— Неужели вы настолько безумны, что сошлись с этим мерзавцем Райотсли?

Зло вскрикнув, Джастина стряхнула руку Синкдера и пошла было прочь. Но Синклер схватил ее опять. Его лицо не сулило ей ничего хорошего.

— Стой.

Даже сурового оклика Керана оказалось недостаточно, чтобы его остановить. Синклер невольно сделал еще несколько шагов. Ему стоило огромных усилий прекратить преследование. Синклер встал, преданно глядя на своего лорда. Его трясло от гнева.

Керан взглянул на него:

— Поразмысли-ка, Синклер. Есть только одно, что заставляет женщин пускаться в подобные затеи; вовсе не из любви ко мне сделала она все это.

Синклер выругался. Джастина привыкла к грубости, но даже она испуганно расширила глаза, услышав зловещую вязь изощренных оскорблений.

— Мерзавец Райотсли держит заложником вашего сына. — Лицо Синклера потемнело от гнева. Рыцарь выпрямился во весь свой рост. — Вам следовало попросить моей помощи.

Джастина покачала головой:

— Не оставалось ничего другого, как подчиниться. Ведь он лорд-канцлер, назначенный королем, и останется у власти даже после смерти Генриха. Бриджет обещали его союзнику. Вам она не достанется.

— Я верну ее назад, Джастина. Не заблуждайтесь на сей счет. Мои права на нее подтвердит сама церковь. Бриджет — моя жена.

— И что в конце? Попробуйте заявить на нее права, и Райотсли отберет у вас все, что можно. Будете упорствовать — останетесь нищим. Церковь может предложить лишь подтверждение законности вашего брака, но где вы будете жить? Как станете кормить своих детей? Что с ними будет, когда они вырастут, неся на себе позорное клеймо непослушания власть держащим? Ведь король умирает.

— Это моя забота, — отрезал Керан. Его голос немного смягчился. — Я думал, вы лучшего мнения о моих возможностях защищать то, что мне принадлежит.

— В будущем, когда править будет канцлер, и править единолично, потому что Эдуард еще ребенок? Глупо верить в это. Не мне, а вам нужно опомниться. Никто не назовет вас лордом Риппоном, если вы продолжите упорствовать, противясь воле самого канцлера.

Керан подошел ближе, остановился и взглянул на Синклера:

— Оставьте нас. Велите моим людям готовиться в поход.

Рыцарю не понравился приказ — его лицо ясно выразило неудовольствие. Но он повернулся и вышел, едва заметно кивнув. Керан ждал, пока стихнет шум его шагов.

— Это Райотсли приказал вам забраться ко мне в постель?

Его голос был совершенно бесстрастен. Но Джастина видела, как сверкнули его глаза. Проблеск уязвленного самолюбия… Разумеется, она знала, что он может предложить ей только теплую дружбу. Но это не значило, что ему больно сознавать, как она его обманула. К его гневу она уже притерпелась, но тут было что-то совсем другое.

— Впервые с тех пор, как умер мой муж, я не чувствовала себя шлюхой…

Он вздохнул. Грустно, с разочарованием.

— Никогда вас не подозревал. — Керан покачал головой. — Думал, что увел вас у Синклера.

Джастина подняла голову.

— Конечно, не подозревали. Обстоятельства таковы, что я не имею права совершать ошибки в делах, которые мне поручают.

Лицо Керана посуровело.

— Тогда вы поймете, что я чувствую то же самое в отношении Бриджет. Скажите, куда она направляется. Поверьте, я не допущу, чтобы пострадал ваш сын.

На рассвете она уже не видела башен крепости Эмбер-Хилл, как ни оглядывалась. Их отряд слишком далеко ушел на север. Ночью они миновали осыпающуюся римскую стену, выстроенную для защиты Британии от набегов кельтских племен. Вдали высились холмы горной Шотландии. Перед самым рассветом, не успела рассеяться ночная мгла, у Бриджет возникло стойкое ощущение, что она слышит жалобные стенания всех тех, кто когда-то сложил голову на этой земле, по которой теперь приходится путешествовать ей.

Шотландия все еще была раздроблена, хотя у нее и был король. Лэрды, вожди кланов, требовали от своих людей быть верными им, а уж потом королю. Король Яков был по горло занят тем, что охранял свою корону от посягательств собственных лэрдов. Не спускал с них глаз, а они в то же время воевали друг против друга. Кузина Элис была в ужасе, когда ее отец задумал выдать ее за человека с той стороны границы. Этот брак был задуман лишь ради сохранения хрупкого мира, ведь у Элис был один-единственный брат, пятнадцатью годами ее моложе. Отцу была нужна поддержка соседа-шотландца.

Теперь и Бриджет отправляли к лорду Освальду по сходной причине — бесправной пешкой в руках отца, к его выгоде.

Вздохнув, она крепче сжала поводья. Капитан Брюм и его солдаты хранили молчание, то и дело озираясь по сторонам. На них были только кольчуги, не латы, для лучшей маскировки. Без брони, с большого расстояния они могли бы сойти за шотландцев, если не всматриваться в английский покрой их штанов. Они сильно отличались от узких штанов, какие носили горцы.

— Вон там, миледи.

Капитан Брюм указал на горизонт. Утреннее солнце постепенно разгоняло тучи, и теперь можно было видеть одинокую круглую башню. Он явно обрадовался. Солдаты натянули поводья, ускоряя бег лошадей.

Капитан обернулся к Бриджет:

— Вскоре мы будем под надежным кровом, госпожа. Бьюсь об заклад — и нашим пустым животам найдется чем поживиться. Родственники они и есть родственники, с какой бы стороны границы ни обитали.

— В самом деле, капитан Брюм. Не сомневаюсь, что вы правы.

Она ответила так, как должна была ответить, хотя бы и против собственной воли. Вынуждена была напомнить себе, что вскоре вступает в выгодный отцу брак, как и положено послушной дочери. Чувства к Керану она спрятала на самое дно сердца, куда никому не добраться. А ведь она его полюбила, к чему теперь отрицать. Это было как заразная болезнь. Именно так, как ее предостерегали — подобные нежные чувства очень опасны. Они проросли в ней, крепко укоренились в ее сердце. Помоги ей теперь Бог!

Они подъехали к башне. С громким лязгом цепей затворились ворота. Шотландский капитан смотрел на них со стены, в то время как его стражники взяли на изготовку туго натянутые луки. Наконечники стрел смотрели прямо на путников.

— Мы просим убежища для мисс Ньюбери, кузины вашей леди Элис. У нас письмо от ее отца! — крикнул капитан Брюм шотландцам.

— Тебе придется это доказать, англичанин, и не жди, что это так уж просто сделать. Эти стены выстроены как раз для того, чтобы держать вас, англичан, подальше отсюда!

— У меня есть письмо, и леди Элис узнает, что я говорю правду.

Шотландцы спустили ведро, куда капитан Брюм, согласно уговору, бросил письмо. Время, казалось, застыло на месте, пока они ждали. Что, если им откажут в гостеприимстве? Или убьют на месте? Но цепи вдруг заскрипели и прутья решетки ворот поползли вверх. Решетка поднялась полностью, и путники оказались лицом к лицу с сотней закованных в броню солдат, которые направили на них пики со стальными наконечниками. Вверху на стене стояли лучники. В дальнем конце двора щурила глаза Элис, рассматривая Бриджет. Узнав кузину, она кивнула, и резкий свисток прокатился по рядам солдат.

— Входите, англичане, но не делайте резких движений.

Капитан Брюм пробормотал что-то себе под нос, направляя коня вперед. Бриджет ехала следом, чувствуя на себе пристальные взгляды шотландцев.

— Бриджет? Ах, Бриджет! Как славно снова тебя видеть!

Элис махала ей рукой, стоя у входа в башню. Заскрипели цепи, опуская решетку ворот.

— Входи, Бриджет. Гроза начинается.

Что еще оставалось делать? К тому же Элис была права. Над головой собрались темные тучи. Хлестнул резкий порыв ветра, пронизывая до костей, — не спасал даже шерстяной плащ. На ее кузине было шотландское платье с накидкой, приколотой поверх плеч. В ней было трудно, разглядеть ту девочку, что провела с Бриджет много лет, сидя вместе с ней в классной.

— Идите же, госпожа. Теперь все будет хорошо. — Капитан Брюм уже спешился и протянул ей руку. Судя по блеску его глаз, у него гора свалилась с плеч. — Мы проведем здесь ночь и с первыми лучами продолжим путь.