Разрумянившаяся Морин в изнеможении присела на скамью. Только что она танцевала настоящий ковбойский танец со старым Дженкинсом, потом ее подхватил и закружил Билл, и теперь девушка чувствовала себя так, словно проскакала верхом не один десяток миль. Впрочем, настроение у нее было прекрасным, и даже неимоверный шум, царивший на празднике, не раздражал ее.

Мю начисто позабыла о степенности и необходимости соответствовать своему королевскому наряду. Визжа от избытка чувств, она сейчас отбивала чечетку на пару со счастливым женихом Фрэнком Марло. Вокруг неутомимых танцоров образовался круг неистово хлопающих, свистящих и палящих из револьверов зрителей, чей рев практически заглушал немудреное музыкальное сопровождение.

Билл принес Морин стакан холодного джулепа, и она с благодарностью поднесла его к губам, отпила, а потом прижала стакан к пылающим щекам.

– Я сейчас вся сгорю или растаю. Хочется раздеться догола.

– Не вздумай. Вот домой приедем, тогда...

– Что тогда?

Сине-зеленые глаза лукаво смотрели на Билла, и он невольно улыбнулся, а потом и вовсе потянулся к Морин и коснулся губами ее щеки.

– Ты самая красивая.

– А ты – слов нет.

– Морри...

– Билл, я...

Внезапно Билл сгреб ее в объятия и заглянул в глаза. Скулы затвердели, и в глуховатом голосе зазвучали тревожные нотки.

– Морин, я понимаю, что сейчас, может, и не время, но... Ты выйдешь за меня замуж?

Она прикрыла глаза, пробуя на вкус эти слова. Предложение руки и сердца. Он просит ее стать его женой. Билл Смит хочет жениться на Морин Килкенни...

Билл легонечко встряхнул Морин, испугавшись, что она заснула. В этот момент сзади послышался благожелательный голосок вездесущей тетушки Мэг:

– Разумеется, выйдет, Билли Смит. Это было ясно с первого же момента вашей встречи. Всем. Кроме вас двоих.

Билл смущенно обернулся, не выпуская Морин из рук, та открыла глаза и спрятала пылающее лицо на груди своего ковбоя.

– Миссис Риджбек... Я ведь простой ковбой, а она...

– Билл, я тебя люблю.

– Что?! Повтори, что ты сказала?

– Я. Тебя. Люблю.

Тетушка Мэг довольно хмыкнула.

– Что за молодежь пошла! Я же эксперт в вопросах брака, как можно не доверять моим заключениям. И не тяните со свадьбой. Сами видите – народ стосковался по праздникам.

И были пляски до упаду, тосты за здоровье новобрачных, пожелания и приветственные вопли, пальба из всех видов оружия, небольшое импровизированное родео – и даже в сумерках никто и не думал расходиться. Однако Билл все чаще посматривал на небо и хмурился, временами переглядываясь со стариком Дженкинсом и другими ковбоями. Едва дождавшись, чтобы внесли свадебный пирог, украшенный горящими свечами и сахарными фигурками жениха и невесты, Билл Смит подхватил Морин под руку и шепнул:

– Пошли, найдем Мю. Надо ехать.

– Уже? Но, Билл, еще совсем рано. Джип ты починил, так что мы быстро доберемся, а девочке наверняка хочется еще повесе...

– Па, может, домой? Похоже, будет шумно.

Морин смотрела на возникшую из людского водоворота Мюриель с искренним уважением. Дочь ковбоя, одно слово. На раскрасневшемся личике не было и тени сожаления по поводу того, что приходится покидать веселый праздник. Мю совершенно по-взрослому была озабочена хозяйственными вопросами. Кроме того, их с Биллом явно что-то тревожило, а вот Морин понятия не имела, что именно.

Еще полчаса ушло на прощание и поцелуи, наконец Билл погрузил своих дам в джип, принял от тетушки Мэг большую корзину с пирогами и закусками, помахал рукой Фрэнку и Милли и завел мотор.

Через несколько минут они выехали из городка и покатили по прерии. Сумерки стремительно превращались в темноту, и тут Морин поняла, что тревожило Билла и Мю.

Далеко, едва ли не за горизонтом, небо вновь, как и в тот, самый первый раз, вспыхивало лиловыми зарницами. Вспышки становились все чаще, вскоре все вокруг приобрело странный и немного пугающий металлический отсвет. Морин в восторге смотрела по сторонам. Картина была красивой – и страшноватой.

– Билл, это опять гроза?

– Надеюсь.

– В каком это смысле?

Мю перегнулась с заднего сиденья, влезла между Морин и Биллом, потому что за ревом мотора ей было ничего не слышно.

– Это папка в том смысле, что как бы не было чего похуже.

– Господи! Не пугайте меня, ковбои! Грозу я помню, что же может быть еще хуже?

Билл мрачно бросил:

– Сухая гроза.

– Это как?

– В наших местах часто бывает. Нет дождя. Давление не меняется. Просто очень много электричества в воздухе.

– Это плохо?

– Нет, если вокруг есть дома повыше, а на них громоотводы. Но ранчо стоит на открытой местности. Если гроза пройдет над нами – могут быть неприятности.

– Па, ты можешь прибавить газу?

– Не могу. Эта колымага едет только на одной скорости. Вот что, барышни, я довезу вас до поворота, а оттуда пойду к коралю. Доедете – загоните джип в сарай и выпустите Барона и Санту. Мю, отопрешь коровник, а потом вместе с Морин натаскайте воды во все кадки, ведра и бочки. Сколько успеете.

Морин внезапно испугалась. Уж больно серьезен был Билл, да и Мю непривычно молчаливо кивала, поджав губы и нахмурившись.

– Я пошлю Барона к тебе, па.

– Хорошо. И не оставайтесь в доме. Когда все подготовите, спускайтесь в погреб на заднем дворе. Все, дамы, счастливо.

С этими словами Билл Смит снял свой шикарный пиджак, бросил его на заднее сиденье, легко выпрыгнул из машины и почти сразу исчез в высокой траве, на ходу закатывая рукава белоснежной рубашки. Морин, садясь за руль, машинально подумала, что теперь придется покупать новый костюм и новую рубашку...

Они с Мю поспешно переоделись, оставив праздничные наряды прямо на постелях, и поспешили выполнить распоряжения Билла. Таская воду, Морин поражалась тому, как споро и ловко работает рядом с ней десятилетняя девочка. Мю была настоящей хозяйкой ранчо, и Морин предстояло многому у нее научиться, как ни странно это звучало.

Между тем становилось ясно, что опасения Билла были отнюдь не напрасными. Зарницы полыхали теперь прямо вокруг них, благодаря чему на дворе почти все время было светло, как днем. Гром гремел, но не так часто и сильно, как при обычной грозе, однако электричество и впрямь переполняло воздух. Волоски на руках Морин встали дыбом, кудряшки Мю рассыпали искорки...

Барон умчался в ночь с громким ржанием, тихая обычно Сайта тоже последовала за ним. Мю была совершенно спокойна на их счет.

– Санта родилась в табуне, а Барон найдет папу. Не волнуйся, Морин, он скоро вернется и... Ай!!!

С треском взорвалась у них над головами иссиня-белая молния, и стало светло до боли в глазах. А потом разразился ад.

Молнии били вокруг, трещали и взрывались, словно артиллерийские заряды. Мю за руку втащила Морин в низенькую дверь землянки, о существовании которой девушка до сего момента и не подозревала. Внутри было тесновато и холодновато, зато спокойно. Билл укрепил погреб на славу, здоровенные бревна поддерживали дощатый потолок, пол был устлан сухим дерном, вдоль стен – полки.

– Здесь мы храним запасы и прячемся от ураганов и таких вот гроз. Иди сюда, Морин, смотри, как здорово.

Они сжались на пороге, обнялись и с замиранием сердца смотрели на прекрасное и грозное зрелище сухой техасской грозы. А потом вдруг раздался совершенно ужасающий треск, от которого Морин оглохла и ослепла на несколько секунд, к жизни же ее вернул отчаянный крик Мю:

– Пожар! Она все-таки попала!

Гроза прошла ровно над ранчо «Соколиное Перо», и одна из молний ударила прямо в дом. Деревянная постройка в одно мгновение вспыхнула, словно факел. Мю пару мгновений смотрела на огонь, а потом бросилась к дому с отчаянным плачем. Еще секунду спустя за девочкой кинулась Морин.

Билл поспел вовремя. Сухая гроза всегда пугала лошадей куда больше обычной, и в корале уже начиналась паника. Жеребцы били копытами в загородку и ворота, кобылы пытались прикрыть жеребят. Вокруг второго отсека кораля, из которого легче было выбраться, носились охрипшие и уставшие Волк и Сиу, не дававшие лошадям разбежаться. Билл торопливо отозвал собак и открыл ворота, едва успев отскочить в сторону. Обезумевший от страха табун волной выкатился на свободу и понесся в прерию. Теперь за них можно было не волноваться. Животные инстинктивно пойдут подальше от эпицентра грозы, а потом Билл с собаками разыщет их и пригонит домой. По крайней мере, молодняк и кобылы не пострадают в тесном загоне.