Она пришпорила лошадь, и они поскакали прочь от дома. Утро выдалось солнечным и ярким, и лошади быстро преодолели нужное расстояние. Но не настолько быстро, чтобы Бриджет не успела довести себя чуть не до смерти томительными раздумьями. Предчувствия держали ее железной хваткой; мысли о том, что именно ей предстоит, терзали и раззадоривали Бриджет. Мари повела ее к домику, который видела и раньше. Дом принадлежал ее отцу, но сейчас там никто не жил. Здание содержали в чистоте и исправности на тот случай, если вдруг с визитом нагрянет важный гость.

— Мой клиент внутри. Вы будете за нами наблюдать, но вас точно никто не увидит.

Бриджет прикусила губу, чтобы не разинуть от изумления рот. Она была шокирована. С другой стороны, ее разбирало нестерпимое любопытство. Как выглядит совокупление? Из объяснений матери она ничего толком не поняла. Мари схватила Бриджет за руку и повлекла к дому. Но они пошли вовсе не к парадным дверям, а к входу на кухню. Мари повела ее вверх по лестнице для слуг и втолкнула в небольшую комнатку, очевидно, предназначенную для камердинера. Там едва помещались узкая кровать и единственный стул, да еще оставалось немного места для одежды у противоположной стены. Услуги камердинера могли потребоваться дворянину в любую минуту. Такие комнатки обычно примыкали к хозяйским покоям. Двери не было, ее заменяла резная деревянная ширма, скрывающая от постороннего взгляда хозяина, но не слугу.

— Оставайтесь здесь и сидите тихо, как мышка.

Мари вошла в смежную комнату и огляделась. Ничто не укрылось от ее внимания; затем она подошла к постели и осмотрела ее тоже. Покрывало было отвернуто, и по простыням были разбросаны фиалки.

Выпрямившись, она дернула за шнур, соединяющий комнату с колокольчиком на кухне.

Затем расстегнула крючки и сбросила платье. Сегодня она двигалась быстрее, однако все ее движения были исполнены завораживающей грации.

— Мне уже надоело ждать.

В комнату вошел мужчина. Хмурое лицо его мгновенно прояснилось, едва он бросил взгляд на Мари.

— Некоторые вещи стоят того, чтобы немного подождать, Томас!

Мари взяла на себя труд заранее узнать, как его зовут.

Она снова вскинула бровь. Подцепила пальцем узел шнуровки корсета, над которым как раз была ложбинка между грудей. Потянула ленту, затягивая корсет чуть туже, и ее грудь округлилась еще соблазнительнее. Кем бы ни был ее клиент, он явно оценил ее уловку. Его взгляд был прикован к ее груди. Губы сложились в ухмылку.

— Очень на это надеюсь. Путь сюда неблизкий.

Это был крупный мужчина, широкоплечий и длинноногий. Отнюдь не мальчик, несмотря на гладко выбритое лицо. Он решительно расстегнул камзол и проворно встал перед Мари в рубахе и коротких, по колено, штанах.

— Вижу, ты ждешь кое-чего, что послужит оправданием долгого пути сюда.

Она подошла к нему и погладила по лицу. Приникнув к ширме, Бриджет увидела, как куртизанка смело целует мужчину. Он поцеловал ее в ответ. Долгую минуту их губы скользили, терлись, соприкасаясь. Мари прервала поцелуй и погладила мужчину по груди, а затем опустила руку ниже, туда, где штаны заметно топорщились.

— Ах, кажется, я обнаружила причину твоего нетерпения.

Она отпрянула от него, заслужив тем самым хмурую гримасу. Но тут же схватила завязки корсета, снова завладевая его вниманием. Потянула ленту, и узел распался. Грудь немедленно натянула кружевную ткань сорочки.

— Вот это зрелище.

Голос Томаса сделался хриплым. Мари провела пальцем по округлой груди, и он зачарованно следил за ее движением.

Бриджет почувствовала, как горло снова сводит судорогой. Она никогда не думала, что придется наблюдать такое! Она попыталась проглотить стоящий в горле ком. Ее ведь никто не тронет. Девственность останется при ней. Она глубоко вздохнула. Она больше не ребенок. Не может позволить себе падать в обморок при виде того, что предстоит ей самой делать через две недели. Гораздо лучше знать, чего ожидать.

Уверенность в себе — вот ключ к победе над мужчиной…

Слова Мари вдруг обрели новый смысл. Это был не просто урок. В мозгу Бриджет забрезжило понимание. Тут было нечто, чему ее мог научить только этот особый огонек в глазах Томаса. Он смотрел на Мари с обожанием, а она небрежно сбросила корсет.

— Мастерски проделано! Никогда не думал, что может быть так занятно глядеть, как женщина снимает платье!

Мари повернулась, взмахнув подолом сорочки. Подошла к Томасу и начала развязывать ленты ворота его рубахи.

— Сбросить юбки — это еще не все.

Она раскрыла рубаху на его груди и принялась гладить обнаженную кожу.

Потом взялась за подол своей сорочки. Томас не сводил глаз с Мари. Бриджет всматривалась в его лицо, изучая его реакцию. Что-то промелькнуло в его взгляде, когда Мари потянула кремовую сорочку вверх. Он даже раскрыл рот. Теперь ноги Мари были обнажены до самых бедер. Показались розовые подвязки, удерживающие кружевные чулки.

Теперь Бриджет поняла. Разве передашь словами то, что Мари называла «соблазнением»? Нужно было видеть, как Томас пожирал глазами ее обнаженное тело, с каким самообладанием держала себя куртизанка — ясно, именно она была тут хозяйкой положения.

Однако от этого акта веяло холодом. Это было даже грубо! Бриджет была слегка разочарована. Может быть, отчасти из-за ночных мечтаний о Керане? Глядя на мужчину и женщину перед собой, Бриджет не видела ни любви, ни нежности. Даже лошади перед случкой нежничают и играют куда больше.

И от лорда Освальда не приходилось ожидать ничего другого. Нельзя ничего ожидать ради собственного блага.

Нужно гнать мысли о Керане. Он в прошлом. Но совесть не давала покоя Бриджет — предстояло ведь нарушить брачный обет. Но чтобы сохранить верность обету, пришлось бы пойти против воли отца. Временами очень непросто быть дочерью.

— Без одежды ты выглядишь куда лучше.

Мари осталась в одних чулках и туфельках.

— Ты так думаешь?

Ее голос сделался низким, томным. Мари провела ладонями по телу снизу вверх, обняла грудь. Она неторопливо поглаживала оба полушария и улыбалась.

— Я пришел действовать, а не смотреть!

Томас не стал медлить. Бросился к Мари, положил ладони на ее грудь и начал осторожно ласкать, пожирая ее плоть глазами. Щекотал пальцами соски, и они встали твердыми бугорками. Еще миг — и он наклонился и взял сосок ртом.

У Бриджет захватило дух. Она едва успела прикрыть рот рукой, чтобы не ахнуть.

Зрелище зажигало ее восторгом наслаждения. Смотреть на занятую любовными утехами пару оказалось вовсе не отвратительно. Бриджет умирала от желания узнать побольше — значит, можно не только лежать навзничь, отдавая тело на волю мужчины. Ждать, пока тебе раздвинут ноги, пока тебя возьмут, — это звучало как-то уныло и холодно. Но вот мысль, что Керан мог бы поцеловать ее соски, показалась Бриджет восхитительной.

Лорд Освальд. Нужно представлять в мечтах именно его.

Глаза Мари загорелись от удовольствия. Бриджет чувствовала, как горят ее щеки, но она была так заинтригована происходящим, что совсем забыла о приличиях.

Томас оторвался от груди Мари:

— Хочу испытать, насколько искусны твои губы.

Он сказал это с вызовом, с усмешкой. Быстрым движением расстегнул штаны. При виде обнаженной мужской плоти щеки Бриджет вспыхнули еще жарче.

Горло свело судорогой, но ей было все равно. Время словно остановилось, пока ее взгляд был прикован к предмету, которого она никогда раньше не видела. В общем, это было похоже на член жеребца. Длинный и толстый, он торчком стоял в отверстии штанов. Он выглядел твердым и напряженным.

— Ты не обманешься в своих ожиданиях.

Томный голос Мари был исполнен страсти, но и уверенности в себе она не растеряла.

— Об этом судить мне. — Он сел, откинувшись на мягкую спинку стула. — Подойди и покажи, как это делают на французский манер. Вот отчего я согласился на твою цену. Мне еще ни разу не приходилось платить за любовь, но я хочу, чтобы меня ублажили по-французски. Говорят, королю так делают каждый день.