Встав с кресла, он стал на ощупь шарить в секретере.
— Сегодня после полудня на ваше имя пришло письмо из Версаля.
Николя взял сложенный вчетверо лист, запечатанный гербом Франции, вновь зажег потухшую свечу и распечатал письмо.
— Ответственный секретарь Его Величества шлет мне приглашение на охоту, которая состоится завтра утром, на прудах Сатори. Значит, надо приготовить зеленый фрак, единственно допустимый при охоте на тяге. Да, холода заставили пернатую дичь собраться на водоемах.
— Вы владеете охотничьей премудростью, — произнес Ноблекур, — она выдает в вас дворянина по рождению. Прекрасный повод передать ее к сыну.
Мысленно Николя согласился с Ноблекуром: сейчас самое время обучать мальчика охотничьим премудростям. Постепенно беседа приняла более отвлеченное направление; хозяин дома иногда играл на флейте, и друзья завели разговор о разных типах этого инструмента. Николя рано отправился к себе: он хотел немного отдохнуть перед охотой, ведь отбыть в Версаль следовало задолго до рассвета.
Пятница, 21 января 1774 года
Солнце еще не проснулось, когда его карета с авеню Пари выехала на площадь Арм. Холодный рассвет и отсутствие тумана обещали ясный день. Всюду лежал иней, в лужах хрустел лед. Прозрачные сосульки свисали с позолоченных решеток, окружавших Лувр [42]. Мостовая под сапогами Николя скрипела и скользила. Он добрался до парка, где перед флигелем принцев выстроилась длинная вереница карет, предназначенных доставить короля и охотников на берега озера, к затопленным полям, где егеря заметили стаи перелетных птиц. Пытаясь согреться, Николя прошел шагов сто. На ходу он обменялся приветствиями и любезностями со знакомыми придворными и снисходительным взором окинул нескольких новичков. Их юношеские лица покраснели от холода и волнения; туго затянутые в костюмы начинающих охотников, они важно смотрели по сторонам. Паж из малой конюшни потянул Николя за рукав, напомнив, что его место — возле дверцы королевской кареты; король же скоро прибудет: утренняя месса подходит к концу. Комиссар почувствовал на себе любопытные взоры и шелест речей придворных, обсуждавших распоряжение, переданное ему достаточно громко, чтобы его мог услышать каждый. Отдав приветствие офицерам из королевского эскорта, он стал ждать.
Скрип колес по гравию предупредил его о приближении монарха. Король, в охотничьем костюме и в плаще под цвет фрака, украшенного большим меховым воротником, опирался на руку угловатого юноши, на голову выше Его Величества; в юноше Николя узнал дофина. Лаборд дружески помахал рукой Николя. Улыбнувшись, король с видимым усилием поднялся в карету. Дофин намеревался последовать за ним, но король велел ему уступить место Николя.
— Садитесь к себе в карету, мне надо поговорить с моим дорогим Ранреем.
Дофин покраснел и, приветствуя Николя, вразвалку направился к своему экипажу. Николя занял место напротив монарха. Эскорт окружил карету, взявшую курс на большой парк. Подперев рукой подбородок, король молча созерцал проплывавшие за окном пейзажи. Прикрыв глаза, Николя наблюдал за ним. С каждым днем монарх выглядел все более постаревшим, раскидистые брови поседели, нос заострился, щеки свисали дряблыми складками, и лицо, некогда столь гармоничное, окончательно утратило четкость контуров. Из черных глаз, исполненных бесконечной меланхолии, исчез прежний блеск, а из-за синеватых мешков под глазами глазницы казались безобразно большими.
— Холодно и солнечно, — произнес наконец король. — Дичь будет хорошо видна. Вы охотились на водоплавающих птиц вместе с маркизом де Ранреем?
— Да, сир. В болотах Бриера.
— Каких собак использовал маркиз?
— Легавых, сир. А еще болотных спаниелей; они хорошо плавают и нечувствительны к холоду.
— Хороший выбор. Мне сказали, на Сомме очень много водоплавающей дичи. Вы заметили это по дороге в Лондон?
— По дороге, сир, я пытался сам не стать дичью.
Король рассмеялся.
— Давайте, рассказывайте, ваш рассказ меня развлечет.
Желая развеять уныние короля, Николя уснастил свой рассказ устрашающими и причудливыми подробностями. Когда же он дошел до появления на дороге в Шантийи графини дю Барри, которую от неожиданности он едва не принял за сказочную фею, король расхохотался. Искусно используя свой дар рассказчика, Николя, не будучи навязчивым, с легкостью рассказывал обо всем, не упуская ничего важного, равно как и повода посмеяться над собой. Зная недовольство короля нарастающей англоманией, он представил Англию и англичан не в лучшем свете, а описывая Лондон, ни разу не похвалил его архитектуру. Продолжая повествовать, он думал о том, что, сложись обстоятельства по-иному, он смог бы сделать блестящую придворную карьеру. Рассказом своим, состоявшим из цепочки сценок, коротких, пикантных и остроумных, где он сам часто представал в карикатурном облике, ему удалось развеселить короля, и тот то и дело принимался хохотать, как дитя, отчего лицо его молодело на несколько десятков лет. Подъехав к прудам Сатори, кортеж остановился посреди вересковой поляны, окруженной березами и тополями; неподалеку виднелся покрывшийся тоненькой корочкой льда водоем. Король опустил окно и подозвал одного из офицеров.
— Я еще не закончил беседовать с моим дорогим Ранреем. Передайте господину дофину, что он может начинать без меня.
И вновь повернулся к Николя.
— Я должен сердиться на самого себя, сударь, ведь это по моему приказу вам пришлось рисковать жизнью, а я едва не лишился преданного слуги.
— Вашему Величеству прекрасно известно, что этот приказ спас меня от иной опасности.
— И, полагаю, вам удалось разобраться в этом запутанном деле?
— Утверждать не могу. Но Ваше Величество должны знать, что все улики подобраны так ловко, что обвинение падает прежде всего на меня; вместе с тем нагромождение подлостей подтверждает мою невиновность.
Король задумался, а потом так тихо, что Николя не понял, задал он вопрос или же просто делился своими соображениями, произнес:
— В самом деле, столько подозрительных совпадений, что, кажется, против вас выступает целая шайка злодеев. Как вы думаете, может ли быть связь между вашим делом и той миссией, кою я вам доверил?
Николя покачал головой, полагая, что в самом вопросе уже содержится ответ. Тут со всех сторон послышались выстрелы.
— Свидание с водоплавающими началось, — промолвил король своим хрипловатым голосом. — Надо поблагодарить Менара за его работу. Интересно, сколько ему лет? Герцог де Пантьевр помнит этого егеря с раннего детства. Ах, какое знание птиц! Почти такое же, как у Людовика XIII, отца моего прадеда… Теперь скажите, какое впечатление произвел на вас шевалье?
— Шевалье д'Эон приветил вашего посланца как нельзя лучше. И если мне будет позволено высказать свое мнение, я бы сказал, что у Вашего Величества нет более верного и преданного слуги.
Король неопределенно хмыкнул.
— М-м-да, именно преданного… и верного… Если неподчинение моим приказам является признаком вышеуказанных добродетелей, тогда, разумеется, да. Но, оставив в стороне его недостатки, готов признать, он искренне старается услужить мне. Но если бы он использовал в наших интересах свои многочисленные знакомства, я был бы от него просто в восторге. Впрочем, он оказал нам важную услугу, поспособствовав завершению дела, которое вы успешно начали, ибо именно вам удалось уговорить Моранда принять наши условия. Мы вам весьма признательны за это, Ранрей.
Николя показалось, что за королевским «мы» промелькнула тень очаровательной фаворитки.
— Вы в очередной раз доказали свою способность решать любые деликатные и рискованные задачи. Сартину очень повезло, что вы всегда у него под рукой!
— Сир, шевалье д'Эон просил меня переговорить с вами по поводу дела сьера Флинта.
Король отозвался не сразу. В последнее время Николя все чаще отмечал, насколько тяжело дается ему принятие решений. Его постоянно терзали сомнения, он не доверял никому, за исключением горстки тщательно отобранных и проверенных людей. Вместе с тем он по-прежнему одновременно занимался сотней разных дел, сохраняя при этом хладнокровие и не выказывая ни дурного настроения, ни нетерпения; когда же речь заходила о решении государственных вопросов, он всегда старался действовать открыто и прямолинейно. Почему же народ не хотел замечать достоинства своего повелителя, а видел одни только недостатки?
