– Никогда, – произнес он резким тоном, не оставив никаких сомнений.

Кейт сдержала вздох облегчения:

– О.

– В конце концов, я джентльмен и не могу выставить вас на балкон. Оставайтесь здесь, пока я не распоряжусь, чтобы вас отсюда незаметно вывели. Не хотите пока чего-нибудь выпить?

Внутри у нее все сжалось. Почему она так волнуется, выполняя задание? Это ее работа. У нее высокая квалификация и большой опыт. Она подумала о тех днях, когда, будучи сотрудницей информационных изданий, освещала различные темы, начиная с паломничества в Иерусалим и заканчивая последствиями землетрясения в Индонезии.

А сейчас она работает на интернет-издание.

Кейт подавила истерический смешок. Боже, до чего она только опустилась. Но разве у нее есть выбор, когда тиражи новостных изданий сокращаются с каждым днем?

Да, она нервничает, черт побери. От выполнения этого задания зависит не только ее дальнейшая профессиональная репутация, но и благополучие ее сестры. Ей нужно где-то достать деньги, чтобы Дженнифер в следующем месяце не выгнали из специализированного учреждения, в котором она живет. Дженнифер взрослая, но разум у нее как у ребенка. Она нуждается в защите и особом уходе. Кейт единственная, кто способен ей это дать. Кейт, которая находится всего в двух шагах от банкротства.

Рука принца скользнула вверх по ее спине и легла ей сзади на шею. Ее кожу начало покалывать. Если она хочет получить то, за чем сюда пришла, ей необходимо собраться с духом. В присутствии этого мужчины, чья близость так ее волнует, она не сможет подготовиться к дальнейшим действиям.

– Здесь поблизости есть дамская комната, чтобы я могла немного освежиться, пока вы будете разливать напитки? Когда я от вас выйду, я не должна выглядеть так, как будто шла на ваш балкон по карнизу.

– Я вас провожу.

Этого ей совсем не нужно, но она справится. Она попадала и в более серьезные передряги.

– Просто объясните на словах. Я хорошо ориентируюсь в закрытых пространствах.

– Полагаю, вы хороши во многих вещах. – Дуарте наклонился, и его теплое дыхание коснулось ее шеи. – Раньше я никогда не пользовался услугами вроде тех, что предлагаете вы, но, должен признаться, в вас есть что-то притягательное.

«О, черт».

Его дыхание обожгло ее обнаженное плечо, губы находились в нескольких дюймах от ее кожи. Ее грудь налилась под тесным корсажем платья. Она опустила глаза и посмотрела на браслет – подарок сестры. Это придало ей сил.

– Где ванная? – Кейт огляделась в комнате, в которой было несколько высоких дверей. Все они были закрыты.

– Вон там, – произнес он чарующим голосом, и по ее спине побежали мурашки.

– Я предпочла бы пойти туда одна.

– Я бы не хотел, чтобы вы заблудились, – прошептал Дуарте.

Он коснулся губами мочки ее уха, или ей это показалось?

Затем его большая ладонь легла ей на лицо с другой стороны, и Кейт захотелось к ней прижаться.

Неожиданно он отстранился, и его черный костюм для занятия восточными единоборствами зашуршал.

– Войдите вон в ту дверь, Кейт Харпер.

Дуарте указал ей направо рукой, в которой были обе ее серьги.

Дуарте ждал этого момента с той самой секунды, как узнал, что за тварь из желтой прессы положила конец уединению, которое так старательно оберегала его семья. Теперь, когда серьги Кейт Харпер находятся у него в руке, ее шансы на новую сенсацию равны нулю. Его предупредили о том, что она находится на Мартас-Виньярд. Он нашел ее скрытые камеры еще до того, как они покинули балкон.

Всю свою жизнь он прятался от прессы. Он знал все уловки папарацци. Отец твердил ему и его братьям с юных лет, что их безопасность зависит от анонимности. Все трое получили образование и хорошую физическую подготовку.

Его сегодняшнюю тренировку прервала охрана. Увидев на мониторе постороннюю женщину, он решил посмотреть, как далеко она зайдет.

В своем облегающем зеленом платье она была самим воплощением соблазна и будила в нем первобытные мужские инстинкты. Она бы отлично смотрелась на белом диване, стоящем рядом с ней. А еще лучше – в его постели.

Но он был асом по части самоконтроля. Стоило ему только напомнить себе о ее профессии, как ему стало легче сдерживать свои порывы.

Кейт Харпер уперлась рукой в бок:

– Не могу поверить, что вы все это время знали, кто я на самом деле.

– С того самого момента, как вы покинули вечеринку.

Ему прислали ее фотографии, когда он наводил справки о журналистке, которая написала статью о том, к чему много лет никто не проявлял интереса. На этих снимках она была совсем другой. Обычной женщиной в брюках цвета хаки и безликих футболках, без макияжа и с волосами, собранными в конский хвост, а не в элегантную высокую прическу, как сейчас.

Ее ярко-красные губы плотно сжались.

– Тогда зачем делать вид, будто вы приняли меня за девушку по вызову?

– Торговля своим телом ненамного хуже того, чем вы занимаетессь. – Стараясь не обращать внимания на ее губы, он убрал в карман ее серьги.

Жизнь его семьи начала рушиться, когда его отец во главу угла поставил покой и безопасность. Стресс был для Энрике Медины страшнее, чем террористы-экстремисты с Сан-Ринальдо.

В открытую балконную дверь проникал холодный ветер, и Кейт, поежившись, сложила руки на груди:

– Что вы теперь собираетесь делать? Позовете охрану или полицию?

– Должен признаться, я был бы не прочь в довершение к пальто и перчаткам снять с вас все остальное. – Дуарте закрыл балконную дверь.

– Послушайте меня, принц Дуарте, или ваше высочество, или как мне вас там следует называть. – Слова все быстрее и быстрее срывались с ее губ. – Давайте успокоимся.

Он поднял бровь.

– Хорошо. Я буду спокойной. Вы можете быть каким угодно. – Она поправила растрепавшиеся волосы. – Вы не хотите, чтобы вас преследовали папарацци, правда? Раз уж я здесь, почему бы вам не разрешить мне сделать один-единственный снимок и спокойно уйти? Можете выбрать любой фон, какой вам нравится.

– Какой мне нравится? Для вас это игра? – Дуарте приблизился к ней, и Кейт только сейчас поняла, что он тоже без обуви. – Лично для меня это совсем не игра, поскольку речь идет о безопасности моей семьи.

Короли, даже те, у которых нет своей страны, подвержены угрозам. Мать Дуарте погибла во время переворота на Сан-Ринальдо, его старший брат серьезно пострадал, пытаясь ее спасти. В результате его отец, король Энрике Медина, помешался на безопасности. Он построил неприступную крепость на острове в нескольких милях от города Сент-Огастин, что находится на Атлантическом побережье Флориды. Там он и воспитывал своих троих сыновей. Только став взрослыми, Дуарте и его братья смогли оттуда вырваться. Они разъехались по отдаленным уголкам страны, где, держась в тени, смогли вести нормальную жизнь. Дуарте выбрал остров Мартас-Виньярд у побережья штата Массачусетс, Антонио – Галвестон-Бэй в Техасе, а Карлос – город Такома на берегу залива Пьюджет-Саунд в штате Вашингтон. Дуарте ушел из отцовского дома, взяв только чемодан с одеждой.

Кейт легонько коснулась его запястья:

– Я сожалею о том, что произошло с вашей семьей. Сожалею о трагической гибели вашей матери.

Ее слова задели какие-то струны глубоко внутри, заставив его перейти в нападение.

Дуарте провел ладонью по ее ушам:

– Насколько сильно вы сожалеете?

Нужно отдать ей должное, она не отступила назад. Она пристально уставилась на него голубыми глазами, которые были ярче, чем вода у берегов Сан-Ринальдо.

– Как вы смотрите на то, чтобы я сняла вас в одежде ниндзя у балконного ограждения?

– Как вы смотрите на то, чтобы вас сняли обнаженную в моих объятиях?

Кейт возмущенно ахнула:

– Вы самодовольный, напыщенный…

– Я принц. – Он поднял указательный палец. – И все теперь об этом знают благодаря вашим отличным профессиональным инстинктам.

– Вы злитесь на меня, и я вас понимаю. – Кейт зашла за диван, словно желая создать между ними барьер. Однако ее спина по-прежнему оставалась прямой, а взгляд – холодным. – Но тот факт, что вы принц, вовсе не дает вам права держать меня в этой роскошной ловушке.