Ведьма старательно доползла до шеи горгульи и торжествующе захохотала, хищным взглядом окидывая беспомощно мечущихся внизу людей. Затем она встала на каменную тварь, надменно вскинула голову, раскинула руки в стороны и шагнула в пустоту. В тот же миг ее руки трансформировались в черные крылья, и она принялась неспешно парить над городской площадью, высматривая нужного ей человека для последующего жертвоприношения…

– Сейчас поймает бедолагу, – безучастно прокомментировал темноволосый мужчина.

– Слушай, да выключи ты эту муру! И без нее тошно, – взмолился второй, светловолосый.

Темноволосый послушно взял в руки пульт, и через несколько секунд в гостиничном номере воцарилась тишина.

Светловолосый уныло посмотрел на стол. На нем возвышалась опустошенная на три четверти бутылка водки, а подле нее разместилось маленькое блюдце с тонко нарезанными дольками лимона и початая плитка шоколада.

– Так я не понял, Валер, получается, что никаких следов? – уточнил он у своего собеседника, машинально продолжая вертеть в руке стакан, на четверть наполненный водкой.

– Честно говоря, Костя, пока мы ехали, я успел только-только просмотреть его записи и, вполне возможно, что-то упустил. К тому же почерк у твоего племянника не ахти, – со смущенным видом повинился тот.

– Да не юли ты, – хмуро буркнул Костя. – Сам понимаю, что ничего хорошего ты мне не скажешь. Давай уж, лепи что есть.

– По всему выходит, что именно так, – подтвердил Валерий.

– А в книге о нем чего говорится? – поинтересовался Костя, кивнув на прикроватную тумбочку, на которой лежало новенькое, только что приобретенное роскошное издание Ключевского «Русская история».

– В книге… – задумчиво протянул Валерий. Он неспешно встал, подошел к тумбочке, взял только сегодня поутру купленный в книжном магазине том и, взвешивая в руках, заметил:

– Здоровенный, на полторы тысячи страниц. Его даже бегло читать – не один день уйдет.

– Ну-у, если знать, где именно, думаю, что поменьше, – возразил Константин и поторопил: – Давай не тяни. Зря, что ли, в номере оставался, пока я Мишку по Пскову катал. Небось давно уже все нашел.

– Как раз наоборот – почти ничего не обнаружил, – поправил Валерий. – Хотя одно странно. Знаешь, я почему-то считал, что Годунова удавили в Москве вместе с матерью еще до приезда туда Лжедмитрия. Не помню, где я про это читал, но вроде бы именно так, а тут написано, что новый государь Лжедмитрий Первый не только простил царевича Федора Годунова за то, что он не признавал его истинным сыном Ивана Грозного и не уступал ему трон, но и назначил его своим наследником и престолоблюстителем. Чудно как-то.

– Меня сейчас куда больше другой Федор интересует, который мой племянник, – напомнил Константин.

– Так вот я и думаю – может, это его работа? – предположил Валерий. – У Ключевского написано, что, дескать, был в ту пору на Москве какой-то бывший учитель царевича, который не дал его убить. Правда, не Россошанский, и даже не Монтекки, а какой-то Макальпа. У самого Федора в записях я пока не глядел, опять же почерк неразборчивый, но…

– Молодец, племяш! – оживился Константин. – А про Макальпу не гадай. Знал бы ты, как тогда над иностранными фамилиями изгалялись. Так что это просто искаженное Монтекки, вот и все. Лучше давай дальше. Что еще там наш Макальпа настряпал?

– А больше почти ничего. Разве что про какой-то божий суд еще сказано, да и то лишь потому, что это самый последний из поединков на Москве, который упомянут в летописях.

– Да к черту суды! – возмутился Константин. – Ты про племяша давай!

– И я про него. Вроде бы вышли биться кто-то из ляхов и этот учитель Макальпа. Из-за чего сыр-бор, не говорится, но Макальпа одолел. А потом… – Он замялся и невразумительно закончил: – Тишина про него.

– А ты внимательно все прочитал? – усомнился Константин. – Не мог же он взять и исчезнуть?

– Ну-у… есть одно-единственное, – нехотя произнес Валерий, вздохнул, неспешно открыл книгу и начал неторопливо листать страницы. Дойдя до нужной, он некоторое время молча смотрел на текст, а затем предложил: – Может, вначале выпьем?

– Погиб? – помрачнел Константин.

– Нет-нет, что ты, – заторопился с опровержением догадки друга Валерий. – С чего ты взял? Во всяком случае, здесь про его смерть ни слова.

– Тогда выпьем, – утвердительно кивнул Константин.

Но и после того как они осушили стаканы, Валерий не торопился зачитывать нужный кусок о судьбе Федора. Вместо этого он заметил Константину:

– Хотя ты знаешь, мне все-таки кажется, что этот учитель совсем не твой племяш. Уж больно большая разница между Макальпой и Монтекки. К тому же, когда про божий суд рассказывалось, там указано было, что Макальпа из шкоцких людишек.

– Из каких? – озадаченно переспросил Константин.

– Из шкоцких – означает из шотландцев, – пояснил Валерий и продолжил: – Вот я и говорю, что навряд ли это твой племянник. Ему-то как раз был резон представиться твоим сыном, то есть фрязином, ну и плюс совсем другая фамилия. Вот и получается, что Федор и этот пресловутый учитель не одно и то же лицо, поскольку…

– Ничего не получается, – вновь резко перебил Константин. – Не знаю уж, как там с фамилией и национальностью, но спасти Годунова, которого, как ты говорил, собирались убить, мог только мой Федька – это железно. – И напомнил: – Ты там хотел кое-что прочитать мне…

– Ну да, – спохватился Валерий. – Вот что пишет Ключевский. – И неспешно прочитал вслух: – О дальнейшей судьбе князя Макальпы ничего не известно, кроме того, что он якобы принял участие в церемонии венчания на царство Лжедмитрия, на которой вручил ему меч, а после уехал к Федору Годунову, но до Костромы не добрался…

– Не добрался, – медленно повторил за другом Константин. – А почему?

– А вот об этом ни слова, – вздохнул Валерий. – Там вообще мало что про Годуновых. Федор этой же зимой занедужил и умер, причем есть подозрения, что это работа Лжедмитрия, а Ксения тоже исчезла, даже не добравшись до Костромы. Ну а царица-вдова, которая приняла постриг в Вознесенском монастыре, узнав о смерти детей, тоже на следующий год умерла.

– Стоп! Ну-ка, погоди про маму. Так ты говоришь, Ксения тоже не добралась до Костромы. Так-так… – задумчиво протянул Константин. – Тогда все сходится. Вспомни-ка, что он там кровью написал. Получается, что… – И вопрошающе уставился на друга.

– Вообще-то у того же Ключевского сказано, что на Ксению положил глаз Лжедмитрий, и, скорее всего, именно люди Отрепьева тайно похитили царевну по дороге в Кострому, привезли обратно в Москву, после чего она некоторое время была наложницей самозванца, а затем тот, вволю натешившись несчастной, приказал ее удавить.

– Скорее всего! – пренебрежительно фыркнул Константин. – Много понимает твой Ключевский! Ох, не верю я в такие совпадения. Ну сам смотри, что получается. И Федька мой исчез на пути в Кострому, и царевна. А если предположить, что они вдвоем направились не туда, а к Чертовой Буче, к волхву, а?

– И что?

– А то, что он их благополучно отправил. Ты же сам видел, что к нам попал совсем другой перстень. Мой хоть тоже с рубином, но двуглавого орла на нем не было. Да и оправа, пусть и похожая чем-то, но иная. То есть Световид метнул его вместе с записками к нам, благо, что веса в них не особо, а с помощью моего перстня волхв переправил…

– А если их просто перепутали? – не выдержал Валерий.

– Да какая разница?! – возмутился Константин. – Все равно до нас доехало. А коль уж чужой перстень такое путешествие совершил, то мой…

– Ну и где теперь Федор с царевной? – поинтересовался его друг.

Вопрос был что удар под дых – Константин шумно выпустил воздух, открыл рот, однако так ничего и не сказал. Он угрюмо засопел, с укоризной посматривая на Валерия, но, не найдя ответа, молча потянулся к бутылке и щедро разлил остатки водки по стаканам. На сей раз вопреки обыкновению он даже не стал чокаться с другом, молча выпив до дна.