Впечатление, произведенное ею на Хаакона, не осталось для Бретаны незамеченным.
У Хаакона даже челюсть отвисла при виде такого зрелища.
— Да, это стоит любых денег! — произнес он восхищенно.
Слова эти были произнесены по-скандинавски, но плотоядное выражение его лица не нуждалось ни в каком переводе, так что Бретана все поняла.
Вообще-то она привыкла не обращать внимания на такую бесцеремонность, однако как-то ее очень встревожило выражение проницательных голубых глаз, под взглядом она почувствовала, что ее как будто бы раздевают.
Слыша из своей комнаты голоса, она подумала, что посетителем был Торгуй. Теперь же видя перед собой целую группу скандинавов, она поняла неуместность своего вызывающе откровенного наряда.
— Прошу прощения за свой уход, — мягко произнесла она, опуская глаза и поворачиваясь, чтобы возвратиться в свой мирный уголок, где она будет под защитой Бронвин. Бретана не успела сделать и шагу, как была остановлена голосом Магнуса, который произнес:
— Бретана, это наш король Хаакон. При этих словах девушка застыла. Так вот оно что. Теперь понятно, почему она с самого начала уловила что-то до боли знакомое в облике незнакомца. Ожидая увидеть Торгуна, она лицезрела его младшего брата. Медленно и осторожно Бретана повернулась к гостям Магнуса. Но как только она снова поймала взгляд более смуглого брата Торгуна, ее охватила невольная дрожь, волной пробежавшая по спине.
Черты его лица и в самом деле напоминали Торгуна: широкая линия рта, высокий лоб, даже то, как росли волосы на голове, но вот глаза — в них было что-то странное. Форма та же, что и у Торгуна, но где-то глубоко внутри них таилась злоба.
Глаза Хаакона прожигали ее насквозь и, только уступая Магнусу, она подавила в себе инстинктивное желание сбежать, зная, что Магнус не позволит ей этого сделать.
— Так вот какие плоды принесли усилия моего брата. Теперь я понимаю, сколь приятным было его возвращение домой.
От этого комплимента Бретана почувствовала себя неловко из-за содержащегося в нем грубого намека, да еще и потому, что он отражал действительное положение вещей.
— Отец, — взвешивая слова, произнесла Бретана, — мне не знакомы ваши обычаи, равно как и формальности приветствия.
Сами по себе эти слова были достаточно почтительны, однако сказаны не столько для соблюдения этикета, сколько для того, чтобы Магнус извинил ее за теперешнюю неловкость.
Она посмотрела на Магнуса, как бы прося у него совета, однако Хаакон опередил его.
— Вы приветствуете нас уже одним своим присутствием, миледи. Надеюсь, пребывание среди чужеземцев до сих пор не доставляло вам чрезмерных неудобств?
— Я далеко от дома, но мой отец был предельно внимателен к тому, чтобы ни я, ни моя спутница ни в чем не нуждались. А ваш брат…
— Да-да, а мой брат?
При этих словах Хаакон насторожился как хищник, готовый броситься на свою жертву.
— Ваш брат… сделал мое путешествие настолько удобным, насколько было возможным в тех обстоятельствах.
Бретана почувствовала, как к ее щекам приливает кровь. Она опустила голову, чтобы ни Магнус, ни Хаакон не заметили разливающейся по ее лицу краски смущения.
— Какие добрые слова вы находите для своего сопровождающего, или, может быть, похитителя?
— Хаакон! — резко и сердито прервал его Магнус. — Обстоятельства, которые сопутствовали возвращению моей дочери, были не самыми благоприятными, но их нельзя было предотвратить. Сейчас важно только то, что она теперь здесь, со всеми вытекающими из этого последствиями.
— О да, конечно, — извиняющимся тоном произнес тот. — «И наследницей», — добавил он про себя. — Примите мои поздравления по поводу воссоединения вашей семьи. А теперь, прошу меня извинить, леди Бретана, я должен покинуть вас. И хочу надеяться, что скоро мы увидимся вновь.
— Да, сэр, — ответила она, очень надеясь в душе, что этого не произойдет.
Как только массивная дубовая дверь за Хааконом и его свитой закрылась, Бретана почувствовала, как ее тело медленно освобождается от напряжения этой почти невыносимой встречи. Это ощущение сопровождалось громким вздохом. Хотя она почти ничего не знала о Хааконе, за исключением того немногого, что о нем говорил Торгуй, было в нем такое, что почему-то сильно ее беспокоило. Она думала о том, какие же разные все-таки оба брата, не замечая устремленного на нее взгляда Магнуса.
— Ты устала? А ведь день только-только начался. Я, кажется, недооценил, чего стоило тебе это путешествие.
— О нет, ничего.
Бретана вовремя удержалась от дальнейших объяснений, которые могли бы подвести ее. В конце концов, Хаакон — король. Любые, пусть самые незначительные, промахи в отношениях с ним могли бы не понравиться Магнусу. А впрочем, неважно. Придется ли ей вообще встречаться с ним после того, как она станет женой Торгуна?
— То есть, я хочу сказать да. Я и вправду устала с дороги. Мне бы, наверное, помогла прогулка на свежем воздухе. Могу я выйти на улицу?
С утра у нее было хорошее настроение, что не замедлило благоприятно сказаться на ее отношении к отцу, и все же в его присутствии она чувствовала себя неуютно и как-то скованно. В общем она хотела бы побыть наедине с собой.
— Ты моя дочь и вольна ходить куда угодно. Прогулка — это ты хорошо придумала. Рынок в это время дня прямо-таки кипит. Думаю, что Бронвин сможет показать тебе лавки с товарами. Кроме того, гардероб, который я приготовил, может быть дополнен привычными для тебя вещами, а Бронвин хорошо знает местных торговцев тканями и портных. Говорят также, что она может даже поторговаться с ними на нашем языке. Впрочем, леди с твоим положением не должна заботиться о ценах.
С этими словами Магнус поднял крышку изысканно отделанной стеатитовой шкатулки, стоявшей на столе, вытащил из нее кошелек из мягкой кожи, который, судя по звону, был наполнен монетами, и вложил его в руку Бретаны. Посмотрим, насколько тебя удовлетворят наши наряды.
Не желая слушать никаких возражений дочери по этому поводу, Магнус сомкнул ее тонкие пальцы вокруг кошелька.
— Право же, мне это доставит огромное удовольствие.
Бретана опустила глаза, выражая этим свое согласие.
— Да, конечно, я попрошу Бронвин. С этими словами она поспешила в свою спальню, думая о том, что предложение Магнуса по крайней мере отвлечет ее от беспокойных размышлений по поводу предстоящего визита Торгуна. Она же тем временем займется тем, что ей посоветовал отец, а по возвращении он встретит ее долгожданной новостью о том, что она скоро станет невестой Торгуна.
Последние несколько дней, в течение которых они с Торгуном придерживались навязанных им обоим непривычных правил поведения, были наполнены для нее болезненным беспокойством. Последнее сладостное, но такое краткое ночное свидание только распалило ее жадное стремление к ее крепким объятиям и жадным поцелуям любимого.
Торгуй был ее первым мужчиной. Теперь же, после встречи с ним, она и представить себе не могла, как все эти годы одиночества она обходилась без его горячих ласк. Может быть, предложение Магнуса хоть на какое-то время отвлечет ее от страстного томления.
Бретана сказала о своих планах Бронвин, после чего та оделась сама и нарядила свою питомицу, дополнив ее облегающий голубой наряд, который она носила с утра, шафранового цвета верхним платьем. Она же, преподав ей несколько ценных советов, — как вести себя на рынке, — вывела ее из дома Магнуса на узкую улицу, извивавшуюся вниз по холму. Так они дошли до торговой площади, своей веселой суетой напоминавшей развороченный муравейник.
До этого Бретана видела все это скопление прилавков только мельком, во время своего первого робкого знакомства с Трондбергеном. Теперь же она могла позволить себе более подробно познакомиться с представшими ее взору сокровищами. Надо сказать, что ее приятно удивило и обилие, и качество продаваемых товаров. Это казалось необычным для относительно небольшого города. Однако Бронвин, с уверенным видом знатока, прожившего в этом затерянном в фиордах месте на целый месяц дольше Бретаны, пояснила, что Трондберген является основным торговым центром на западе страны.
