Удар по Нью-Йорку
Мистическая составляющая в воззрениях руководства рейха способствовала и явно авантюрным планам использования ракет дальнего действия. С начала 1944 года фон Браун занимался проектом ракетного удара по США. Расчеты по «трансатлантической» ракете Герман Оберт, бывший учитель, а ныне фактически подчиненный фон Брауна, подготовил еще до вступления США в войну. Теперь идея обрела конкретные очертания в операции «Эльстер». Планировался пропагандистский ход — германское радио объявит день и час, в который самый высокий небоскреб Нью-Йорка, Эмпайр Стейт Билдинг, взлетит на воздух. В объявленный срок ракета уничтожит небоскреб (а заодно причинит сильные разрушения в радиусе четырех километров), а серия последующих ударов усилит панику среди населения. Планируемый результат — выход США из войны.
Развернулась работа над проектом двухступенчатой А-9/А-10 с использованием увеличенных узлов А-4. Первая ступень А-10 должна была вывести А-9 со сложенным крылом на высоту 24 километра и отделиться. А-9, выйдя на баллистическую траекторию, в плотных слоях атмосферы раскрыла бы крыло и перешла бы в планирование. На преодоление 4 800–5 000 километров ушло бы 35 минут. Старт производился бы с бетонного стола с направляющими.
Оставалась проблема — обеспечить точность попадания. Возникла мысль о самонаведении. Оставалось «всего лишь» установить и включить в нужный момент радиомаяк, излучающий четко выделяемый сигнал. Для того в ночь на 30 ноября 1944 года подводная лодка U-1230 высадила на Восточное побережье США двух агентов СД, снабженных специальной радиоаппаратурой. Меньше чем через месяц оба были арестованы ФБР. Но главное — срывалась техническая часть проекта. Если испытания прототипа А-9 в январе 1945 года прошли удачно, то испытания А-10 закончились провалом. Фон Браун поспешил с новым предложением — заменить А-9 крылатым реактивным снарядом с пилотом-смертником. С учетом подъема траектории до 290 километров смертник оказался бы еще и первым космонавтом. От «принципиального решения» до работающего «железа» долгий путь, тем более что германская промышленность уже исчерпала свои ресурсы и потеряла большую часть мощностей. Как инженер, фон Браун не мог этого не понимать. Но как штурмбанфюрер СС обязан был поддерживать иллюзии фюрера. Мысль нанести удар по крупнейшим городам США пуском «Фау-2» с поверхности воды из особого транспортно-пускового контейнера (еще одна старая идея Оберта), буксируемого подводной лодкой, тоже пришлось оставить.
Но для разработчиков нового оружия бессмысленная, казалось бы, деятельность на грани краха Третьего рейха имела свой смысл — набирался капитал, которым можно торговаться с победителями.
Первые результаты
Надежда «вывести из игры» Великобританию реальными ударами «Фау-2» оказалась столь же несбыточной. Сами удары не были массированными — в первом вместо трех-пяти тысяч задействовали всего 29 ракет, а максимальное число пусков составило 33 в сутки. Всего по Англии запустили 1 269 «Фау-2», из них 1 225 — по Лондону, еще 43 — по скоплениям союзных войск в Голландии. По данным британской гражданской обороны, 517 «Фау-2» упали на Лондон, еще 537 — на другие цели в Англии, 61 — в море. В Лондоне ими убиты 2 754 и тяжело ранены 6 523 человека. Значительно больше убило производство «Фау-1» и -2 — каждая ракета стоила жизни в среднем 20 заключенным.
Всего «Миттельверке» построил 5 940 ракет А-4 нескольких серий. Еще 238 ракет изготовили в Пенемюнде. Массовое производство ракет «Фау-2» действительно было расточительством средств, промышленных мощностей и дефицитных материалов. Конструкция включала 30 000 деталей, многие требовали высокой точности обработки и специального оборудования. Производство одной «Фау-2» — одноразового боеприпаса — обходилось в 3 000–7 000 человеко-часов и 300 000 рейхсмарок. Союзники не случайно опасались, что за «обычными» последуют «атомные» ракеты. «Фау-2» стоила явно больше, чем эффект от взрыва заряда в одну тонну обычного взрывчатого вещества и разрушений, вызванных импульсом ракеты и детонацией остатков топлива в баках.
Однако «Фау-2» продемонстрировала заложенные в управляемом реактивном оружии новые возможности, возвестила о начале новой эпохи развития техники и вооружений и во многом ускорила приход этой эпохи. Баллистическая ракета не имела себе равных по скорости доставки боевого заряда к цели на больших дальностях. А еще она была неуязвима для средств обороны противника.
«Считать важнейшей задачей!»
Захваченные ракеты, лабораторное и производственное оборудование, опыт германских специалистов в разработке, производстве и применении нового оружия — все это было бесценным для победителей. В СССР работы по изучению нового оружия начались уже в 1944 году. В НИИ-1 (бывшем ракетном НИИ-3, переданном теперь в Наркомат авиапромышленности) формируется группа «Ракета». Еще до окончания боевых действий сначала в Польшу, а затем в Германию направляются группы специалистов. К октябрю 1945 года в Германии работали уже 733 специалиста, среди них — Б.Е. Черток, Н.А. Пилюгин, В.П. Бармин, М.С. Рязанский, В.П. Мишин, В.И. Кузнецов — будущие руководители направлений ракетно-космической техники, — а также освобожденные из «шараги» С.П. Королев и В.П. Глушко (в 1944 году в интересах ракетного проекта освободили более двух десятков репрессированных специалистов).
13 мая 1946 года появилось без преувеличения историческое Постановление Совета Министров СССР «Вопросы реактивного вооружения». Создается НИИ-88 в подмосковных Подлипках (г. Калининград). В августе 1946 года С.П. Королева назначают сюда главным конструктором «изделия № 1» — копии германской «Фау-2». В 1950-м его конструкторский отдел оформляется в ОКБ-1, а потом и весь институт стал известен как «королевский». В вузах организовывали подготовку соответствующих специалистов. Закладывалась обширная база для новой мощной отрасли — ракетно-космической.
Для обработки документации, детального воспроизведения конструкций различных ракет в Германии с привлечением германских специалистов организовали институты «Рабе», «Нордхаузен», «Берлин». Поиски информации шли также на территории Австрии, Чехословакии, Венгрии.
Удалось собрать комплектующие для двух десятков «Фау-2». Половину их собрали на заводе в Кляйнбодунген и испытали тут же в Германии («изделие Н») силами бригады особого назначения резерва верховного главнокомандования (БОН РВГК), сформированной на базе гвардейского минометного полка. Остальные узлы и агрегаты вывезли в СССР. Туда же в начале 1947 года выехали советские специалисты и около 300 германских (американцы вывезли к себе почти 500 спецов). В СССР собрали 10 ракет («изделие Т»). Первый пуск 18 октября 1947 года произвела та же БОН на только что организованном 4-м Государственном центральном полигоне близ села Капустин Яр Астраханской области.
10 октября 1948 года провели первый пуск «изделия № 1». 28 ноября 1950 года ракету с двигателем РД-100 конструкции Глушко приняли на вооружение под обозначением Р-1, ею начали вооружать вновь формируемые БОН РВГК. Ракета была приспособлена к отечественному производству и к климату. Круговое вероятное отклонение уменьшили, тем не менее, один боевой генерал пошутил: «Заливаете в ракету более четырех тонн спирта. Да если дать моей дивизии этот спирт, она любой город возьмет с ходу. А ракета ваша в этот город даже не попадет!»
Р-1 позволила накопить опыт разработки, производства, исследовательских пусков, телеметрии, траекторных измерений, применения нового оружия, начать формирование нового рода войск. Темпы и глубина, с которыми был изучен опыт противника, и сама возможность быстрого «копирования» говорят о достаточно высоком уровне научной и технической базы, созданной в предшествующие годы — без «тайных знаний» и оккультного шаманства. Хотя многое приходилось начинать «с нуля». Германские специалисты, по воспоминаниям участников работ, оказали помощь в восстановлении германских конструкций, но в дальнейших разработках практически не участвовали.
