Сказано-сделано! Шустро смотавшись вниз за топором, я опять влез на чердак и вплотную подступил к сундуку. Замок сопротивлялся недолго: подцепив топором, я варварски сорвал его вместе с проушинами и приподнял тяжелую крышку.
Сверху сундук был завален старинной одеждой, когда-то жутко богатой, о чем однозначно свидетельствовали золотое и серебряное шитье и пуговицы из драгметаллов. Теперь одежда немного выцвела и обветшала, но на первый взгляд оставалась достаточно крепкой. Откуда в этой глуши такая роскошь? Я поочередно доставал и складывал рядом разнообразные предметы гардероба. Какие-то кафтаны, штаны, несколько облезший волчий полушубок… еще что-то, чему я и названия не знал, сапоги, кстати, вполне приличные… Какому времени принадлежат находки, я определить затруднялся, все же не специалист, но в голове мелькали ассоциации с семнадцатым, почему-то, веком. Однако поражала невероятная сохранность имущества, для одежды более чем трехсотлетней… ну пусть даже столетней давности она выглядела просто отлично. Правда, когда пошли вещи поинтереснее еще больше удивил тот факт, что до сундука не добрались раньше меня. Такого просто быть не могло! Но вот случилось… Уже через пару минут раскопок меня обуяла «золотая лихорадка».
Из-под груды одежды показались обернутые промасленной кожей свертки… Достав самый большой, я перерезал стягивающую его бечевку и аккуратно развернул. В руках у меня оказалось старинное, исключительной работы кремневое ружье, вернее нарезной штуцер. Подстать штуцеру оказались и извлеченные несколько позже пара пистолетов.
Если меня удивила сохранность одежды, то все остальное выглядело, как будто его сложили в сундук буквально вчера. Утрирую, конечно, но не слишком.
К огнестрельному оружию прилагались чехлы с наборами принадлежностей для чистки, заряжания и мелкого ремонта. Смотри-ка как все серьезно!
Дальше последовал целый арсенал холодного оружия. Первым мне попался здоровенный нож, по исполнению напоминающий медвежьи ножи Самсонова[23] – строго и сердито. В общем, его и кинжалам назвать можно – для подобных вещей четких градаций не существует. Рукоять из черного дерева, черт его знает какого… похоже, что мореный дуб. Прямая крестовина и массивное оголовье рукояти черненого серебра. Клинок полуторной заточки, с долами и пониженной линией обуха, то есть почти симметричный, длиной сантиметров тридцать – ну надо же, чуть ли не полумеч. На пяте клинка клеймо – медвежья голова. Сам нож совершенно без украшений, если не считать ими серебряную насечку на лезвии, не поймешь то ли хитрый узор, то ли рунические надписи. А вот сталь явно булат, и не сварной[24], что было бы не столь удивительно, а литой[25] – черный с красным отливом и коленчатым узором! После Аносова[26] у нас (да и нигде больше) таких булатов не получали, секрет опять был утерян. А все вопли о том, что он внезапно нашелся, и вот такой-то мастер кует булатные клинки – обычная разводка и пиар. Значит, ножик не моложе середины девятнадцатого века. Если, конечно, его не сработал какой-нибудь неизвестный науке самородок, что маловероятно – слишком хорошо сделан, да и материалы не из арсенала сельского кузнеца. Да какая там середина девятнадцатого, судя по остальным вещам, он постарше будет! Ножны – тоже мореный дуб, а прибор – черненое серебро. В общем, обалденная вещь!
Еще один нож, но кривой и покороче – похоже засапожник, по виду вышедший из той же кузни, что и первый – булат, мореный дуб и серебро. Из той же серии оказался и булатный наконечник рогатины, его перо украшала все та же насечка.
А вот сабля и кинжал на изукрашенной золотом двойной перевязи, или скорее портупее, из общего ряда выпадали. Потому как если остальное оружие, несмотря на использование ценных материалов, было сугубо функционально, то это отличались вызывающим богатством отделки. Саблю, насколько позволяли мои невеликие познания, я отнес к поздним, польско-венгерским или даже гусарским образцам – слабо изогнутый клинок, гарда полукорзиной из нескольких выгнутых дужек с закрытым эфесом[27]. В общем, оружие подходящее не только для конного, но и для пешего боя. В истории я конечно профан, но касаемо оружия не полный. Материал клинка тоже булат, но не такой, как на ножах и рогатине, а отливающий золотом. На память я сорта булата не помню, но и этот явно был не из последних. Эфес оружия был отделан золотом, а в навершие красовался не маленьких размеров рубин. В пару сабле был и слегка изогнутый, также украшенный рубином, кинжал. Одним словом, оружие если и не парадное – так как по своим характеристикам вполне боевое, то статусное, уж точно.
Затем я вытащил из сундука стальные наруч и короткую кавалерийскую кольчугу. Ну, кольчуга это объяснимо – на медвежью охоту их надевали нередко, а чтобы уберечь скальп, еще и шлем напяливали, но его я в сундуке не приметил. А вот наруч зачем? Тогда уж и другие части доспеха должны быть или хотя бы второй наруч, а их не наблюдается. Хотя, может, наруч предполагалось медведю в пасть пихать, если уж совсем край?.. Я как-то подсознательно настроился, что вещи принадлежат охотнику-медвежатнику. Ну а кому еще могут пригодиться рогатина и медвежий нож?
Надо ли говорить, что, разбирая сундук, я находился в полном обалдении.
Дальше шли предметы покомпактнее. Арапник[28] с вплетенными в него серебряными шипами и кольцами, серебряная гирька кистеня в форме многолучевой звезды, на стальной цепочке. Патронташ с пороховыми навесками в вощеной бумаге, подсумок с пулями и оправленная в серебро пороховница из рога. Порох наверняка пришел в негодность, но чем черт не шутит, потом, ради интереса, можно будет проверить. Вроде черный порох, в отличие от пироксилинового, храниться может очень и очень долго.
После был закрученный баранкой серебряный охотничий рожок. Не удержавшись, я дунул в него и поразился бархатной чистоте звука. Вообще-то явно просматривался некий перебор с аргентумом[29]: не считая чисто серебряных изделий, практически все металлические части снаряжения и амуниции были из него же. А окончательно меня добил мешочек с серебряными пулями – им что тогда, драгметаллы девать некуда было, или хозяин добра на оборотней охотился?! В найденном раньше подсумке пули обретались самые обыкновенные – свинцовые. Кстати, все пули, что обычные, что нет, были конструкции Минье[30], а это, если мне не изменяет память, середина девятнадцатого века.
Взвесив в руке кожаный кошель, я мельком глянул в него и, подивившись разнообразию золотых и серебряных монет, отложил пока в сторону – позже надо будет исследовать его основательней. Возможно, появятся ответы на некоторые вопросы.
Потом я извлек на свет пулелейку в комплекте с куском свинца и приличным мотком опять же серебряной проволоки. Тут и призадумался… Судя по набору вещей, найденный мною скарб явно принадлежал охотнику, но охотнику какому-то неординарному. Он что, действительно нечисть промышлял? Последующие находки косвенно подтверждали такую мысль.
Широкий кожаный пояс с парой подсумков, усиленный металлическими бляшками, был увешан непонятными штуковинами, смутно ассоциировавшимися у меня с какими-то оберегами. В подсумках кроме огнива тоже оказались предметы, судя по всему, ритуального значения. Например, россыпь костей, наподобие игральных, с выгравированными на них руническими символами, или небольшие фигурки уродливых то ли демонов, то ли божков. Принадлежность других вещей я определить не смог, но и от них явственно попахивало язычеством.
