— Да, мы с Полом были на карнавале, — пробормотала я, обескураженная его сердитым тоном.

— Я вижу. И каким образом вам достался этот пудель? Вы выиграли его в кольцах или за то, что были с Полом самой любвеобильной парочкой в «туннеле любви»?

Я молчала. Как он смел так со мной разговаривать, будто мы с Полом ничтожества? Неужели он позвал меня в библиотеку, чтобы только поиздеваться?

— «Туннеля любви» там не было.

— Нет? Но были, конечно, другие возможности. Волнующие поездки на автомобильчиках, к примеру, могли дать ему не один шанс.

— Вы хотите мне что-то сказать? — сухо спросила я, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Да, но мне трудно это сделать из-за вашего отношения ко мне, — последовал внезапный ответ.

Я изумленно посмотрела на него, и Гарт вдруг неожиданно спросил:

— Вам нравится Пол?

— Да, конечно, — ответила я.

— Да, конечно, — повторил он, — иначе вы бы не пошли с ним и не стали бы целовать его на прощание. Несомненно, вы опять договорились о встрече?

Я уже хотела сказать, что не собираюсь больше встречаться с Полом, но его тон заставил меня говорить с вызовом. Как он смел так обращаться со мной?

— Да, конечно, — холодно ответила я. — Но какое дело…

— Какое мне дело? Хороший вопрос, мисс Уэстолл. Он показывает, что вы не разбираетесь в мужчинах.

— И что вы хотите этим сказать? — сердито начала я.

— Я хочу сказать, что Пол хороший человек. Я не верю в его циничность, по крайней мере сознательную. Просто он влюбляется в каждую девушку, появляющуюся в его поле зрения и более или менее наделенную привлекательностью или проявляющую к нему снисходительность.

— И к какой категории я отношусь? — спросила я. — К привлекательной или снисходительной?

На его лице появилась легкая печальная улыбка.

— Я бы сказал, к обеим. Конечно, я не очень-то вас успокоил, но просто хочу предупредить, чтобы вы не принимали Пола Ньюсома всерьез.

— Я не принимаю Пола Ньюсома всерьез, — холодно ответила я.

— Тогда вы очень легко раздаете поцелуи.

— Какое вам дело, с кем я общаюсь? Я уже не ребенок!

— Нет, для меня вы ребенок. Ребенок, который может попасть в неприятную ситуацию, если не будет осторожен. Если вы уедете завтра, Пол тут же примется искать другую девушку.

Его слова испугали меня. Значит, он уже думает о моем отъезде! Когда мне придется уехать, я буду ужасно скучать по Треджиллису.

— Это все, что вы хотели сказать? — спросила я.

Весь мой гнев куда-то улетучился, чувствовалась только усталость. На мгновение выражение лица Гарта изменилось, и я поняла, что он заметил смену моего настроения.

— Вовсе нет. Думаю, вы слышали о бале, который скоро состоится у нас в Треджиллисе. Последнее время вы избегаете меня, но надеюсь, мы в достаточно хороших отношениях, чтобы танцевать вместе.

— Это приглашение? — спросила я.

— Да.

— Приглашение или приказ? Я должна буду присутствовать как гостья или как прислуга?

Гарт поднялся. Он быстро подошел ко мне и остановился, глядя на меня. Я смотрела на него с вызовом.

— Я не приду, — ответила я и вдруг поняла, что говорю громче, чем нужно.

Он схватил меня за плечи.

— Нет, вы придете. Вы придете, потому что я так сказал, и мы будем танцевать вместе, несмотря на все ваше враждебное ко мне отношение. Почему вы меня так ненавидите? Почему?

Глядя на него, я поняла, что, каково бы ни было мое отношение к нему вначале, сейчас я уже не испытывала ненависти. Я безнадежно любила его, и у этой любви не было будущего.

— Я не приду! — крикнула я и попыталась высвободиться.

Но Гарт прижался губами к моим губам и стал целовать меня. У моего счастья был горько-сладкий привкус. Хозяин Треджиллиса воспользовался моментом. Но во мне Гарт Ситон не найдет покорной жертвы. Если я покажу ему, что люблю его, это принесет мне одни страдания. Он любит Арманелл. Он любил ее еще до ее замужества.

Я с неохотой отпрянула от него, мечтая, чтобы этот момент продлился.

Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза, но внезапно раздался резкий голос:

— Что здесь происходит?

Гарт опустил руки, и я увидела в дверях Арманелл, которая смотрела на нас со злостью и удивлением.

— Я чему-то помешала? — спросила она.

— Мы ссорились, — ответил Гарт.

— Не помню, когда я еще видела двоих, которые были бы в таком согласии, — едко сказала Арманелл.

На ней был бледно-голубой пеньюар поверх ночной рубашки из пышных кружев того же цвета, и сейчас она уже не была похожа на фарфоровую статуэтку, а скорее на взъерошенное разъяренное животное.

Глядя в ее злое лицо, я замерла. Я знала, что обрела смертельного и безжалостного врага.

Секунду она стояла молча, кусая губы и, очевидно, изо всех сил пытаясь сохранить лицо и сдержать поток бранных слов.

— Зайдите ко мне завтра, мисс Уэстолл, — наконец произнесла она ледяным тоном. — Мы должны поговорить. Когда мистер Ситон нанял гувернантку, я решила, что ей можно доверять. Но похоже, ошибалась. Очень важно, чтобы жен» шина, занимающаяся обучением моего сына, была безупречна. Завтра нам предстоит кое-что выяснить, мисс Уэстолл.

Рано утром я отправилась к Арманелл. Когда я постучала в дверь и вошла, графиня удивленно посмотрела на меня. Ясно, что она ожидала увидеть Хильду.

— Вы пришли немного рановато, вам не кажется? — холодно спросила она.

Я кивнула:

— Я решила, что нам лучше покончить с этим как можно раньше.

Спальня Арманелл оказалась еще красивее, чем рассказывала восторженная Хильда, и была украшена предметами старины в белых и золотых тонах и небольшими эмалированными медальонами с картинками в духе Ватто в центре стены.

Графиня сидела у туалетного столика, перед ней громоздилась гора косметических баночек и тюбиков, и я вдруг поняла, почему она так злится. Арманелл еще не накрасилась. Лучи утреннего солнца светили в окно, безжалостно выявляя морщинки в уголках ее глаз и линии у рта. Мелинда была права: без макияжа графиня выглядела ужасно старой.

Однако она взяла себя в руки и указала мне на стул.

— Мне интересно знать, каким образом вы стали работать у мистера Ситона, — начала она.

— Боюсь, я вас не понимаю.

— Как вы нашли это объявление? Мистер Ситон сказал, что поместил его в местную газету, а вы, похоже, живете в Лондоне. Как же вы нашли объявление в корнуолльской газете? У вас есть какие-то связи?

Такой поворот застал меня врасплох.

— Почему вы не отвечаете? — потребовала Арманелл.

Но я была смущена и смогла только пробормотать, что у меня есть подруга, которая родилась здесь.

— Вот как! Возможно, я ее знаю?

— Она умерла, — поспешно ответила я, — и я не понимаю, какая разница, где я нашла объявление. Очевидно, мистер Ситон счел мою квалификацию достаточной. Я изучала французский в школе Берлица.

— Вы жили в Лондоне с семьей?

Я покачала головой:

— У меня нет семьи.

— Так вы жили одна? Это давало вам полную свободу действий.

Голос Арманелл был шелковым, но глаза полны ненависти.

— Я жила с подругой, о которой уже говорила.

— Ах да, подруга без имени!

Арманелл сузила глаза.

— Мистер Ситон беседовал с вами прежде, чем принять на работу?

— Нет, он решил, что моя квалификация говорит сама за себя, — сухо ответила я.

Арманелл раздраженно забарабанила пальцами по столу.

— Похоже, вы очень гордитесь своими знаниями, мисс Уэстолл. Они, бесспорно, могут оказаться блестящими, но все же не дают права вмешиваться туда, куда вас не просят. Не хочу показаться невежливой, но я сразу заметила, что вы постоянно пытаетесь привлечь к себе внимание мистера Ситона. Давайте посмотрим правде в глаза: ваше место с детьми, и я совершенно уверена, что вы ставите мистера Ситона в неловкое положение, но он слишком вежлив, чтобы об этом сказать.

— Вежливость отнюдь не в характере мистера Ситона, — сухо ответила я.