— Нет, я ведь права, да, бабуля? Луис привез Линетт только вчера, хотя столько всего произошло с тех пор, что мне кажется, это было неделю назад! — Вивьен протянула руку Жаку, и тот крепко сжал ее.
— Тогда… — Ледяной взгляд Клаудии лениво переместился с маркиза на Линетт и обратно. — Где же вы были, если покинули Папеэт два дня назад?
В очередной раз Линетт оказалась под обстрелом удивленных и вопросительных глаз, безоружная, беззащитная. Она не могла вымолвить ни слова. Луис дождался, пока молчание сделается невыносимо звенящим, как пронзительный крик, затем поднялся и медленно направился к Линетт. Она почувствовала на своих плечах его руки и услышала его спокойный голос над своей головой:
— Мы с Линетт должны были кое-что обсудить, поэтому провели некоторое время наедине, прежде чем прибыли сюда. — Это объяснение было адресовано всем, но прежде всего графине.
Старая леди слегка покраснела.
— Ваша беседа, надо думать, была очень важной, Луис, раз потребовалось пренебречь благоразумием и… — Она немного поколебалась, затем решительно закончила: — И приличиями.
Когда Линетт, пунцовая от унижения, собралась было выразить протест, пальцы Луиса сжались на ее плечах, но девушка не обратила внимания на боль, которую маркиз так бессердечно причинил ей, потому что в этот миг она услышала его ответ:
— Уверяю вас, это было исключительно важно, бабушка. Я просил Линетт стать моей женой. И надеюсь, вы будете рады узнать, что она согласилась!
Несколько мгновений оглушительной тишины — и все заговорили разом. Графиня улыбнулась — сначала несмело, будто не веря своему счастью, затем широко, радостно, от души.
— О, Луис! — вымолвила наконец она. — Я так долго мечтала услышать эту новость! — И потянулась через стол, чтобы сжать руку Линетт в своей, и слеза медленно скатилась по прекрасной морщинистой щеке. — Линетт, дорогая, я так рада принять тебя в нашу семью, так искренне рада!
Взволнованный голос Вивьен перекрыл гул поздравлений:
— Я знала это! Я точно знала, что между вами что-то есть! Но почему ты мне сразу не сказала, Линетт?
Новоявленная невеста смущенно заморгала, слишком потрясенная, чтобы ответить, и вновь Луис взял огонь на себя:
— Мы хотели обратиться к отцу Линетт за благословением, прежде чем предать гласности нашу помолвку, Вивьен, вот в чем дело.
Клаудия издала какой-то хриплый звук, который вполне можно было принять за смех, если бы не тот факт, что ее лицо покрылось смертельной бледностью, а глаза засверкали зеленым яростным огнем.
— Вот уж не думала, Луис, что тебя посетит такая блажь — жениться! Ты же у нас непревзойденный мастер в искусстве избегать подобных условностей. — Она одарила Линетт лучезарной улыбкой, полной злобы. — Ума не приложу, что за чары пустила в ход эта маленькая английская мисс, чтобы победить твое отвращение к браку! — Ее презрительный взгляд ясно давал понять, что она, мягко говоря, не в восторге и сильно удивлена, что Линетт смогла достичь такого успеха.
Но к этому времени Вивьен, Жак, графиня и миссис Реддиш, соперничая друг с другом, осыпали Линетт и Луиса поздравлениями, каждый хотел расцеловать жениха и невесту, и колкое замечание Клаудии потонуло в волнах семейного веселья. Помятые до синяков плечи Линетт были выпущены наконец из тисков Луиса, и, оказавшись свободной, девушка, к своему облегчению, обнаружила, что может улыбаться в счастливые лица, окружавшие ее, хотя мозг все еще отказывался принять чудовищную ложь, которой она была вынуждена покориться. Кто-то потребовал шампанского, и оно было немедленно подано улыбающимся слугой — должно быть, он услышал новость, когда ожидал приказаний за дверью.
Луис играл роль жениха безупречно, и Линетт пришлось улыбаться в ответ на его нежные взгляды, обманувшие всех, кроме нее самой, потому что только она одна могла видеть таящуюся в глубине синих глаз досаду. Конечно же Луис был в ярости, ведь обстоятельства вынудили свободолюбивого пирата принять ярмо семейной жизни, которое он годами отбрасывал прочь. Сердце девушки сжималось при мысли о той минуте, когда они останутся наедине и он выместит на ней всю свою злобу.
— Луис, ты должен немедленно сообщить новости отцу Линетт, — заявила графиня. — Скажи ему, что мы почтем за честь принять его на Парадизе, если он найдет возможность посетить нас.
Луис, казалось, собирался возразить, но затем пожал плечами:
— Да, это будет разумно.
Он подошел к Клаудии, чтобы наполнить ее бокал, и Винс воспользовался случаем загнать Линетт в угол.
— Как ты могла так поступить со мной? — укоризненно спросил он. — Я думал, мы добились полного взаимопонимания…
Если бы Линетт была сейчас способна испытывать хоть какие-то эмоции, она почувствовала бы полное презрение к нему, но грядущая битва с маркизом, вернее — с пиратом, исключала тривиальную перепалку с жалким прожигателем жизни. Девушка лишь рассеянно улыбнулась Винсу в надежде, что он примет это за смущенное удивление.
Медленно подошла Мерли. Ее острый как игла взгляд вонзился в лицо Линетт.
— Скажи-ка, милочка, — глаза Мерли насмешливо сверкнули, — где это вы с Le Pirat провели потерянный день? Нам никак не удается это выяснить, а я вне себя от любопытства!
Румянец на щеках Линетт стал еще гуще.
— Н-на… на другом острове… не так далеко отсюда… — запинаясь, пробормотала она.
— На обитаемом острове, я надеюсь?
Линетт почувствовала себя ягненком, загнанным в угол двумя лисами, и это сразу же стало ясно Луису, когда он, взглянув в ее сторону, увидел, как отчаянно она нуждается в спасении. Он слегка поклонился Клаудии и, раздосадовав ее своими извинениями, целеустремленно направился к своей «невесте». Мерли продолжала безжалостный допрос:
— Ну же, Линетт, ты собираешься признаться нам или нет?
Маркиз взял Линетт под руку и спокойно вмешался в разговор:
— Вы позволите мне ненадолго украсть свою невесту? Нам еще многое нужно с ней обсудить, не так ли, ma petite?
Линетт с благодарностью кивнула и, когда Луис повел ее прочь от мучителей, вздохнула с облегчением. Несомненно, Мерли продолжит дознание, и это лишь временная передышка, но при новой встрече с «наставницей» она, Линетт, будет чувствовать себя значительно лучше и сможет во всеоружии противостоять нападкам Мерли и отвечать на ее каверзные вопросы.
Луис увлек девушку на террасу и дальше, в залитый лунным светом сад. Линетт слишком поздно поняла его намерение — графиня, Вивьен, Жак и миссис Реддиш, деловито обсуждавшие план вечеринки по случаю помолвки, остались уже далеко позади, а маркиз так решительно сжал ее локоть, что стало ясно: любая попытка к бегству будет тут же пресечена.
Луис в полном молчании отпустил наконец Линетт, уселся на скамейку у фонтана, достал портсигар и закурил сигарету. Невозмутимая беспечность, с которой он все это проделал, разозлила девушку, и она процедила сквозь зубы:
— Как ты посмел поставить меня в столь оскорбительное положение?! Чего ты надеешься этим добиться? Я никогда не выйду за тебя, никогда!
— Я на этом и не настаиваю, — бесстрастно произнес маркиз, — но приличия должны быть соблюдены ради Вивьен и бабушки. Я думал, ты это поняла. Мы скоро покончим с этим фарсом, и я даже предоставлю тебе привилегию сделать это самой. Ты просто скажешь, что изменила свое мнение обо мне. К тому времени память о нашем неблагоразумном поступке сотрется, и никому не будет причинена боль.
Никому не будет причинена боль! Сердце Линетт забилось медленными болезненными толчками. Как мало она значит для него… Внезапно маркиз напугал ее, резко отбросив сигарету и притянув девушку в свои объятия. Она начала яростно отбиваться и отворачиваться, стремясь избежать прикосновений его горячих губ. Но руки маркиза опять стальной хваткой сжали ее плечи, и она вздрогнула, почувствовав их железную ласку.
— Поцелуй меня! — требовательно прошептал Луис. — Твои друзья наблюдают за нами и, без сомнения, удивляются, почему это мы не воркуем как голубки. Советую сделать то, что я сказал, или тебе придется отвечать на их вопросы.
