Кейт улыбнулась: по крайней мере, этот новый Трент сохранил прежнее чувство юмора.

– Я буду иметь это в виду. И не удивляйся, если я воспользуюсь твоим предложением. Видишь ли, я уже не наивная, глупенькая, влюбленная девушка, какой была, когда мы поженились.

– Возможно, ты была наивной и влюбленной, но ты никогда не была глупа, – возразил Трент, внимательно глядя на дорогу. – Насколько я помню, бывали случаи, когда ни я, ни тетя Мери Белл не могли тебя переубедить.

Улыбка исчезла с лица Кейт, когда она вспомнила, как трагически закончился ее бунт в тот страшный день почти двенадцать лет назад.

– Я не имел в виду то пасхальное воскресенье, – сказал Трент. – Я вспоминал многочисленные случаи, кода ты восставала против того, чтобы тобой командовали.

– Мы с тобой наверняка по-разному вспоминаем прошлое.

– Некоторые вещи, возможно, но…

– Но что?

– Ничего. Думаю, нам лучше этого не обсуждать. Мы будем меньше ссориться, если ограничимся настоящим.

– Как хочешь. Поверь, мне не доставляет наслаждения ворошить старое.

Пока Трент, не отрываясь, следил за дорогой, Кейт внимательно рассматривала его. Он удивительно красив. Семейный капитал, привилегированное положение и возраст придали ему солидности и нечто неуловимое, что приобретает мужчина, приближающийся к своему сорокалетию.

– Как давно ты работаешь в окружном суде?

– Пять лет.

– Тебе нравится?

– Да.

– У тебя не возникли проблемы с работой, когда ты решил поехать со мной?

– Я попросил другого судью взять мои дела. Я считаю, что наше дело можно отнести к чрезвычайным семейным обстоятельствам. – Трент искоса взглянул на Кейт. – А ты? Ты можешь позволить себе оторваться от работы? Если нет, то я могу возместить финансовые потери.

– Мне не надо твоих одолжений! – вспыхнула она. – Извини, я не хотела срываться. Кажется, я все еще чувствительно отношусь ко всему, что касается денег. Твоя тетушка Мери Белл частенько намекала, что я вышла за тебя замуж по расчету.

– Теперь она так не думает, – сказал Трент. – Со временем она поняла. Любой дурак видел, как сильно мы были влюблены друг в друга. Это было понятно даже тете Мери Белл.

У Кейт потеплело на сердце от этих слов.

– Мне не нужна финансовая помощь, но спасибо за предложение.

– Значит, твоя работа в качестве частного детектива хорошо оплачивается?

– Да, очень хорошо.

Молчание.

Кейт казалось, что она слышит, как у нее бьется сердце. Странно, что человек, которого она когда-то безумно любила, который был ее мужем, любовником и другом, теперь кажется ей чужим. Так же, как и она ему. Все истекшие годы каждый из них шел своим собственным путем и строил свою собственную жизнь.

– Ты пользуешься своей девичьей фамилией. Это значит, что ты не вышла замуж? – спросил Трент.

– Нет, я… нет, я не вышла замуж.

– Тебе следовало выйти замуж, Кейт, и завести детей.

– Еще не поздно, – возразила она. – Ну, а ты? Я почти была уверена, что ты женился… – Кейт откашлялась. – Я слышала, ты пользуешься большим успехом и большинство избирателей, проголосовавших за тебя, женщины.

Трент хмыкнул.

– Ты успела наслушаться местных сплетников, пока была в городе?

– Только мистера Уолдинга, портье в «Магнолия-Хаус».

– Он не упомянул, что я встречаюсь с леди по имени Молли Стоддард?

У Кейт перехватило дыхание.

– Нет, об этом он ничего не сказал.

– Молли – вдова с двумя детьми. Мы встречаемся почти год. Последние три месяца – постоянно.

– Это серьезные отношения?

– Да вроде. – Трент сжал рулевое колесо так, что у него побелели костяшки пальцев. – Ну, а ты? В твоей жизни есть кто-то особенный?

– Гммм. – Нет, к большому ее сожалению. Но она не хочет, чтобы Трент вообразил, будто она чахла по нему все эти годы. – Вообще я встречаюсь с одним детективом из агентства «Данди». Мы очень близки. – Черт возьми, Кейт, это как раз то, что нужно – просто соври ему. Но на самом деле она не обманывает Трента. Они с Люси Эванс на самом деле часто встречаются. Они настоящие друзья. Подруги, то есть. Ничего романтического в их отношениях нет.

– Я рад, что у тебя кто-то есть. И вы… как ты сказала, его зовут?

– Зовут? Э-э-э, Эванс, Лю… Люк Эванс. – Вот теперь она действительно солгала. Нет никакого Люка Эванса!

– И вы собираетесь пожениться?

– Нет, брак не входит в наши ближайшие планы. – Это правда: ни она, ни Люси не помышляют о браке. Ни одна из них даже ни с кем не встречается постоянно.

– Я подумываю о том, чтобы сделать Молли предложение.

– Что?! – Она непроизвольно вскрикнула – он задел ее за живое. Похоже, несмотря на прошедшие десять лет, она все еще думает о нем как о муже. – Я счастлива за тебя и… желаю вам всего наилучшего.

– Я еще не говорил ей, просто подумываю об этом. Но я старею, мне скоро сорок. А Молли – чудесный человек, и я обожаю ее ребятишек.

Молли чудесная. Он обожает ее ребятишек. Достаточно ли этого, чтобы жениться? Когда-то она бы так не подумала. Сейчас у нее уже нет уверенности. Возможно, во второй раз нужно искать что-то другое, а не безумную, страстную любовь. Наверное, ей тоже следует поступить так. Найти чудесного человека и наслаждаться покоем вместо страсти.

Только вряд ли она удовольствуется отношениями, если в них не будет любви.

– Ты сказал Молли, что уезжаешь со своей бывшей женой?

– Да, конечно. Вчера позвонил ей и объяснил ситуацию. Она очень понимающий человек. Молли такая добрая и…

– Ты ее любишь? – О господи, для чего она задает этот вопрос?

Молчание.

– Ладно, не отвечай, это не мое дело. Прости, что спросила.

Последовало долгое молчание. Потом Трент поинтересовался:

– А ты любишь Люка?

– А-а-а… да, люблю. – По крайней мере, это не ложь. Ну, не совсем ложь. Она действительно любит Люси как сестру. Это правда.

У Трента вырвался нервный смешок.

– Почему, интересно, мы заговорили о любви? Странный предмет для обсуждения, учитывая обстоятельства.

– Я могу предложить более безопасную тему, – проговорила Кейт. – Как чувствует себя тетушка… мисс Мери Белл после инсульта?

– Лучше, чем кто-либо мог ожидать, включая врачей. Она упорная, волевая женщина. К счастью, ее мозг не пострадал, только тело. Она долго не могла ходить, левая рука не повиновалась ей, но после интенсивной физиотерапии ее состояние улучшилось. Она чертовски много работала, стремясь выздороветь.

– Она хорошо выглядит.

– Но ты, конечно, заметила трость. Вероятно, ей придется пользоваться ею до конца дней.

– Она кажется такой, как была, и все-таки в ней что-то изменилось. Войдя в номер, она отчитала меня за то, что я недостаточно вежливо пригласила ее.

Трент усмехнулся.

– Такая уж она. Так ее воспитали. Ты никогда не понимала, что для тети Мери Белл нет ничего важнее хороших манер.

– О, это я понимала прекрасно. Хорошие манеры были для нее религией.

– Тебе показалось, что она изменилась, – Трент бросил на нее быстрый взгляд. – В чем?

– Трудно сказать. Просто она сказала нечто странное.

– Что именно?

– Она сказала, что время научило ее признавать свои ошибки и что в отношениях со мной она была не права.

Трент посмотрел на Кейт и улыбнулся.

– Она так сказала?

– Да. Я была потрясена. Мери Белл признается, что она может ошибаться!

– Она никогда не была такой плохой, какой ты считала, – заметил Трент и, прежде чем Кейт ответила, добавил: – И такой безупречной, какой казалась мне.

Кейт молча обдумывала его слова. Если бы только много лет назад Трент понял, как тетка манипулирует им, как заставляет Кейт чувствовать себя недостойной мужа! Запоздалое прозрение. Для нее. Для Трента. И, возможно, для Мери Белл.

– Было много взаимных обид, не так ли? – Кейт инстинктивно протянула руку, чтобы дотронуться до Трента, и замерла. Никакого физического контакта. Ей нужно сохранять сердечность, но не проявлять излишнего дружелюбия. Они с Трентом никогда не смогут быть просто друзьями, если даже захотят этого. Они могут быть родителями Мери Кейт. И не более.