — непреодолимая. От бессилия Люси задрожала. Почему она такая слабая? Почему у нее не такой твердый характер, как у Джека? Почему она всегда так глупо себя ведет?