— Тогда спокойной ночи, — вежливо сказала Кэрол.
Она была доверчива, ее легко было убедить в чем угодно. А Гарри вел себя при Кэрол осторожно. Она знала, что у отчима «раздражительный характер», как она говорила, но даже представить себе не могла, какое уродство скрывалось за добродушной улыбкой.
— Надеюсь, путешествие будет приятным, Гарри.
— И я, милочка, надеюсь. — Его глаза оторвались наконец от созерцания юного тела и встретили горящий взгляд синих глаз. Он знал, что Мелани все поняла, что она вне себя, и наслаждался эффектом. Гарри доставляло удовольствие злить людей. Это создавало иллюзию власти над ними.
— Скажи… Кэрол, золотко мое, ты не хотела бы поехать со мной? В это время года остров… — он ухмыльнулся, — просто райский уголок.
Его предложение явно заинтриговало Кэрол, и она бросила вопросительный взгляд на сестру. Мелани обвила девушку рукой и прижала к себе, чтобы она почувствовала ее неодобрение.
— Нет, Кэрол придется остаться здесь.
— Почему? — Гарри подмигнул Кэрол. — Мы могли бы неплохо развлечься, правда, золотко? Мы бы ловили рыбу… и тому подобное.
Мелани похолодела. Вот оно! Именно этого она страшилась все последние годы — когда Гарри заинтересуется Кэрол. Она вспомнила: Гарри с налитыми кровью глазами неотвратимо надвигается на нее, разбитая пивная бутылка, оказавшаяся у нее под рукой, кровь, струящаяся из раны на его виске, ярость в его глазах, когда он отшатнулся, получив отпор. С тех пор Гарри ни разу не пытался посягнуть на нее, признав за Мелани силу и мужество не по годам решительного человека. Но можно ли это же сказать о Кэрол? Мелани крепче прижала к себе сестру. Кэрол попыталась освободиться, пробормотав удивленно:
— Мелани, мне больно!
Словно порыв ветра, чистый детский голос сестры развеял прах отвратительных воспоминаний, и Мелани избавилась от наваждения. Осталась только непоколебимая решимость — у Кэрол никогда не будет подобных воспоминаний, никогда!
Она поняла, что это означает и что предстоит сделать. Такое решение в иное время привело бы ее в ужас, но теперь оно было единственным, а она была готова на все, чтобы защитить сестру.
— Извини, дорогая, я просто потеряла равновесие, — сказала Мелани, подкрепив свои слова улыбкой на онемевших губах. Надо было срочно разойтись по комнатам, чтобы не вызвать у Гарри подозрений. Если б он знал, на что она решилась… — Пора спать. Кэрол, миссис Файлоу не сменила у меня белье. Не возражаешь, если я посплю с тобой?
Кэрол заулыбалась.
— Грандиозно! Пошли. — Она устремилась по лестнице, легко перешагивая через две ступеньки длинными ногами, и весело крикнула вниз: — Всем спокойной ночи и счастливого пути!
Мелани, с трудом держась на ногах, едва поспевала за сестрой, а за ее спиной хохотал Гарри. Злорадный смех заполнил все пространство, сам воздух, казалось, был отравлен им. Она прибавила шагу и почти вбежала в комнату Кэрол, захлопнула дверь, пытаясь отгородиться от ужасного звука.
Серебристым рассветом, омытым розовой зарей, встретила их Южная Каролина. Мелани пришлось наблюдать его одной, Кэрол проспала все время полета. Спала она и в машине, взятой напрокат, доверчиво полагая, что их тайный отлет в летнюю ночь из Нью-Йорка и поездка в небольшой прибрежный город Мертл-Бич исполнены смысла, если так решила Мелани. Она даже не очень удивилась внезапному решению Мелани выйти замуж.
— Рональд? — только и сказала Кэрол, поморщившись. Он не вписывался в ее представление об избраннике Мелани. И добавила: — Ты уверена? Я не знала, что он тебе настолько нравится.
Мелани спокойно объяснила, что ее решение продиктовано жизненной необходимостью. Гарри гробит дело их отца, пора положить этому конец. Единственный способ сделать это — замужество. Кэрол понимала, как много значат для Мелани рестораны «Бишоп», она частенько была свидетелем споров сестры с отчимом, поэтому не очень удивилась. Выросшая без матери, она во всем привыкла полагаться на старшую сестру. Правда, Кэрол попыталась высказаться в том плане, что это не романтично, но быстро прониклась настроением тайного приключения и призналась, что была бы рада больше не делить кров с Гарри.
— В последнее время он слишком много пьет и оттого становится по-настоящему несносным.
Мелани засмеялась, наивное, заявление Кэрол довело ее почти до истерики. Взяв себя в руки, она спокойно согласилась с сестрой. Как бы хотелось ей быть такой же уверенной внутренне, как на словах. Она убрала ногу с акселератора, зачем торопиться навстречу судьбе? Водное пространство, что раскинулось впереди блестящим шелковым покрывалом, пестрело белыми парусами яхт. Вокруг так красиво, и тем не менее… Не сошла ли она с ума, проделав путь в Южную Каролину без предварительного звонка? Рональд обещал, что всегда будет ждать ее приезда, но со времени его последнего письма прошло почти полгода…
Мелани остановила машину у придорожного кафе и достала его последнее письмо. Она всегда держала его при себе в качестве тайного талисмана. Он сообщал, что по-прежнему любит ее и по-прежнему надеется, что когда-нибудь они поженятся. И если она будет нуждаться в его помощи, то может приехать в любое время. Он будет ждать. В первый раз он объяснился Мелани в любви и уговорил принять это предложение в день окончания учебы. Он назвал это договором. Мелани пообещала. В этом нет необходимости, сказала она тогда, но Рональд настоял. И слава Богу! Слава Богу, что настоял.
Но что, черт возьми, она скажет ему? Правды о Гарри она никогда не рассказывала никому. Рональд знал, что она презирает отчима, ненавидит за то, как он управляет ресторанами. Но не знал о том кошмаре, который ей пришлось пережить, когда Гарри пытался… Никто об этом не знал. Тогда еще была жива мать, но даже она не поверила дочери. После этого у Мелани не хватило мужества довериться кому-нибудь еще, даже полиции. Разве они поверили бы шестнадцатилетней девушке, а не этому респектабельному джентльмену? К тому же ее мучило тогда необъяснимое чувство стыда, вины и страха… Но сейчас не время вспоминать об этом. Она должна найти Рональда. В обратном адресе на конверте значилось: Мертл-Бич, улица Флоренс, 4. Мелани завела машину и по мосту въехала в город, поглядывая на указатели улиц.
Улица Флоренс оказалась недалеко, и вскоре она подъехала к дому, который должен стать ей родным.
Мелани заглушила двигатель и посидела, изучая дом и собираясь с духом. Дом был двухэтажный, ярко-желтый, словно утреннее солнце, с белыми ставнями. За ним мерцали на солнце воды морского залива. Стены длинной белой веранды были увиты вьющимся кустарником, усыпанным фиолетовыми цветами. Наконец на сердце у нее полегчало — дом был простой и приветливый, как сам Рональд. Решив не будить пока Кэрол, она вышла из машины, бесшумно пересекла пружинящий под ногами слой сосновых иголок и поднялась к главному входу. Постучав несколько раз, она услышала в ответ только гулкое эхо. Долгое молчание встревожило ее. Неужели Рональда нет дома?
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
Голос прозвучал сзади, она повернулась и вздрогнула.
— Э-э… извините… — запинаясь, выдавила она, растерявшись при виде незнакомца, очевидно, успевшего в столь ранний час поплавать в заливе — на ногах блестели капли воды. — Я ищу мистера Стоуна.
Стоявший перед нею мужчина поднял лицо и прищурился на солнце. Потом сдернул с бронзовых плеч полотенце и накинул его на мокрые черные кудри, спадавшие на лоб, вода с которых капала на его длинные ресницы, и снова прищурился, глядя на девушку.
— Извините… мы знакомы?
Этот человек определенно был ей незнаком. Никогда еще она не встречала мужчину с такой восхитительной мускулатурой. Его купальные трусы… если это старомодное словосочетание было применимо для названия узкой полоски ткани… подчеркивали стройность загорелого тела, которое вполне подходило для манекена в самом дорогом модном магазине… Правда, ни один манекен не мог бы вызвать у Мелани такого притока крови к щекам…
